Глава 9

Джейсон оказался в крохотном домике, где в очаге весело, но беззвучно плясал огонь. За окном пролетело несколько крупных хлопьев снега. Джейсон посмотрел вниз и обнаружил, что на нем надеты пижамные штаны и футболка, а босые ступни стоят на грубом бесцветном ковре. Вся обстановка казалась странно сюрреалистичной, но хотя бы это не был один из тех снов, где оказываешься голым на публике.

Его внимание привлек тихий звук — кто-то перелистывал страницу книги. В другое время и в другом месте звук остался бы незамеченным, но здесь — где бы это «здесь» ни находилось — больше ничего не было. Здесь царила гробовая тишина, и Джейсон задрожал.

Перелистнулась еще одна страница, и Джейсон поднял взгляд.

Тут был Бен. Джейсон не сумел бы ответить на вопрос, как он не заметил его ранее. Но теперь он видел лишь Бена. Он устроился в углу дивана возле камина и смотрел на раскрытую книгу, которая лежала на подлокотнике. На нем были те же шерстяные брюки и белая рубашка, что и всегда, но без жилета. Его колени были подогнуты к груди, голые ступни виделись на краю сиденья.

Джейсон стоял, лишившись дара речи от простого поразительного осознания: он никогда по-настоящему не видел Бена. Да, он видел проекцию Бена — бледная кожа и темные волосы, соблазнительные пухлые губы, которые Джейсону хотелось поцеловать — но увидев его теперь, как будто более материальным и живым, чем огонь в камине, Джейсон осознал, что до сих пор видел лишь призрачное изображение настоящей сущности Бена. Кожа Бена была призрачно белой — печальное напоминание об его плохом здоровье. Это ярко контрастировало с его волосами, такие густыми и темными, что они как будто отливали фиолетовым. Его губы были отчетливо и идеально розовыми, а когда он резко поднял голову и посмотрел в сторону Джейсона, его голубые глаза поразительно выделялись на бледном лице.

— Ты прекрасен, — сказал Джейсон. — Совсем как Белоснежка.

Кадык Бена дернулся.

— Что происходит? — его голос был тихим. Словно он говорил сам с собой, а не с Джейсоном. Он покачал головой, широко раскрыв глаза от шока. — Это реально?

— Думаю, я сплю.

Бен соскочил с дивана так, будто хотел сбежать, и в спешке уронил книгу на пол. Он попятился назад, но всего через два шага наткнулся на стену и остался там, обхватив руками свою грудь в защитном жесте и качая головой в знак отрицания.

— Нет, это не можешь быть ты. Это не может быть по-настоящему. Не может быть…

— Почему нет?

— Должно быть, это я, — Бен продолжал так, будто Джейсон ничего не говорил. — Я сплю, но в этом месте я не вижу снов. Так что… — он снова сглотнул, оглядывая комнату почти в панике. — Я мертв? Я наконец-то умер?

— Ты не мертв, — сказал Джейсон, разрываясь между весельем и непониманием. — Мне всего лишь снится сон.

Бен рьяно помотал головой. Но был и плюс — его паника, похоже, уже утихала. Теперь он просто пребывал в смятении.

— Этого не может быть.

Веселье победило, и Джейсон осознал, что смеется.

— Почему нет?

— Потому что мы оба здесь.

— Верно. Потому что я вижу сон.

Бен покачал головой в ошеломленном раздражении.

— Тогда почему я думаю, что вижу сон?

Джейсон нахмурился, размышляя. Обычно его сны не были такими живыми. Обычно они не были такими логичными. Да, это место было странным, и все же ничего не смещалось и не менялось, как в его снах. Все ощущалось реальным.

Материальным.

Он снова посмотрел на Бена. Впервые с момента их встречи он не мог видеть сквозь Бена. Одежда Бена была другой, и его ступни оставались босыми, и когда он прислонялся к стене, он не промазывал на пару сантиметров, как когда он проецировал себя в дом Джейсона. Когда он протянул руку, чтобы опереться ладонью на каминную полку, его пальцы не прошли сквозь нее, как обычно. Костяшки его пальцев побелели, когда он стиснул древесину.

— Это твоя хижина? Та, что внутри шара?

— Да.

— Тогда, думаю, мы оба здесь.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Бен. — Хочешь сказать, мы видим общий сон?

— Может быть. А может… — Джейсон сглотнул, глядя в огонь. На открытую книгу, все еще лежащую вверх ногами на полу. В окно, которое показывало лишь бледно-серое небо и несколько странных деревьев. — Или, может быть, я нашел дорогу внутрь.

Бен задумался на несколько мгновений. Скептицизм уступил место изумлению, и глаза Бена широко распахнулась.

— Но… но как?

— Не знаю. Я лежал в постели, держа снежный шар…

— О Боже мой! — Бен потянулся к подлокотнику дивана. Он опирался на него, возвращаясь в свое изначальное место и аккуратно опускаясь на сиденье. — Неужели вот оно?

— Вот оно что…?

Но Бен лишь поднял руку, останавливая слова Джейсона.

— Мне интересно, — он глянул на Джейсона, медленно смерив его взглядом с ног до головы. — Я боюсь уходить. Что, если я вернусь, а тебя не будет?

— Куда ты уйдешь? Куда я уйду?

— Я хочу проверить. Ранее я слишком устал, но мне нужна-то всего секунда…

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Бен задумчиво закусил губу.

— Пообещай мне, что никуда не уйдешь.

— Обещаю.

Бен кивнул. Он сделал глубокий вдох и закрыл глаза. А затем…

Ничего.

Ничего не изменилось. Бен сидел абсолютно и пугающе неподвижно. Джейсон даже не был уверен, дышит ли он.

— Бен?

Все равно ничего.

Сердце Джейсона испуганно екнуло, но как только он сделал шаг вперед, Бен очнулся как будто от толчка и беззвучно стал хватать ртом воздух, держась за грудь одной рукой.

— Ты заснул с ним. Ты на кровати с шаром в руке.

Джейсон моргнув, сложив все воедино.

— Ты проецировал?

Бен снова кивнул, все еще стискивая свою грудь, хотя его дыхание, похоже, вернулось в норму, и Джейсон вспомнил, как лежал на кровати, смотрел на снежный шар и больше всего желал, чтобы Бен появился.

— Я хотел увидеть тебя. Я надеялся, что ты придешь…

— Я хотел. Я пытался, но не мог. У меня не было силы. После всей этой ходьбы. И потом… — он прикусил губу, улыбаясь Джейсону в манере, которая казалась одновременно дьявольской и невинной. Улыбка была флиртующей, но в то же время такой милой и непритязательной, что сердце Джейсона переполнилось чувствами. — После того, что случилось на террасе.

Кровь Джейсона быстрее заструилась по венам, когда он вспомнил. Это было изумительно, и в то же время душераздирающе из-за невозможности прикоснуться к Бену. Но теперь…

Похоже, он не спал. Или спал, но сон позволял ему попасть в мир Бена. Сможет ли он прикоснуться к Бену здесь?

Джейсон с трудом сглотнул, его сердце бешено забилось.

Бену, похоже, пришла в голову та же мысль, потому что его глаза оживленно распахнулись. Он встал и сделал один робкий шаг в сторону Джейсона.

— То есть, ты правда здесь? — спросил он. Но он не казался напуганным, как прежде. В его голосе звучала надежда. — Это не сон? — он потянулся к Джейсону дрожащей рукой.

— Есть лишь один способ узнать, — сказал Джейсон.

Бен нервно рассмеялся, сделав еще один шаг вперед. Его бледные пальцы почти светились на фоне груди Джейсона. Легчайшее прикосновение к футболке Джейсона, такое легкое, что сам Джейсон едва почувствовал, и Бен ахнул, словно обжегшись, отдернул руку и прижал ее к своей груди.

— О Боже мой, — его подбородок задрожал. На глазах выступили слезы, и Джейсон не мог вынести больше ни секунды. Он сократил расстояние между ними, обнял Бена одной рукой за пояс, привлекая ближе и замечая, каким маленьким казался Бен. Он не просто был на несколько сантиметров ниже Джейсона. В его объятиях он казался худым и пугающе хрупким.

Бен прильнул к нему, дрожа всем телом, и слезы катились по его лицу. Джейсон подался ближе, желая поцеловать его, но неожиданная реакция Бена заставила его резко остановиться. Он прижал другую ладонь к щеке Бена. Джейсон опустил голову к губам Бена. Еще одна вещь, которую проекция Бена не передавала должным образом — это его запах, легкая мускусность, напомнившая Джейсону, что в 1860-х люди не мылись каждый день. Однако он не был неприятным. Бен не пах немытым. Скорее, он нес в себе запах его жизни — солома, лошади и яблоки. Трава, солнечный свет и свежеиспеченный хлеб. А под всем этим улавливался сладкий и чистый аромат мужественности, и Джейсон вдыхал его, упиваясь его невероятной сексуальностью.

— Мне это кажется реальным, — сказал Джейсон охрипшим от желания голосом.

Бен задрожал, его глаза блестели, а слезы все еще безудержно катились по щекам.

— Что такое? — спросил Джейсон.

— Никто не прикасался ко мне, — прошептал Бен, и его подбородок все еще дрожал. — На протяжении ста пятидесяти лет.

Джейсон почувствовал себя дураком, рванувшим вперед и не подумавшим, как ошеломительно это может быть для Бена. И все же он не мог его отпустить. Он не мог перестать прикасаться к нему. Только не сейчас, когда они наконец-то смогли ощутить друг друга.

— Скажи, если мне нужно остановиться.

— Нет, — ахнул Бен. — Ни за что.

А потом, прежде чем Бен успел сказать еще хоть слово, Джейсон поцеловал его.

Это был всего лишь поцелуй, и тем не менее, он был монументальным. То, как Бен цеплялся за него, будто боялся утонуть. То, как его губы, влажные и соленые от слез, приоткрылись для Джейсона. Тихий хныкающий звук, который он издал, когда язык Джейсона нежно скользнул внутрь. Это было подобно раю, и Джейсон не спешил, изо всех сил стараясь обуздать свое желание и нетерпение, сосредотачиваясь на одном простом удовольствии — целовать мужчину, которого не целовали больше века. Он целовал Бена, пока не испугался, что потеряет контроль… пока желание повалить Бена на диван и содрать его одежду не стало почти неудержимым… и тогда Джейсон наконец-то отстранился, тяжело дыша.

Губы Бена, раньше бывшие такими великолепно розовыми, теперь сделались красными и припухшими, и при их виде Джейсон застонал от желания.

Бен стиснул футболку Джейсона.

— Почему ты остановился?

— Потому что я стараюсь не спешить.

— Я не против того, чтобы ты спешил.