ГЛАВА 7

К тому времени, когда я пересекла через весь город до "Бьянки", я потеряла позитивное отношение, которое лелеяла после разговора с Ванном. Я вошла в "Бьянку", чувствуя себя побеждённой.

Требовалась какая-то особая решимость, чтобы уволить кого-то, отнять у него надежды и мечты и вышвырнуть на улицу. И, честно говоря, я не думала, что у меня это получится.

"Тогда что ты здесь делаешь?" — прошептал внутри меня тихий голос.

Это был правильный вопрос. Тот, на обдумывание которого у меня ушло несколько минут.

Не обращая внимания на сотрудников, которые удосужились прийти сегодня вовремя, я поплелась обратно в свой офис и бросила сумочку на стол. Что я здесь делаю?

Если я не могу сделать что-то столь простое, как заставить свою кухню следовать за мной, почему я здесь?

Чего я хочу?

Я имею в виду, действительно хочу?

Я хотела, чтобы мне дали лёгкую работу и организовали карьеру? Или хотела создать себе имя в индустрии через кровь, пот и слёзы?

Неужели я сдамся из-за того, что это нелегко?

Или я буду упираться и заставлять людей делать то, что я прошу?

Ответ был очевиден.

Возможно, передо мной открыли дверь в эту кухню, но никто не собирался вручать мне наследство на блюдечке с голубой каёмочкой.

— Хватит говорить сама с собой как дурочка, — прошептала я, ни к кому не обращаясь.

Развернувшись, я застегнула куртку шеф-повара и потопала обратно на кухню. Я решила, что всё. С меня было достаточно. Были решения, которые нужно было принять сегодня вечером, и мне надоело ходить вокруг да около. Но я также не была готова начать увольнять людей направо и налево.

Это должно произойти естественным образом, решила я. И, надеюсь, на второй неделе моего пребывания в "Бьянке" до этого не дойдёт.

Я сняла планшет, висящий на своем месте рядом с кулером, и начала просматривать расписание. Вычеркивая из списка людей, медленно приходящих на свои смены и готовящихся к работе, я начала чувствовать осторожный оптимизм.

Всем удалось прийти ближе к десяти. Конечно, было уже десять сорок пять, когда Эшлин, су-шеф и второй человек в кухне, вошла в дверь, но без четверти одиннадцать было большим улучшением по сравнению с прошлой неделей.

Она, как обычно, сердито посмотрела на меня, натянула куртку и начала застёгивать её. Я выдержала её взгляд, не отступая.

— Теперь, когда мы все здесь, — обратилась я к залу самым командным голосом, — можем начинать.

Я вытащила ручку, которой собирала волосы в импровизированный пучок, и двинулась вниз по списку, назначая ответственных и раздавая подготовительные задания.

— Ещё пара моментов, — сказала я, изо всех сил стараясь удержать их внимание. — У нас закончилась утка для утиного конфи, — ропот неодобрения прокатился по рядам. Это было популярное блюдо в "Бьянке", одно из основных блюд, но я заказала недостаточно птицы. Это была моя ошибка, но я всё ещё изучала кухню. — Вместо этого мы сделаем стрип-стейки во фритюре с чатни из манго и арбуза.

— Ты не можешь этого сделать, — сказала Эшлин, заговорив первый раз сегодня и впервые за последние два дня обращаясь ко мне.

Ошеломлённая горячностью в её голосе, я спросила:

— Не могу сделать что?

— Ты не можешь просто изменить меню сегодняшнего дня, — отрезала она, скрестив руки на груди. — Это непрофессионально.

Моё тело напряглось от её оскорбления, я выпрямилась и напрягла каждый мускул.

— Это не непрофессионально, — поправила я её. — Это моё решение.

— Мы не нуждались бы в этом решении, если бы ты не создала проблему, — она была права, но и с боссом так не разговаривают. — Теперь ты поставила нас в плохую ситуацию и хочешь, чтобы мы исправили её, выдумывая какое-то дерьмо на ходу? Это просто смешно.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь не позволить своему гневу взять верх надо мной. Я решила поладить с логической частью её мозга, надеясь помочь ей понять.

— Это не сложное блюдо. Я расскажу вам об этом сегодня, мы приготовим чатни заранее и используем масло, уже приготовленное для утки, чтобы сделать фритюр. Я думаю, это будет отличным дополнением к сегодняшнему меню.

Если бы она держала рот на замке, я могла бы двигаться дальше. Или, по крайней мере, она могла бы попросить поговорить со мной наедине. Но она была слишком зла и слишком ожесточена, чтобы ясно мыслить. Или это было то, что я сказала себе после того, как она прорычала:

— Это грёбанное дерьмо, — плаксивым, высоким голосом, который, как я должна была поверить, был имитацией того, как говорила я.

И это стало последней каплей.

Боже, я ненавидела, что Ванн снова оказался прав. И я ненавидела, что из всех людей это была Эшлин. В помещении, где в основном доминировали мужчины, я не хотела увольнять моего единственного сотрудника женского пола.

Но это было слишком. И она открыто поставила под сомнение мой авторитет перед всем персоналом.

Честно говоря, она не оставила мне выбора.

Прежде чем я успела обдумать это или позволить своему мягкому, доброму сердцу встать на пути, я крикнула:

— Достаточно! Ты уволена.

Комната застыла на месте. Десять пар глаз уставились на меня. Трудно было понять, приняли ли они меня достаточно серьёзно, чтобы хотя бы прислушаться к моему приказу. С такой же вероятностью Эшлин полностью проигнорирует меня и продолжит работать. Тогда мне придётся позвать сюда Эзру.

Или копов.

Между тем, мне потребовалось всё моё мужество, чтобы не упасть лицом в ладони и не застонать.

Или не протянуть руку, схватить её и извиниться.

Вместо этого я собралась с духом и посмотрела на неё, не отступая.

Вся комната вздрогнула, когда она, наконец, заговорила.

— Что ты сказала?

Я наклонилась вперёд, положив руки на стойку, чтобы мои глаза оказались на одном уровне с ней.

— С меня хватит твоего неуважения, Эшлин. Теперь ты допрашиваешь меня перед персоналом и отказываешься выполнять приказы. Ты уволена.

— Ты не можешь меня уволить, — возразила она слегка истерично.

— Я уже сделала это.

— Ты даже не долбаный босс! — возмутилась она, её голос приобрёл демонический тон, который умудрялся быть высоким и низким одновременно.

Я думала, что сломаюсь, как только она усомнится в моём решении, но мне было легче сохранять спокойствие, чем больше она сходила с ума, особенно с учётом того, что после всего произошедшего она всё ещё не научилась уважать меня.

— Я босс, — заверила я её довольно спокойно. — И ты уволена.

— Ах ты, инфантильная сука! — закричала она. — Ты грёбанная девчонка! Младенец! Ты не можешь просто приходить сюда, в мой ресторан, и устраивать истерику каждый раз, когда тебе что-то не нравится. Вот тебе новости, ты нам не нравишься, но мы не ведём себя как дети, — она повернулась к Блейзу, вся пылая. — Это невероятно. Чертовски невероятно.

Какая-то часть меня ненавидела то, что я только что сделала и открыла банку со змеями. Мне хотелось запихнуть свои слова обратно в рот и проглотить их. Мне хотелось извиниться и сказать ей, что я не это имела в виду. Я хотела убежать и не возвращаться сюда, чтобы не иметь дело с этими людьми, этой ответственностью и ожиданиями Эзры от меня.

И почему это не мог быть Блейз? Почему из всех людей я была вынуждена уволить единственную женщину в сегодняшней смене? Мало того, у неё было больше всего опыта. По сути, я уволила единственного человека, способного управлять этой кухней без меня.

Но в глубине души я знала, что приняла правильное решение, особенно после её реакции. Это было мудрое решение. Ванн был прав. Я должна была утвердить свою позицию. Должна была показать своим людям, что я не шучу.

И, самое главное, мне нужно было очистить это место от плохого джуджу³.

Эта атмосфера была ядовитой. И чем дольше я позволяла ей гноиться, тем больше людей отравлялось. Эшлин должна была уйти. Теперь это было очевидно.

— Это не твой ресторан, — сказала я ей спокойно, почти без дрожи в голосе. — Он мой. И если я скажу, что ты здесь больше не работаешь, ты не работаешь. Бери свои ножи. Возьми всё остальное, что принадлежит тебе. И уходи.

— Ты не переживешь сегодняшний вечер без меня, — прошипела она, слюна летела вместе с её яростно подчёркнутыми словами. — Ты нуждаешься во мне. Ты не можешь справиться с этим дерьмом без меня.

Теперь я была просто раздражена.

— Это одна из самых способных кухонь в городе. Оглянись вокруг, Эшлин, ты им никогда не была нужна. Я им не нужна. Они поддерживали это место в рабочем состоянии в течение нескольких месяцев. Осмелюсь предположить, что они вряд ли заметят, что тебя нет.

Её лицо сморщилось от разочарования. Она знала, что я права. Она знала, что персонал долгое время работал без руководства и мог продолжать хорошо делать это и дальше, если бы им пришлось.

Правда, меню не изменится, и качество приготовления ухудшится, но эти люди не были идиотами. Им просто нужно было правильное руководство.

И его явно нельзя было найти в Эшлин.

Я задалась вопросом, не потому ли Эзра никого не продвигал изнутри. Возможно, он с самого начала знал, что она была полной идиоткой.

Оглядев остальных сотрудников, вот ещё замерших на месте, я подняла брови и обратилась ко всему персоналу:

— Если вы не готовы следовать моему примеру и уважать мою позицию, уходите сейчас же. Если вы хотите продолжать готовить на этой кухне, вам лучше изменить её. Вам лучше научиться слушать меня. Если нет, это ваша возможность уйти. Я даже напишу вам рекомендательное письмо, если вы не будете оскорблять меня в процессе, — тишину нарушил смешок, но я не уловила, от кого он исходил. — Я серьёзно, — заверила я их. — Если вы не хотите готовить для меня, если вас оскорбляет мой возраст, или моя семья, или моя внешность, или что-то ещё, чёрт возьми, уходите. Избавьте меня от головной боли и уходите. Потому что, поймите, если мне придётся ещё раз выслушивать это дерьмо "Она не заслуживает того, чтобы быть здесь", я вышвырну вас. Мне всё равно, что вы думаете. Мне всё равно, есть ли у вас мнение о том, как я сюда попала, знаете ли вы или не знаете, кто я. Дело в том, что я здесь, чтобы готовить хорошую еду, действительно хорошую еду. Я устала от того, что "Лилу" и "Сарита" получают всю славу. Я устала проигрывать им. И "Чопхаусу". И "Майскому бистро". И кому бы то ни было ещё. Это одна из лучших кухонь в городе. Мы собираемся начать вести себя соответственно.