По комнате прокатился вздох.

— Я знаю, верно? Так что... люди совершают ошибки. Например, устраивают конкурс знакомств, когда приз не заинтересован в том, чтобы его выиграли, - сказала она, бросив на некоторых нарушителей пристальный взгляд. — Иногда, когда не знаешь человека, трудно понять, почему он так поступает, верно? - У неё в груди заколотилось. — Я не прошу вас изменить свое мнение о Тревисе, но я прошу вас не позволять кому-то создавать его за вас. В этом и заключается цель этого клуба. Мы не стремимся вычеркнуть людей из своей жизни. Мы отказываемся принимать меньше того, что мы заслуживаем. Мы понимаем, что все мы здесь важны, несмотря на ошибки, плохие отношения или неудачную карьеру. Даже кто-то с прозвищем "Две биты". Никто не спрашивает меня, верно ли оно. - Она переориентировалась на женщину в толпе. — Отвечая на ваш первоначальный вопрос, я не прошу никого следовать моим советам. Мы все здесь, чтобы учиться и расти. Начнем сейчас. Кто с нами?

Джорджи чуть не упала с табурета, когда все начали хлопать. Они были с ней, Джорджи Касл. Может ли это означать, что они воспринимали её не только как равную, но и как зрелый голос разума? Она притворялась, что встречается с Тревисом, чтобы заставить всех смотреть на неё другими глазами, но в итоге сделала это сама, даже не осознавая этого, не так ли? Она нашла новый способ заставить людей слушать.

Она слезла с табурета, но Бетани заключила её в медвежьи объятия. — Хорошо, - крикнула сестра над её головой. — Кто готов надрать задницу и взять имена?

Все собрались вокруг них, бокалы с шампанским были подняты в знак приветствия.

— Если вы серьезно настроены стать членом клуба, - продолжала Бетани, — вы все можете начать с регистрации на Tough Mudder в пятницу.

Ещё дюжина женщин выпорхнула через парадную дверь.

Тревис смотрел через дорогу на дом своего детства.

Дождь ослаб, но он всё ещё стучал по крыше ржавого отдельно стоящего гаража, вероятно, из-за протечки. Во дворе валялись пивные банки, оставленные местными детьми. Корень дерева пробился сквозь дорожку, расколов бетон пополам.

Он не знал, как он сюда попал. Только то, что ему стало неспокойно, как только Джорджи оставила его утром. Поэтому он сел в свой грузовик и поехал туда. К месту своих кошмаров.

Когда он подъехал, его первой мыслью было желание подождать и взять с собой Джорджи. Его желудок всё ещё был бы завязан узлами, но они были бы не такими тугими. Она бы сказала то, что нужно. Прочитает его настроение и поймет, когда нужно надавить, когда нужно потянуть, когда нужно ничего не делать.

С раздраженным рычанием он пересек улицу и вошел в свой двор, впервые с тех пор, как уехал в Северо-Запад. С тех пор, как он уехал с чемоданом, набитым самым необходимым, и никогда не оглядывался назад. Его ботинки стучали по гравию, дождь падал ему на плечи. Он снова пожелал, чтобы Джорджи была рядом. Но в целом всё было не так уж плохо. В те вечера, когда он сидел на улице и ждал, когда отец вернется домой – или, когда мать заберет его, - двор казался таким огромным и темным. А сейчас? Теперь всё выглядело меньше, чем в его воспоминаниях. Как декорации к плохой пьесе.

Несмотря на то, что его имя значилось в договоре, ключа у него не было. Однако открыть дверь не составило труда, так как петли разрушились от ржавчины. Один удар ботинком - и она распахнулась. Кошка вылетела через его ноги, издав громкий вопль. Тревис потратил несколько секунд, чтобы прийти в себя, и шагнул внутрь.

Планировка дома никогда не имела для него смысла - и до сих пор не имеет. В доме не было ни прихожей, ни холла. Дом просто начинался с кухни. Вся мебель исчезла, но ужасные зеленые обои в цветочек выдержали испытание временем, а пол пожелтел от старости. В доме царила тишина, если не считать стука дождя по крыше, и Тревис наполовину ожидал, что из комнаты отца, расположенной в конце коридора, донесется звонкий гогот зрителей телестудии. Старик всегда оставался там, предоставляя Тревиса самому себе. Иногда они пересекались по пути в ванную, и он готов был поклясться, что хмурые морщины на лице отца с каждым разом становились всё глубже, а горечь волнами отражалась от него.

— Могу ли я сделать лучше, чем это?

Мысленный образ его убогой квартиры до того, как Джорджи помогла ему убраться, заставил Тревиса засомневаться. Однако что-то подталкивало его. Он никогда раньше не чувствовал потребности пустить корни, без того, чтобы образ его молодости преследовал его и говорил ему, что это невозможно. Почему сейчас? Почему ему вдруг захотелось избавиться от этого последнего куска своего прошлого, чтобы начать строить что-то новое?

Улыбка Джорджи заплясала в его голове, но он посмеялся над ней. Нет, прочные обязательства перед другим человеком - это уже другой уровень. Не так ли? Пока что ему было достаточно того, что он хотел стабильности. Чтобы получить эту работу в сети и построить жизнь, которой он мог бы гордиться. В его горле образовался комок, когда он продолжал думать о Джорджи. Как она ощущалась в его объятиях сегодня утром. Как естественно и... идеально было начинать день с ней. И невозможно было притворяться, что он находится в доме своего детства по какой-либо другой причине, кроме как для того, чтобы совершенствоваться самому. Чтобы стать лучше для неё. С какой целью, он ещё не знал... но когда срок их соглашения быстро приближался, мысль о том, чтобы отпустить её, угрожала его рассудку.

Заставив себя сосредоточиться на текущей задаче, Тревис достал из кармана мобильный телефон и набрал номер, который он добавил в избранное много лет назад. Он не получил ответа, но жизнерадостная запись подсказала ему оставить сообщение.

— Привет. Да, меня зовут Тревис Форд. Я хочу поговорить с кем-нибудь об оценке недвижимости.