Мы с Максом провели вторую половину дня, украшая ледяной замок на озере Аква, покрывая его цветами и виноградными лозами и выращивая вокруг него огромные кувшинки, где люди могли сидеть и целоваться или что-то в этом роде. Все выглядело чертовски потрясающе. Особенно, когда я вернулся туда вечером в красивой рубашке и брюках; все место было освещено под ночным небом тысячами фаэлинов, светящихся в окнах. Дариус, Калеб и Макс ждали на берегу озера, а студенты направлялись по льду в глубины замка, где гремела музыка.

Все трое набросились на меня, когда я подошел, и немного поборолся с ними, ухмыляясь, когда Макс сунул мне в руку рюмку. Бармен, стоявший неподалеку, раздавал их всем, кто приходил на вечеринку.

— За то, что мы стали на год ближе к тому, чтобы занять трон, — сказал Макс, поднимая свою рюмку, в то время как Дариус и Калеб взяли по рюмке.

Я до дна выпил имбирный ром, а затем взвыл к небу, готовый провести лучшую ночь в жизни. Бармен бегал вокруг нас, забирая рюмки и без единого слова заменяя их нашими любимыми напитками в стаканчиках из настоящего льда.

Мой взгляд был прикован к Калебу, и я украдкой оглядел его, потягивая водку и Редтаурус. На нем была черная рубашка на пуговицах, под которой бугрились мускулы, и пара потертых джинс. Его глаза сияли тем блеском, который говорил о том, что сегодня вечером он собирается пошалить, и я, определенно, здесь ради этого.

— Так как все прошло, заперев Милдред в ее комнате? — спросил Дариус, и Калеб ухмыльнулся.

— Она ударила головой в дверь, как атакующий бык, чувак. Не вру.

Дариус мрачно усмехнулся, когда мы все расхохотались. Мы должны были сделать все возможное, чтобы сделать его счастливым. Он ведь член семьи. Наследники были для меня особой стаей. Та, где только четыре Альфы и никакого дерьма. Это блаженство.

Мы отправились на вечеринку, где центральный ледяной зал был так прекрасно украшен, что у меня снова перехватило дыхание. Может, я и приложил руку к созданию цветочных арок и крытого сада в соседнем зале, но магия Макса действительно была чем-то удивительной. Танцпол сверкал необработанными кристаллами, которые гарантировали, что никто не подскользнется, а с другой стороны зала был дымящийся бассейн, в котором плескались студенты с напитками в руках. Я могу похвастаться баром, вырезанного в огромном дереве, которое сам вырастил и придал ему форм.

Взрыв бурных аплодисментов наполнил воздух, когда все заметили нас, и я взмахнул рукой, чтобы осыпать толпу конфетти из голубых лепестков. Я опустошил свой бокал, прежде чем кто-то передал мне еще один, и вскоре я почувствовал легкое возбуждение. Мы направились в центральную комнату, и ледяные стены засверкали фиолетовыми, голубыми и розовыми огнями. Ди-джей включал трек за треком, и студенты уже толпились на танцполе, сходя с ума от музыки.

Мой взгляд зацепился за Вега, танцующих с Ослами в другом конце комнаты. Джеральдина прижималась к Джастину Мастерсу, на ней была яркая розовая шляпа в тон ее облегающему розовому платью. Я должен отдать должное Максу, у девушки горячее тело. Она настолько атлетична, что хотелось узнать, насколько она гибкая. Хотя я не мог понять смысл тех безумных слов, которые вылетали из ее рта большую часть времени. Но Максу, похоже, это нравилось. И он явно хотел разобраться с эти прямо сейчас, когда направился к ней, а мы все последовали за ним.

— Привет, Джерри. — Он сорвал с ее головы шляпу, нахлобучив ее на свою, и она с хмурым видом повернулась к нему.

— Отдай это обратно, ты, морской окунь-переросток! — Она попыталась схватить его, но он потянул ее за талию и закружил под музыку. Она боролась всего две секунды, прежде чем позволила ему притянуть себя ближе и начала бесстыдно тереться о него, бормоча что-то о коварной рыбе-собачке.

— Привет, малышки. — Я кивнул Вега, пока они танцевали со своими друзьями, полностью игнорируя нас, как будто нас не существует. Хотя подведенные глаза Тори продолжали неуловимо стрелять в сторону Дариуса. На ней была юбка-двойка с цветочным топом, а на Дарси — темно-синее платье макси, которое подходило к ее волосам. Они выглядели так горячо, что можно расплавить весь замок.

Я опрокинул еще один бокал, и меня пронзил прилив уверенности. Не то чтобы я нуждался в уверенности для большинства вещей. Но было кое-что, о чем я планировал поговорить с Дарси весь день, что требовало от меня выплеска некоторых эмоций, которые я держал запертыми глубоко в груди. И для этого дерьма нужен алкоголь.

— Эй, можно тебя на пару слов? — Я подскочил, чтобы сделать свой ход, положив руку ей на плечи, пытаясь увести ее с танцпола.

— Ты уже их сказал. — Она вывернулась из моих объятий, повернувшись ко мне лицом с яростным взглядом. — Отвали.

— Пожалуйста. — Я посмотрел на нее своими большими волчьими глазами, и она даже не растаяла. Ни капельки. И это неслыханно. — Сегодня ведь мой день рождения. — И я вытащил поздравительную открытку. И да, мне не стыдно.

Она закатила глаза, затем скрестила руки на груди.

— Что это?

Выигрыш.

— Давай, здесь слишком громко. — Я жестом позвал следовать за мной, а она оглянулась через плечо на свою сестру, обмениваясь каким-то безмолвным сообщением, прежде чем направиться за мной через толпу.

Я повел ее по ледяному коридору со сверкающими лампочками наверху и парочкой, целующейся у стены, как будто у них было соревнование «кто кого залижет».

Мы вышли на балкон, который был похож на сказку, вид на озеро был таким, что захватывало дух.

— Внутрь. — Я направил студентов, которые тусовались там, и все они юркнули внутрь, как мыши, оставив нас одних.

Дарси посмотрела им вслед с некоторым беспокойством в глазах, затем выпрямила спину и повернулась ко мне.

Я прислонился к перилам, запустив руку в волосы, и дернул головой, чтобы подозвать ее ближе.

— Давай, детка, я тебя не укушу. — Я игриво заскрежетал зубами, чем заслужил еще более мрачный взгляд.

Я вздохнул, повернувшись лицом к красивому виду, пытаясь избавиться от некоторых эмоций, которые всегда пытался скрыть, будто их не существует. Проблема была в том, что всякий раз, когда я раскрывал их, мне казалось, что мое сердце бьют сапогом со стальным носом. И я так ненавижу эти чувства, поэтому намного проще оставить их нераскрытыми. Но я обязан попробовать хоть раз. Потому что… ну, потому что это был мой день рождения, и, возможно, хочу дожить до двадцати лет на один процент с меньшим чувством вины, отягощающим мои внутренности. К тому же я хочу произвести впечатление на Луну. Или как-то так.

— Тебе нравится замок? — спросил я ее, глядя на воду внизу. Макс использовал свою магию, чтобы создать джакузи изо льда, который плавал на поверхности, и это самая впечатляющая магия воды, которую я когда-либо видел. Он ни капельки не таял.

— Красиво… но чересчур. — Я почувствовал, что она приблизилась, и поборол желание повернуть голову, уверенный, что она отступит в ту же секунду, как я это сделаю.

— Двадцать — это большое дело. Теперь я не подросток, — сказал я, пожимая плечами.

— Но все равно мудак, — прокомментировала она, и я фыркнул от смеха.

— Я просто существо, созданное обстоятельствами.

Она цокнула языком, и во мне вспыхнуло раздражение. Если бы она знала, под каким давлением я нахожусь. Если бы она хоть представляла, чего мне стоило добраться до того места, где я был сегодня…

— Ты бы сделала то же самое, знаешь ли. Если бы ты была воспитана так же, как и я. — Я попытался скрыть горечь в своем голосе, но она немного просочилась. Я все еще не смотрел на нее, да и не собирался этого делать. Возможно, это было не потому, будто думал, что она сбежит. Скорее всего, потому, что я боюсь того, что увижу в ее глазах. Ненависть. Презрение. Отвращение.

Глаза Дарси Вега могли резать мою плоть так же остро, как нож. И это причина номер триста пятьдесят восемь, по которой я ненавидел ее в ответ. Почему я хотел наказать ее с той секунды, как мы встретились.

— Ты ошибаешься, — холодно сказала она. — Я не такая, как ты. Даже если бы выросла в Солярии…

— Чушь собачья, — огрызнулся я, пытаясь обуздать свой гнев, потому что, блядь, хотел хоть раз попытаться рассуждать рационально. Не кусаться и не огрызаться. Я прилагал усилия и уже по-королевски все испортил.

Наконец я повернулся к ней, и она вздернула подбородок. И вот они, эти темно-зеленые глаза, в которых таилась моя гибель. Те, в которых был океан доброты. Я не мог соперничать с ними. Это единственное, чего мне не хватало в борьбе.

Может быть, я хотел верить, что она была бы такой же, как я, если бы росла здесь, что ее моральный компас был бы повернут на юг, благодаря обществу, родителям, путем фейри. Мысль о том, что это не так, означает только одно. Я плохой человек. Жестокий, испорченный парень, который не стал бы хорошим, даже будь у меня смертные родители, которые лелеяли бы меня, а не те, которые бросили на горе, чтобы я сам за себя постоял, когда мне было пять лет. Я горячо любил своих родителей. Но даже несмотря на всю их ласку, они воспитали меня суровым и холодным. С тех пор как я сошел с горы, во мне зарождался Альфа. Они видели во мне что-то жесткое и хотели сделать еще жестче. И я позволил им, потому что, возможно, я тоже это видел.

— Верь во что хочешь, Сет, — сказала Дарси, звуча уставшей от меня. Я бы, наверное, тоже устал от себя, если бы был на ее месте. — Ты привел меня сюда только для того, чтобы попытаться убедить меня, что я бы тоже была мудаком, если бы мы обменялись жизнями?

Стон вырвался из моего горла, и я вцепился в перила, заставляя себя снова отвести от нее взгляд и пытаясь высвободить эмоции, которые мне нужно озвучить. Вскрыть раны, которые я так отчаянно хотел залечить. Может быть, речь идёт не о том, чтобы устроить хорошее шоу для Луны. Что-то беспокоит меня в ней последнее время. Вдруг если я не разберусь со всем дерьмом, которое произошло между нами, я никогда не буду достоин трона, заявив на него права. Я просто буду недостойным ублюдком, который не заслуживает того, чтобы править своим народом. Поэтому мне необходимо это сделать. Но я просто не могу… Какого хрена это так сложно?