— Шкафчик над раковиной, — автоматически ответила я, мозг все еще был затуманен от почти поцелуя.

— Понял.

Он опустил меня на кухонный островок, затем поднял мне ноги так, чтобы я полностью оказалась на столешнице, коснувшись при этом моей голой ноги. Я посмотрела в его серые глаза, а затем на его руку, лежавшую на моем бедре. Затем бросила взгляд на ступню, из которой вытекало изрядное количество крови. Кейд проследил за моим взглядом, выражение его лица стало жестким, он сфокусировался на аптечке первой помощи.

Я оглядела его сзади, выцветшие джинсы облегали его, как перчатка. Задница — чистое мужское совершенство. Потом я увидела жилет. Меня будто окатило ледяной водой.

Что, черт возьми, происходит? Как я впустила его в дом? Незнакомец и байкер! Байкер, к которому меня слишком влечет и я теряю все разумные мысли.

Я спустила ноги вниз, спрыгнула со стойки, готовясь схватить телефон или, может быть, какое-нибудь оружие. Я не была готова к ослепляющей боли в пятке, когда, наступив на нее, вдавила стекло еще глубже.

— Ой, — прошипела я.

— Воу, милая.

Руки Кейда обхватили меня за талию, возвращая на прежнее место. Я проигнорировала покалывание там, где его руки соприкасались с моей кожей.

— Наверное, не самая лучшая идея — пытаться ходить со стеклом в ноге.

— Ну, думаю, незнакомый байкер, оказавшийся в моем доме посреди ночи — вероятно, идея похуже, поэтому я выбрала меньшее из двух зол, — прошипела я.

— Эй, детка, я не злой, ну, во всяком случае, в данный момент. — Его глаза вспыхнули. — Я не причиню тебе вреда, — твердо сказал он и подошел к концу стойки, чтобы взглянуть на мою ногу, наклонившись, чтобы рассмотреть поближе.

Его рука нежно коснулась поврежденного места, и я отпрянула от его прикосновения.

Серые глаза встретились с моими.

— Я же сказал, что не причиню тебе вреда. Я хочу помочь.

По какой-то странной причине, возможно, из-за вина или, что более вероятно, из-за потери крови, я поверила ему, расслабившись от его прикосновений.

— Вот так, детка. — Секунду он смотрел на меня, а затем вернулся к осмотру. — Да, рана довольно приличная, — пробормотал он, доставая из аптечки пинцет и антибактериальные салфетки. — Будет больно.

— Думаю, я справлюсь.

— Стекло засело довольно глубоко, и мне придется воспользоваться антибактериальным спреем, а эта штука чертовски жжется, — сказал он, изучая аптечку первой помощи.

— Да, уверена, у тебя достаточно опыта в дезинфекции колотых ран и пулевых ранений. — Я хмуро смотрела на его макушку.

— О да, детка, ты можешь только представить, с чем мне приходится иметь дело. Я просто не хочу причинять тебе боль.

Его грубое лицо было удивительно нежным, он изучал меня, баюкая мою ногу в своих гигантских ладонях. Знаете, что говорят о больших ладонях... стоп, Гвен, сосредоточься!

— Со мной бывало и похуже, — отрезала я, не сумев скрыть легкую дрожь в голосе от близости этого мужчины, который оказывал на меня такое тревожное воздействие.

Я сосредоточилась на ноге, которая ужасно болела, и попыталась отвлечься, устроив Кейду допрос.

— Какого черта ты вообще делал возле моего дома посреди гребаной ночи? — спросила я, скрестив руки на груди, мысленно поздравляя себя с тем, что затронула такую разумную тему.

— Просто выполнял свою часть работы, патрулируя район, детка, — ответил он, не поднимая глаз.

— Ага, а свиньи умеют летать. Серьезно, почему ты прятался возле моего дома? Второй раз за прошедшие сутки, — сказав это, я поняла, что должна была уже обмочиться от страха, так как это походило на поведение преследователя. — И не называй меня деткой, — запоздало скомандовала я.

— Мой приятель живет через дорогу, ну, по крайней мере, еще одну ночь. Я кое-что забирал у него сегодня, случайно увидел тебя на крыльце, — сказал Кейд, его объяснение звучало слишком разумно.

— Полагаю, моя теория с преследованием более правдоподобна.

Он не ответил, я пристально смотрела на его макушку, иссиня-черные волосы падали ему на лицо и плечи. Обычно мне не нравились парни с длинными волосами, но, черт возьми, ему они шли. Рубашка обтягивала широкие плечи и мускулы, толстые вены на руках почти пульсировали. Татуировки, покрывающие его руки, на мгновение пленили меня. Я представила, как эти руки обнимают меня, как электрические разряды от его прикосновений разбегаются по всему телу, и между ног вновь стало влажно.

Какого хрена, со мной не так?

До сих пор мысль о том, что мужчина прикоснется ко мне, была отвратительной и пугала до чертиков. Но сейчас было похоже на то, что мое тело, наконец, пробуждалось — с удвоенной силой.

От меня не ускользнула ирония того, что меня завел еще один опасный мужчина в коже. У меня серьезная проблема. Ну почему меня не может привлечь симпатичный бухгалтер с брюшком и лысиной, чье худшее преступление — дурной вкус в одежде?

Пока меня одолевали душевные метания, Кейд закончил с моей раной и начал поглаживать лодыжку, на его лицо вернулось хищническое выражение. И тут до меня дошло, что я сижу на столе в обтягивающем кимоно и еще более обтягивающей ночной рубашке. Черт бы побрал мое пристрастие к соблазнительному белью.

— Гвен, — прорычал Кейд, от его первобытного тона по спине побежали мурашки. Он выпрямился, я опустила ноги, и он встал передо мной, устроившись между моих ног, его промежность находилась в опасной близости от моей. Я сглотнула. Он продолжал смотреть на меня, затем обхватил ладонью мою щеку.

— Ты чертовски красива, — прошептал он.

Я тупо уставилась на него, не в силах придумать, что сказать. Включай мозги!

— Так чертовски красива, что я хочу убить того, кто вселил страх в эти глаза, — яростно заявил он.

Я подпрыгнула, его слова вывели меня из ментальной комы. С чего он это взял? Он меня не знает, мы даже толком не разговаривали.

— Тебе нужно уйти. Сейчас же, — холодно приказала я.

— Детка...

— Я же сказала, не называй меня так, — огрызнулась я. — А теперь, благодарю за помощь с ногой, хотя это по твоей вине я ее поранила. Но была бы очень признательна, если бы ты убрался из моего дома и больше сюда не приходил. — Я была довольно горда тем, как спокойно и властно звучал мой голос.

— Прости, что так вышло с твоей ногой, детка, правда, но если бы не это, я бы не смог прикоснуться к твоей коже или подойти достаточно близко, чтобы узнать, как чертовски хорошо ты пахнешь. — По спине снова пробежала дрожь. От Кейда не укрылась моя реакция — он притянул мою голову к себе, его губы оказались в нескольких дюймах от моих.

— И, будь я проклят, но я попробую тебя на вкус, Гвен, каждый дюйм тебя. Но не сегодня, тебе нужно немного поспать и дать отдых ноге. Я снова буду с тобой, но не на кухне, а в твоей постели, — уверенно сказал он, очевидно, привыкнув получать то, что хотел.

Я отдернула голову, борясь со страхом и возбуждением.

— Я не какая-то поклонница байкеров, которая сбрасывает трусики по первому слову. У меня есть то, чем, вероятно, не обладают женщины, которых ты трахаешь, то, что называется самоуважением. Так что не льсти себе, думая, что меня влечет к тебе, и я не понимаю, как ты можешь считать уместным говорить такие вульгарные вещи женщине, которую едва знаешь, но поверь мне, ничего такого не случится.

Кейд издал привлекательный смешок.

— Мы оба знаем, что это неправда. Держу пари, твои трусики сейчас промокли насквозь, потому что я не единственный, кто чувствует это. — Он жестом указал между нами.

— Уверяю, влечение, что ты испытываешь, исходит лишь с твоей стороны, — солгала я. С такой скоростью мой нос вырастет таким же длинным, как у Пиноккио. — А теперь, пожалуйста, уходи.

— Оно не только с моей стороны, и ты это знаешь, — хрипло пробормотал Кейд. — Ты будешь моей, на моем байке и в моей постели.

Не говоря больше ни слова, лишь одарив еще одним пристальным взглядом, он повернулся, чтобы уйти.

— И не надейся... ох, нет, подожди, пожалуйста, надейся, — ласково ответила я.

Он остановился, уставившись на панель сигнализации рядом с дверью.

— Я хочу, чтобы после моего ухода, дверь была заперта, а эта штука активирована.

— Не указывай мне, что делать, ты... — я замолчала, пытаясь придумать эффективное оскорбление.

— Просто сделай это, черт возьми, — рявкнул он. — Я не сойду с крыльца, пока не услышу, как щелкнет замок. — Он вышел, закрыв за собой дверь, и я услышала, как его шаги остановились.

— Ради всего святого, — пробормотала я себе под нос, запрыгав на одной ноге к двери, чтобы ее запереть и включить сигнализацию. Только тогда я услышала его тяжелые шаги, спускающиеся по ступенькам крыльца.

«Что за бесячий самонадеянный придурок», — подумала я, изо всех сил стараясь не испытывать теплоты от того факта, что он бы не ушел, пока не убедился, что я в доме в безопасности.