- Ну, где он, мент поганый? - резко спросил Первый, крепкий, со шрамом на левой щеке, с перебитым носом. - У, лягаш, падло...

- Попридержи, язык, - одернул его Второй, представительный, в очках, с интеллигентной сединой на висках. - Раз обещал, будет.

- Обещал! - Первый скривился в усмешке. - Жди теперь! Мент - он и в Африке мент. Поганый!

- Да хватит вам. - Третий, высокий, с коротким ежиком, энергично, как на плацу, махнул рукой. - Вон, звонят уже.

Действительно, скоро послышались шаги, и в комнату влетел низенький пышнотелый мужчинка.

- Чертовы пробки, - он грузно опустился в кресло и обвел собравшихся виноватым взглядом, - прошу пардону...

Встретили его холодно, в лоб выстрелили, словно из пистолета, вопросом: долго ли еще его менты будут отравлять людям нормальным жизнь?

Когда-то давно родная партия направила толстячка из уютного райкомовского кабинета на борьбу с преступностью, и хоть времени прошло с тех пор немало, но коммунарская закваска давала о себе знать. Так что он ответил по-партийному уклончиво:

- В семье не без урода, знаете ли. Разве уследишь за всем?

- Ты смотри, как поет! - Первый рывком встал с кресла и, особенным образом, с "подходом", приблизившись к пышнотелому, прошипел: - Папа, ты не въехал в тему! Людей нормальных повязали, "завод" сгорел, хаты засвечены, жмуров как на кладбище, на кого все это вешать будем, а?

- Ладно, ладно. - Второй тоже поднялся, сделал энергичный жест, мол, стопори Качалове, здесь все люди интеллигентные. Он пристально посмотрел на побледневшее лицо мента и медленно, с расстановкой, произнес: - Надо проанализировать случившееся. Сделать выводы, чтобы подобное впредь не повторилось.

Второй много лет работал в органах, знал цену ошибкам и умел их анализировать. Понимал, что не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Давно, еще на заре своей чекистской юности, когда он служил в ПГУ - внешней разведке, судьба зло посмеялась над ним. За бешеные деньги ушлые капиталисты всучили ему чертежи подводной лодки образца четырнадцатого года. Пришлось коренным образом сменить профиль работы - заняться хозяйственной деятельностью. У партии, как известно, было множество сестренок, младшеньких, их следовало содержать достойно, в чести и достатке. Вот и пришлось Второму торговать оружием, наркотиками, даже сводничеством, бывало, занимался. Деньги-то, они не пахнут. Насмотрелся за долгие годы, намаялся, знал: жизнь полна сюрпризов.

- Ну вот что, голуби, - впервые подал голос Четвертый, лощеный, с розовыми, полированными ногтями, обладатель дорогого костюма и просторного кабинета в Смольном, - вы тут анализируйте, делайте выводы. Не забудьте только, что нам нужны деньги и что незаменимых людей не бывает. У нас ведь как? Кто не работает, тот действительно ничего не ест. Переваривать нечем...

Он хмыкнул, встал и, не прощаясь, вышел, оставив присутствовавших в подавленном настроении.

- Да... - Третий наконец прервал тягостное молчание, кашлянул в кулак и посмотрел на мента вопросительно: - Так что же это за сволочь у тебя не одобряет конверсию?

Третьего жизнь не баловала, - дослужиться от сержанта до генерал-полковника ох как непросто. Все было. Голод, холод, бараки офицерские. Полжизни не имел ни кола, ни двора, - и вот, когда, кажется, достиг вершин здрасьте вам, перестройка! Ни тебе почета, ни денег, ни уважения! Хорошо, нашлись вовремя умные головы - приловчились психогенный газ РБГ 48 на наркоту перегонять. Доход покруче генеральского будет, а молодежь-то нынешняя - хрен с ней, худую траву и с поля вон. Все бездельники как на подбор, балбесы, подъем переворотом ни разу сделать не могут...

Мент, порывшись в карманах, вытащил лист бумаги:

- Зовут его Сарычев Александр Степанович, майор, характеризуется положительно, награжден...

- Замочить его надо! - нетерпеливо вклинился Первый. - Расписать так, чтоб о свою требуху спотыкался! Можно еще "на марс отправить"*, а вернее всего маслину в лобешник, сразу умничать перестанет!

* Взорвать.

Глаза его ожили, голос окреп, пальцы в синих татуировках пребывали в движении.

- Ну замочишь ты его и народным героем сделаешь, - Второй гадливо поморщился, - а все окрестные менты станут не просто службу нести, они мстить начнут. - Он сделал паузу и обвел присутствующих брезгливым взглядом. - Нет, надо этого майора достать по-умному, чтобы он же еще и крайним оказался... Головой поработать надо.

- Окажется, как пить дать, окажется, - зарумянившийся мент с готовностью кивнул, подкатился к бару и налил себе коньячку. - Печенками, сука, так сказать, рыгать будет. Печенками. Ну, ваше здоровье...

Второй плотоядно улыбнулся.

- А вот тогда его и замочить не грех. А голову заспиртовать, на память. Для коллекции...

Ленинград. Развитой социализм. Вторник

Не ходи ты, мой сыночек,

На поля детей лапландских.

Запоет тебя лапландец,

По уста положит в угли,

В пламя голову и плечи,

В жаркую золу всю руку

На каменьях раскаленных.

Калевала, руна 12

"...Вокруг Лжедмитриева тела, лежавшего на площади, ночью сиял свет, когда часовые приближались к нему, свет исчезал и снова являлся, как скоро они удалялись. Когда тело его везли в убогий дом, сделалась ужасная буря, сорвала кровлю с башни на Кулишке и повалила деревянную стену у Калужских ворот. В убогом доме сие тело невидимою силой переносилось с места на место, и видели сидевшего на нем голубя. Произошла тревога великая. Одни считали Л же Дмитрия необыкновенным человеком, другие - дьяволом, по крайней мере, ведуном, наученным сему адскому искусству лапландскими волшебниками, которые велят убивать себя и после оживают..."

"Да, похоже, с предками мне повезло!" - Юра Титов оторвал глаза от карамзинской "Истории государства Российского" и довольно ухмыльнулся. Оказалось, что о саамах, небольшом народе, жившем на Крайнем Севере, было хорошо известно в Центральной Европе еще в девятом веке. Мало того, даже в первом веке нашей эры римский историк Корнелий Тацит в своем труде "Германия" дословно описал быт и нравы саамцев. Несомненно, интерес к лапландцам объяснялся тем, что они слыли чародеями и кудесниками. У финнов для обозначения сильного колдуна употребляется выражение "настоящий лопарь", а в Англии в том же смысле использовалось словосочетание "лопарские колдуньи". На Руси, оказывается, саамы также имели дурную славу как опасные чародеи, поэтому никто из русичей не удивился, когда в 1584 году Иван Грозный, призвав волхвов с севера и получив от них предсказание его неизбежной смерти 18 марта, в назначенный день за шахматной доской вдруг ослабел и повалился навзничь... Предначертанное исполнилось в точности.