— Я мог бы спросить тебя о том же, Девушка из Глазго.

Я улыбнулась.

— Для меня так проще. Некоторые вещи, о которых я пишу, могут смущать моих близких.

Он провел рукой по волосам и наклонился вперед.

— Иногда я жалею, что написал ее. Не пойми меня неправильно, мне нравится моя книга, я могу защитить каждую букву в ней, но я не хотел бы войти в историю как парень, который пишет о свиданиях. Поэтому я хотел сохранить свое настоящее имя для более серьезных своих книг.

Вот это да! У нас сейчас происходит самый настоящий человеческий разговор! Я предложила ему еще вина, но он отказался.

— Я за рулем, помнишь?

Я налила остаток себе.

— Так что же произошло?

— Если вкратце, мне никак не удается начать другую книгу. Получилось так, что финансовая стабильность убила мою креативность.

— Но у тебя же есть теперь Дом Кино. Это более интересно.

— О, это простое вложение. Я никогда там не бываю. Адриан отвечает за все. Хотя и настаиваю на том, чтобы каждый месяц проходила ночь ужасов. Через пару недель мы будем показывать двойной сеанс «Кэрри» и «Сияние».

— Да ты что? Я обожаю Стивена Кинга. Обязательно приду!

— Ты любишь Кинга? Врешь!

Я показала на целую полку Стивена Кинга.

— Я — его поклонница!

Он покачал головой.

— Ты продолжаешь меня удивлять! Хорошенькие девушки обожают женские романы и романтические комедии, не так ли?

— Господи, хватит вешать ярлыки!

— Прости, по привычке.

Он выглядел смущенным.

— Ты ждешь среды?

— Думаю, да.

Я взболтнула вино в бокале и допила его.

— Он придет ко мне домой, значит будет надеяться на секс, так?

— Кэт, мужчины ходят в супермаркеты и надеются получить секс. Так мы устроены.

— А мне, конечно же, все еще нельзя?

— Ну конечно же, ты можешь, но ты нарушишь правила, о которых мы договорились.

Черт его побери! Теперь я вспомнила его квартиру и то, как он раздевался. Я заставила себя думать о Томе.

— Ну, это несправедливо. Потому что Том красивый.

— Уверен, ты сможешь устоять перед его чарами на одно свидание. — съязвил Дилан. — И насколько же он красив?

— Очень красив, просто огонь! Но следовать правилам трудно, знаешь? Не из-за секса, а потому что…

— Потому что?

— Потому что ты не можешь ничего добавить от себя. Например, нормально разговаривать. Смеяться. Сквернословить. Я все время себя сдерживаю. Ты сотворил из меня вежливого монстра!

— Ты драматизируешь. Просто следуй книге и все будет хорошо. Я знаю, ты себя недооцениваешь. Если честно, я удивлен, что ты — одинока.

Мать твою! Это другой комплимент? Пока я пыталась проанализировать его слова, мое лицо начало гореть.

— А почему ты один?

— Не люблю сложности. И я чрезвычайно разборчивый.

Он с уверенностью улыбнулся мне, но я догадываюсь, что он чего-то не договаривает. Я просто уверена в том, что за его бравадой стоит мужчина, сердце которого однажды было разбито.

— Кто она? — спросила я.

— Кто?

— Ты понял, о чем я. Твоя бывшая? Ты стал таким циничным в отношении женщин, пройдя через страдания.

Он помолчал, надеясь, что я заткнусь. Но я не собиралась.

— Ну, расскажи, ты же все знаешь про меня и про мою личную жизнь. Почему?

— Анна. Ее звали Анна. Она бросила меня за шесть месяцев до книги. Конечно, я был выпотрошен, но понял свои ошибки и что нельзя было допускать некоторых ситуаций, которые были, потому что я любил ее.

— Ситуации, как например, ее постоянные звонки и разговоры обо всем, что происходит в ее жизни?

— Точно.

— Это была только одна женщина…

Он откинул голову и вздохнул.

— Хватает и одной женщины, чтобы перевернуть вверх дном твою жизнь. Тебе нужно идти другим путем или тоже самое случится опять и опять. Неправильно быть честным и понимающим с тем, кто способен разорвать твое сердце. Нет, неправильно. Веришь или нет, когда я писал книгу, хотел спасти женщин от неудачных свиданий. Дать им реальные ожидания. Не надо нам постоянно быть в ваших головах, чтобы быть с вами. Не надо нам знать все интимные подробности о вас, потому что, когда вы уходите, мы все еще помним об этом.

Он посмотрел на свой пустой бокал. Мы молчали. Я даже не знаю, хотелось ли мне обнять или потрясти его, но больше не настаивала. Наоборот, я решила завершить вечер.

Когда мы прощались у двери, не было сексуального томления, как в прошлый раз, когда я покидала его квартиру. Я просто поблагодарила его за помощь, и он тихо ушел, пожелав мне удачной среды и отвергнув мое предложение оплатить продукты, которые он принес.

Может быть его Анна — это мой Питер? Кем бы она ни была, она действительно плохо с ним обошлась, но в отличие от Дилана, я не собираюсь прекращать надеяться на то, что встречу-таки своего человека. Совершенно ясно, что Дилан такую надежду уже утратил.

Если бы мы с Питером до сих пор были вместе, то один из нас пошел бы сегодня на собрание, а другой остался бы с Грейс дома. Обычно так поступают в нормальных семьях. Но так как мы больше не «Семья», ни одному из нас не хотелось создавать о себе впечатления, как о родителе, не интересующемся своим ребенком. Это такой дурацкий принцип. Что если учитель скажет какую-нибудь положительную вещь о ребенке, а другой родитель просто забудет об этой важной информации? А что подумают о нас другие? Даже спустя три года ни один из нас не уступил бы другому права поговорить с учителем Грейс десять минут.

Питер уже здесь, и Грейс заметила его первая, стремглав побежав к нему, как маленькая пуля. Мы вместе прошли в спортзал, где находились другие дети, ожидающие своих родителей. Грейс тут же бросила нас ради худого Патси или Парсли, с которым направилась в библиотеку. Мы с Питером сели на стулья возле класса Грейс, пока ее учительница была занята другими родителями, одинаково одетыми в черные плащи. Не прошло и пяти минут, как нас пригласили войти.

Мисс Шарма — жизнерадостная женщина за пятьдесят, которая с энтузиазмом рассказывала нам о Грейс:

— Одно удовольствие быть ее учителем. Она отлично справляется с программой, думаю, вы уже успели ознакомиться с ее табелем. Нет причин для волнений.

Я просто кожей чувствовала испепеляющий взгляд Питера на себе при словах «познакомились с ее табелем» и думала, что он прожжет мне дырку в черепе, но проигнорировала его. Если он действительно хочет увидеть табель, я уверена, Счастливая Шарма ему с радостью его покажет.

Учительница продолжила:

— Грейс рассказала классу, что она готовила спагетти болоньезе с вашим другом прошлым вечером. Она так же призналась, что ее кот тоже радовался этому.

Питер теперь просто высверливал взглядом мой череп, и я заерзала на стуле. Время встречи истекло.

— О, да! Что ж, спасибо большое, мисс Шарма, мы очень рады успехам Грейс.

Питер удержал свои расспросы на целых шесть секунд. Рекорд для него!

— Кэт, кто учил Грейс готовить спагетти?

— Просто мой друг.

— Ты с кем-то встречаешься, и этот кто-то трется возле моей дочери? У меня есть право знать, кто он.

Я затащила его в соседний пустой класс. Я была в ярости и хотела покончить с этим разговором до встречи с Грейс.

— Два пункта, Питер. Первый, ты же позволял Эмме проводить время с Грейс до того, как я узнала об этом. И второе, у тебя нет никакого права знать что-то о моей личной жизни! Что ты хочешь сказать? Тебе нужен список людей, посещающих мой дом? Ты просто должен доверять мне и знать, что я не буду делать плохо своей собственной дочери! Что ты вдруг о себе возомнил? Черт возьми, повзрослей уже!

Я не дала ему возможности ответить и быстро направилась в сторону библиотеки, чтобы забрать Грейс. Я увидела ее одну с книгой о динозаврах и услышала стук башмаков Питера позади себя. Глубоко вздохнув, улыбнулась.

— Грейс! Домой, дорогая!

— Наконец-то!

Она убрала книгу и прыгнула к нам.

— Вы видели мою учительницу?

Питер тут же ответил:

— Видели. Мы с мамой очень гордимся тобой. И Эмма тоже.

Уф! Я почти уверена, что если сейчас запустить книжкой про динозавров в его нахальную рожу, то это не прибавит мне очков, но даже видеть эту картинку в своем воображение доставляет мне большое удовольствие.

Грейс побежала впереди нас, я быстро шла за ней, упрямо не желая идти рядом с Питером и выслушивать его новые расспросы. Грейс обняла папу, и мы с ней сели в машину. Когда я закрывала окно, он положил свою руку на мою.

— Прости, Кэт. Ты права. Я должен тебе доверять. Просто я волнуюсь за окружение Грейс. Не могу ничего поделать с этим.

— Питер, если я буду с кем-то в отношениях, и они станут частью жизни Грейс, ты об этом узнаешь. Грейс счастливая умная девочка, и это потому, что нам удается дать ей нормальное детство. Но твои намеки на то, что я могу, черт возьми, эти старания испортить просто оскорбительны.

— Да, я понял. Прости еще раз. До завтра. Во сколько?

— Вообще-то, не мог бы ты забрать ее завтра после работы? Я должна отвезти машину в сервис после обеда. До четверга я буду без машины.

Это абсолютная ложь, но она мне необходима, чтобы было время подготовиться к свиданию.

— Окей, но будет уже шесть, когда я приеду. До завтра.

Он помахал Грейс и направился к своей машине.

Прекрасно. Я мысленно отметила, что завтра надо припарковать машину где-нибудь в окрестностях, и у меня поднялось настроение в предвкушении свидания №4.