— Хорошо, милая. Я знаю, что ты отлично проведешь время и...

В моем телефоне прозвучало три коротких гудка, и я поняла, что нас разъединили.

Прости. Ужасная связь. Напишу позже. Люблю тебя.

Я ответила:

И я тебя люблю.

Я не заметила, что Гризз с Микой прекратили обсуждать мою сестру и слушали меня. Я пересказала разговор, а потом смущенно взглянула на Гризза.

— Ничего не могу с собой поделать. Я мать.

Он сидел на краю лавочки для пикника и повернулся, чтобы усадить меня к себе на колени. Нежно поцеловав меня в шею, он произнес:

— Ты самая замечательная мать, о которой любой ребенок может только мечтать. Ты воспитала прекрасную юную леди. Об этом можно судить просто по тому факту, что она предпочла провести свои последние в колледже весенние каникулы в христианском лагере, а не на пляже. Никогда не извиняйся за то, что ты мать, Джинни.

Я пристально вгляделась в его глаза и увидела там не только любовь, но и восхищение. Я поняла, что мое решение выйти за него замуж было правильным.

Потом вспомнила, как уже после того, как надела бандану, и он вернулся в мою жизнь, как-то раз я спросила у него, что могло его так изменить. Прежде он все время спешил, ему очень не терпелось заполучить желаемое. И все же во второй раз он ухаживал за мной с такими терпением и мягкостью, которых я никогда не видела от него раньше.

— Мне был дан дар, Джинни, — ответил он мне.

— Дар? Ты имеешь в виду второй шанс?

— Да, второй шанс, но важнее всего — этот дар. Дар времени.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Время — вот настоящий дар, Джинни, потому что это единственное, что ты никогда не сможешь вернуть.

Мы наконец-то вернулись в исходную точку. Обратно, к тому, что было предначертано.

Он был моей первой любовью. Истинной любовью. И после стольких лет, когда наши сердца скитались и искали друг друга, мы в конце концов обрели покой

Мы наконец-то нашли дом.

Конец