Вау. Неожиданная боль взрывается в моей груди. Мы с Элоди никогда раньше не говорили о звездах. Я понятия не имела, что она интересуется астрономией. Я должна была знать это о ней. У нас это общее. Может быть, я смогла бы вернуть свою страсть к звездам, если бы у меня был кто-то вроде Элоди, с кем я могла бы это разделить. Когда, спотыкаясь, иду за ней в темноте, до меня доходит, что я сама держала ее на расстоянии. Я была дурой. Дэшил сломал меня. Мара бросила меня. Я так боялась, что другой человек причинит мне боль, что не позволила себе доверять Элоди так, как она того заслуживает... и это полностью моя вина.

Я обдумываю это, ругая себя, пока Элоди топает вперед, направляясь в одном направлении, а затем, передумав, идет в другом. Примерно через сорок минут после того, как мы направились в лес, я наступаю на камень, который, как мне кажется, воткнут в землю, но он катится, увлекая за собой мою лодыжку. Боль такая острая и пронзает меня от лодыжки до колена.

Черт возьми. Это безумие. Нам нужно немедленно вернуться в Вульф-Холл, пока одна из нас не пострадала по-настоящему.

В конце концов, я должна что-то сказать.

— Ради Бога, мы можем передохнуть минутку? Моя лодыжка просто убивает меня.

Элоди в своем порванном сказочном платье, неохотно плюхается на плоский выступ скалы, несчастно пыхтя. Я сажусь рядом с ней, благодарная, что она, наконец, дала мне небольшую поблажку.

— Прости, что я не все тебе рассказала, ладно? Я люблю тебя, Элли. Ты моя подруга. Я забочусь о тебе, и все, что случилось с Марой, было таким беспорядком. Я не хотела, чтобы твое знакомство с Вульф-Холлом было таким же хреновым, как и наше, понятно?

— Поэтому ты сказала мне держаться подальше от Рэна? Ты не хотела, чтобы он сделал мне что-нибудь плохое? — бормочет она.

— Нет. Я имею в виду, я уже говорила… Рэн был в доме в ночь вечеринки. Он действительно не уходил. Они с Марой не встречались. — Продолжаю объяснять, но на самом деле мое сердце не здесь. Я снова в ловушке на той кухне, в ночь той вечеринки, ненавидя ссору Мары и Мерси. Я только что оставила там Мару. Даже сейчас не могу заставить себя взглянуть правде в глаза. Я оставила ее, чтобы пойти потусоваться с Дэшем.

Мне следовало бы признаться в этом Элоди, но я чувствую себя слишком глупо, что в тот вечер предпочла его своим друзьям. Впрочем, все остальное — наркотики, Фитц, и полиция, и даже мои самые старые секреты, те, что я все еще ношу с собой из Гроув-Хилла — я передам ей всю эту информацию сейчас.

— Мне действительно очень жаль, Элоди. Пожалуйста, просто поверь, что я держала тебя в неведении не просто так. Я расскажу тебе все, что узнала после той ночи, хорошо? Прямо сейчас. Больше никаких секретов, клянусь.

У Элоди нет причин прощать меня. Но думаю, что она могла бы.

Девушка вздыхает.

— Ладно. Тогда начни с самого начала. И не упускай ни одной детали.

Я начинаю рассказывать о вечеринке в ночь, когда исчезла Мара, но успеваю произнести всего несколько слов, когда громкий щелчок прорезает тишину, замораживая историю на середине предложения.

О, боже... черт.

Что, черт возьми, это было?

Волосы у меня на затылке встают дыбом. Рядом со мной Элоди тоже застывает. Мы смотрим в темный лес, когда из темноты появляется призрачная фигура человека в одной из тех отвратительных волчьих масок.

Голос, который доносится из-под нее. Он приглушен, но прекрасно слышен на крошечной поляне, на которой мы сидим.

— Продолжай, Кэрри. Я бы не хотел прерывать твой рассказ.