Когда машина наконец подъезжает, Норт выходит и снова открывает мне дверь, совершенная насмешка над джентльменом, потому что я все ещё голодна.

Да пошел он.

Я буду думать об этом, пока он не исчезнет.

Он провожает меня в здание, одаривая всех вокруг все теми же теплыми улыбками, и мне начинает казаться, что меня может стошнить, когда я смотрю на него. Это все так чертовски фальшиво.

Декан сразу же замечает нас, рассаживает и спешно выходит из комнаты, чтобы взять бумаги. Думаю, сейчас самое время сказать Норту, что я бросила учебу, пока была в бегах, и никак не могу попасть в это место, даже с его помощью.

Его фамилией названо это чертово здание.

Глаза Норта холодны, когда он смотрит на меня. — Что значит, ты не закончила среднюю школу?

Несмотря на все мои усилия, мои щеки пылают от смущения. Черт бы его побрал, почему несколько простых слов от него способны разрезать мое чертово сердце на ленточки? — Я слишком часто переезжала, чтобы оставаться в школе.

Я проводила все свое свободное время в библиотеках, делая все возможное, чтобы всегда учиться, но я не хочу говорить это ему. Что, если он будет смеяться надо мной? Что, если я буду выглядеть для него чертовски жалкой, еще более жалкой, чем уже выгляжу?

Его челюсть сжимается, и я ожидаю его язвительного комментария, мое сердце снова в горле, как бы я ни старалась от этого избавиться. Мне нужно найти свой чертов хребет рядом с этим парнем. Почему другие не влияют на меня так?

Дверь в кабинет снова открывается, и входит декан со стопкой бумаг в руках. — У меня здесь есть все необходимое для поступления, вам нужно только предоставить результаты экзаменов и удостоверение личности.

Ни того, ни другого у меня нет.

Я открываю рот, но Норт прерывает меня. — Мы доставим вам все к полудню. Если вы не против, у нас назначены другие встречи, на которые мы должны попасть сегодня.

Декан кивает и передает документы, пока мы оба стоим. Я не совсем понимаю, как Норт собирается передавать несуществующие вещи, но держу рот на замке. Не нужно тыкать медведя.

Интересно, а он медведь? Я не знаю, зачем им делать такой большой секрет из того, что он перевертыш, так что это не имеет смысла, но, возможно, именно поэтому я так боюсь его. Может быть, это мои собственные инстинкты говорят мне, что Связной или нет, с ним лучше не связываться. Черт.

Он кладет твердую руку мне на спину и направляет меня к выходу из комнаты. Я вздрагиваю, но, слава Богу, мне удается не отшатнуться от него. Норт не замечает, а просто выталкивает меня из здания и сажает в свою машину, водитель открывает дверь для нас обоих и плотно прижимает нас друг к другу на заднем сиденье.

Я хочу вылезти из своей чертовой кожи.

— Что-то случилось, мисс Фоллоуз? — спрашивает он, не отрывая глаз от своего телефона. Я действительно не имею для него никакого значения, только наша гребаная связь.

— Ничего. Никаких проблем. — Я не могу удержаться от сарказма в своих словах.

Он сужают глаза, глядя на меня. — Я понимаю, что ты капризный подросток, но если попытаешься быть вежливой, все пройдет гораздо более гладко для всех нас.

Меня почти убивает желание ответить ему, не хранить свои секреты и бросить их ему в лицо, но мои губы остаются сомкнутыми.

— Нечего сказать? Интересно, почему меня прокляли эгоистичной Связной? Плохо, что ты практически ребенок, простой и незамысловатый. С силой всех твоих Связных я предполагал, что ты станешь чем-то… впечатляющим. Какое разочарование.

Я не буду плакать. Я, блядь, не буду плакать.

Водитель останавливается перед студенческим общежитием и быстро выходит, чтобы открыть нашу дверь.

Я смаргиваю слезы. — Есть ли причина, по которой мы здесь? Я не могу посещать колледж.

Норт жестом просит меня выйти перед ним, его глаза стальные и режущие. — Ты будешь посещать. Я сделаю все необходимые приготовления. И советую тебе провести здесь время с умом, я не потерплю лени, и если ты думаешь, что богатые Связные означают, что тебе не нужно работать и обеспечивать себя, что ж… ты неправильно оцениваешь нас всех.

Мои щеки щиплет, как будто он дал мне пощечину. Норт что, только что назвал меня чертовой золотоискательницей? Какая, блядь, наглость у этого человека.

Я бы скорее умерла, чем связалась с ним.

— Спасибо за поездку и за то, что потянул за ниточки для меня. — Я чуть не подавилась словами, но будь я проклята, если он снова назовет меня капризным, эгоистичным ребенком.

Норт выходит из машины вслед за мной, черт возьми, и кивает водителю. — Увидимся наверху. Есть еще кое-что, что мы должны обсудить по поводу нашей ситуации.

О, черт возьми, нет.

Если он думает о том, чтобы связать нас прямо сейчас, просто чтобы приобрести дополнительную силу, которую он так отчаянно хочет, то его ждет совсем другое.

Почему у меня нет ножа, пистолета или чего-нибудь еще? Мне нужно защитить себя от этих парней.

Я поднимаюсь за ним по лестнице, внимательно разглядывая его. Он выше меня по крайней мере на фут, и костюм на нем хорошо сидит. Когда я споткнулась, а он поймал меня раньше, я не почувствовала в нем никакой мягкости, весь его чертов торс был каменным. Какая часть его офисной работы делает его таким чертовски мускулистым?

В общем, если не использовать мой дар, чего я не могу сделать ни при каких обстоятельствах, у меня нет ни единого шанса против него, если он попытается навязать мне связь. Мне нужен перцовый баллончик или, к черту, пистолет. Я ухмыляюсь, представляя себе его лицо, если бы я наставила на него пистолет.

Оно чертовски выразительно.

Когда мы проходим через общежитие, на нас бросают много любопытных взглядов и более чем несколько кокетливых улыбок. Все лицо Норта меняется, превращаясь в потрясающую, улыбающуюся, теплую маску общительного члена совета. Я не могу сдержать ухмылку. Конечно, он любим. Конечно, он из тех парней, за которых другая женщина будет драться.

Конечно, блядь, конечно.

Он ведет меня вверх по лестнице, почему, черт возьми, здесь нет лифта, а затем проводит в комнату в конце коридора, следуя прямо за мной. Комната простая, ничего, кроме старой, веретенообразной кровати в углу и дешевого соснового стола.

— Это твоя комната, здесь ты будешь проводить свои вечера. Каждый день ты будешь приходить сюда к шести, а уходить не раньше семи утра. Любые упражнения, учебные группы или разговоры будут проходить вне этих часов. Ты будешь посещать все занятия, сдавать все задания и каждый предмет. Я не знал о пробелах в твоем образовании, когда подписывал контракт, но я уверен, что ты сможешь наверстать упущенное.

Мои щеки снова пылают, и я сглатываю ярость, которая нарастает в моем нутре от его наглости. — А если я не буду придерживаться этих твоих славных правил?

Он поворачивается, чтобы наконец встретиться со мной лицом к лицу, проводя рукой по ряду пуговиц на своем идеально сшитом пиджаке. — То, что ты здесь, где я могу за тобой присматривать, — это средство свободы для тебя. Альтернатива — приковать тебя за горло к полу в моем подвале. Я не буду рад сделать это, но не заблуждайся, Фоллоуз, я могу держать тебя там.

Воздух вырывается из моих легких с хрипом.

Мой Связной – чертов психопат.

Он делает шаг к двери, его рука обхватывает дверную ручку, и он бросает на меня последний взгляд. — Ты не можешь осознать, какой ущерб нанесла, покинув нас. Я намерен сделать так, чтобы это никогда не повторилось. Тебе лучше сейчас же усвоить урок и подчиниться.

Потом он ушел, а я осталась смотреть на пустой дверной проем.

Черт.

Думаю, лучше бы я умерла.