40

Он самый милый на свете.

КЕЙСИ

Я мало что помню о родах. Когда отошли воды, я так перепугалась, что как только мне предложили обезболивающие, я протянула руку и сказала: «Делай мне укол, сука». С обезболивающим вытащить семифунтового ребенка из моего влагалища казалось гораздо реальнее. Я помню, как Сев спросила, может ли она посмотреть, как выглядит плацента. А Кэмдин постоянно спрашивала, все ли со мной в порядке. И я помню момент, когда мой малыш сделал свой первый вдох.

Мальчик. Я стала мамой этого прекрасного мальчика.

Помню, я где-то читала, что, когда у матери рождается девочка, это потому, что ей нужно созреть. Когда у нее рождается мальчик, ей нужно испытать настоящую любовь.

Я думаю, это правильно, что у меня есть сын, потому что, не уверена, что когда-либо испытывала такую любовь. По крайней мере, не от своей матери. Но моим детям никогда не придется сомневаться в моей любви.

— Я так его люблю, Бэррон, — плачу я, прижимая к груди нашего сына. Нашего очень рассерженного и орущего сына, который весь покрыт… не хочу знать, чем, но я его держу. Так же, как Бэррон держит девочек. Так, как мать должна держать своих детей. — Я так, так сильно его люблю.

— Ты молодец, дорогая, — говорит Бэррон, касаясь головы нашего сына, а затем целует меня в лоб.

— Как мы его назовем?

Я улыбаюсь сквозь слезы.

— Остин.

— Звучит идеально.

Это идеально.

В тебе я нашла себя.