Глава 30

Та ночь

Лэйкин: Тогда

Я сидела на краю причала, свесив ноги. Размышляла о том, чтобы лечь прямо здесь, просто сдаться, забыть о Дрю, Челси и ребенке...

Мне хотелось, чтобы безмолвная ночь поглотила меня.

На причале послышались шаги. Медленный глухой стук по доскам.

Я быстро поднялась на ноги и повернулась, мгновенно узнав приближающегося мужчину.

– Дрю?

В груди затрепетал восторг, пока я не вспомнила последнее, что он сказал мне во время нашей ссоры.

«Мне никогда не следовало тебя трахать».

Я проглотила боль, пока он медленно ко мне приближался.

– Зачем ты здесь?

– Ты знаешь, какой это позор, когда копы отвозят тебя домой?

– Дрю… – Я на мгновение прикрываю глаза. – Я устала. Просто слишком устала, чтобы снова это обсуждать. – Я засунула руки в карманы толстовки и двинулась в другую сторону.

Решив поспешно удалиться, я уже была в нескольких футах от него, когда заметила в его руке нож. От шока у меня перехватило дыхание. От страха по коже побежали ледяные мурашки.

– Мы еще не закончили, – сказал он. От него разило алкоголем. Он постучал лезвием по бедру. – Что ты будешь делать с ребенком, Синтия?

Я отступила. Я никогда не боялась Дрю… не в этом смысле. Но в его голосе было что-то неправильное. Продолжая постукивать ножом, он был сам на себя не похож. Даже когда мы кричали друг другу в лицо, разбили стеклянную вазу, бросив ее в стену. Брызги осколков, удары кулаков по стенам… Даже тогда я не боялась, что он причинит мне физический вред.

– Стой, Дрю. Ты пьян.

– Мы можем быть вместе, – сказал он, не обращая на меня внимания и двигаясь вперед. Постукивая ножом. – Я просто не могу позволить, чтобы ребенок разрушил мою жизнь.

Я медленно покачала головой.

– То есть ты хочешь, чтобы я избавилась от него, и тогда мы будем жить долго и счастливо?

– Это логичнее, чем растить никому не нужного ребенка, не так ли?

– А что насчет Челси?

– Она ничего для меня не значит.

– Я видела тебя. И как ты на нее смотрел… – Я попыталась отогнать образ, воспоминание все еще причиняло боль. Я иду к его двери. Она открывает. Они стоят рядом. Я пришла рассказать Дрю о ребенке, а вместо этого столкнулась лицом к лицу со своим наихудшим кошмаром. – Как ты мог намекать, что я сошла с ума? Что я все вообразила?

– Так ты не избавишься от него?

Я чувствовала себя так, словно меня ударили.

– Нет, Дрю. Я не избавляюсь от него. Это мое тело. Мой выбор. – Мня охватил такой гнев, что я, позабыв о ноже, рванула вперед, желая оказаться подальше от него.

Дрю перекрыл мне дорогу.

– Я не очень люблю философию, но Витгенштейн был чертовски прав, когда говорил: о чём невозможно говорить, о том следует молчать.

Я в замешательстве замерла, а затем ужасающая реальность разнесла мой мир на кусочки, когда Дрю воткнул нож мне в живот.