Глава двадцать пятая

Прошло несколько дней.

Я ему не звонила.

Он мне не звонил.

Как будто его никогда и не существовало.

Если бы не заживающие синяки и порезы, я бы с трудом поверила, что ночь у него дома мне не приснилась.

Мой разум на нем словно помешался — не помогала даже работа.

Все, о чем я могла думать, это о том, как Пенн моет мне ноги, как Пенн избивает того парня, как Пенн в меня вколачивается.

Он показался мне с двух совершенно разных сторон, и я не могла понять, что это значит. Я надеялась, что, немного побыв наедине, смогу решить, что делать дальше. Смогу определиться, что лучше — навсегда о нем забыть или гоняться за ответами, медленно опустошая себя.

Электронные таблицы и телефонные конференции не помогли, а отсутствие общения Пенном привело к прямо противоположному результату. Разлука разожгла мои чувства (совсем как в той глупой поговорке). Мой идиотский разум стал рисовать его в более выгодном свете. Я по-другому взглянула на претенциозность и самомнение Пенна, придумывая объяснения его внезапному преображению в опекуна и медика одним махом.

Теперь я была в неоплатном долгу не только перед незнакомцем, но и перед Пенном. Мне следовало поблагодарить его хотя бы за то, что он в целости и сохранности доставил меня домой и обработал мои раны.

Когда от него, наконец, пришло сообщение, я уже не хотела стереть Пенна с лица Земли, а наоборот, была жутко рада его появлению.

Пенн (08:47): Как твои ноги?

Элль (08:52): Хорошо. Я так и не успела поблагодарить тебя за заботу.

Пенн (09:00): Ты сейчас меня благодаришь?

Элль (09:03): Возможно.

Пенн (09:06): Тебе не больно?

Элль (09:08): Ты про мои ноги?

Пенн (09:08): Нет. Про другую часть тела, о которой я также позаботился той ночью.

На меня тут же потоком обрушились воспоминания о нашем сексе: я словно перенеслась из кабинета снова к нему в постель. Мне совершенно не хотелось, чтобы он понял, как сильно я жду второго раунда.

Элль (09:09): Ах да, точно. Я совсем об этом забыла.

Пен (09:10): Хочешь, я освежу твою память?

Элль (09:11): Возможно.

Пенн (09:12): Я хочу снова тебя трахнуть.

Элль (09:14): Так сделай это.

Пенн (09:17): Предупреждаю, в следующий раз я тебе поблажек делать не буду.

Я слегка поперхнулась.

Меня оказалось довольно легко уломать, и мысль о том, чтобы покувыркаться с ним в постели, представлялась мне слишком заманчивой. Но если я снова ему отдамся, то возможно, не смогу сдержать чувства. Будь он проклят за то, что обработал мне ноги и показал, что ему не все равно. Как я могла оставаться холодной, когда сам он немного растаял?

Правильный ответ: никак.

Мы переспали. Три дня мы не общались. Это было отличной возможностью закончить этот фарс, пока все, кому он наврал, не пострадали. Я его поблагодарила. И теперь могла двигаться дальше.

Элль (09:20): Я передумала.

Пенн (09:23): Что, черт возьми, это значит?

Элль (09:27): Это значит, что секс был потрясающим, но это не меняет того факта, что ты солгал моему отцу. Теперь он думает, что может расслабиться в полной уверенности, что обо мне позаботятся — это его слова, не мои. Я не могу и дальше убеждать его в том, что мы вместе. У него проблемы с сердцем. Та ночь мне очень понравилась, но на этом всё. Давай сейчас с этим покончим, пока все не стало слишком сложным.

Ответа не последовало.

Мой телефон ожил и завибрировал у меня в руке.

Звонил Пенн...

— О, черт.

Склонившись над столом, я размышляла, ответить ли мне или нет. Проблема была в том, что он знал, что я могу взять трубку, потому что секунду назад отвечала на его сообщения.

Сделав глубокий вдох, я нажала «Ответить».

— Привет.

— Не нужен мне твой «привет», Элль.

— Хорошо...

— И твоё «хорошо» тоже. Особенно в таком тоне, — его голос сочился сексом, проникая прямо мне между ног.

— Ну, раз ты не даешь мне говорить, тогда какого черта ты мне позвонил?

— Я скажу тебе, почему. Потому что посчитал нелепым твое последнее сообщение.

Я промолчала, ожидая продолжения.

— Так случилось, что я тут разговаривал с твоим отцом.

— Что?

— И он одобрил мою кандидатуру.

— Он одобрит любого, у кого есть пенис и пульс.

«Если только это не незнакомец или ещё кто-нибудь с криминальным прошлым».

— Спасибо за этот удар по моей самооценке, — промурлыкал он. — Тем не менее, мы с ним сегодня обедаем. Если ты извинишься и признаешься, что хочешь, чтобы я снова заставил тебя кончить, я, возможно, разрешу тебе к нам присоединиться.

Я не могла этого сделать.

— Погоди-ка. Ты, возможно, разрешишь мне увидеться с моим собственным отцом? — я закатила глаза, сердито взглянув на скачущую по столу Сейдж. — Я тебя уже не слышу из-за твоего непомерного эго.

— Думаю, ты имеешь в виду мой член. Мой член становится непомерным при мысли о том, чтобы снова тебя трахнуть, — тон его голос сменился с грубого на невозмутимый. — Я встречаюсь с твоим отцом через три часа в «Тропиках». Тебе решать заканчивать или кончать.

Пенн повесил трубку.

У меня возникло сильное желание перезвонить ему и закричать, что я не какая-то его собственность или игрушка, которой можно распоряжаться и мучить. Но тут кто-то постучал в дверь.

— Элль?

«О нет, этот день становится все хуже и хуже».

— Да, Грег, можешь войти.

Он вошел с высокомерным видом плейбоя, одетый в голубое поло и отглаженные джинсы. Его темно-русые волосы были взъерошены так, словно вся эта красота не стоила ему никаких усилий. Хотя мне было давно известно — из наших тинейджеровских посиделок — что он часами просиживал в ванной, делая себе эпиляцию.

Еще одна причина, по которой я никогда не смогла бы быть с Грегом. Его внешность была ему дороже всего на свете...включая женщину, которую он в конечном итоге сделает своей женой.

— Привет, Элль, — он присел на край моего стола, сдвинув в сторону скрепки и разбросанные ручки. — Что ты сегодня делаешь?

Сейдж бросила на него кошачий взгляд и, спрыгнув со стеклянной столешницы, вернулась в свою лежанку у моих ног.

Я постаралась не закатывать глаза.

— То же, что и всегда. Управляю компанией моей семьи. А ты?

— Только что провел еженедельное совещание со своим стариком. Логистика такая скучная по сравнению со всеми этими фокусами с цифрами, которыми вы, ребята, здесь занимаетесь.

Когда Грег окончил университет, Стив с моим отцом придумали для него должность. Должность, которая не повлияла бы на репутацию или прибыль «Бэлль Элль», если он потеряет интерес или облажается. Должность главы отдела логистики предполагала полную занятость на весь рабочий день, но исполнительная помощница Грега слишком хорошо справлялась со своей работой, и он пользовался этим как возможностью поиграть в пенсионера.

— Это совсем не весело, — широко улыбнулась я. — Поверь.

«И тебе не разрешается химичить с тем, в чем нихрена не понимаешь, и при первой же возможности обосраться».

Грег взял мою перьевую ручку с бирюзовыми чернилами и повертел ее в пальцах.

— Хочешь поужинать со мной сегодня вечером? Было прикольно в тот раз потусоваться в «Палмс Политикс» с девчонками из твоей школы, — он одарил меня улыбкой. — Мне понравилось. И я знаю, что нашим отцам тоже. Они были так рады, что мы встретились по собственному желанию, а не на семейном ужине.

Не сдержавшись, я выхватила из его пальцев ручку и положила ее обратно на стол.

— Извини, Грег, я занята. Может, в следующий раз.

— Что в следующий раз? — он хищно прищурил глаза, и в них блеснуло что-то темное. — Ты имеешь в виду на следующей неделе? В следующем месяце? Когда, Элль? Я не собираюсь ждать тебя вечно, ты же знаешь.

У меня в голове пискнул слабый тревожный сигнал. Грег продолжал улыбаться, но сквозь улыбку все равно проступала ядовитая злоба, которую ему так хорошо удавалось скрывать.

Я выпрямилась. У меня пропало желание быть с ним приветливой. Вместо этого захотелось пнуть его по яйцам и показать, что может он когда-то и видел меня в балетных пачках и плачущей из-за хулиганов, но сегодняшнюю Элль он не знал. Я не стану мириться с его пассивно-агрессивным поведением, и уж точно не в своем кабинете.

— Я никогда не просила тебя ждать, Грег. Вообще-то, я точно помню, как говорила тебе, что мы можем быть только друзьями.

Усмехнувшись, он снова выхватил и крепко сжал в кулаке мою ручку, словно бросая мне вызов, рискну ли я ее забрать.

— Видишь ли, в чем твоя проблема, Элль. Ты посылаешь противоречивые сигналы.

Я потерла покалывающие от гнева руки.

— Не путай свою докучливость с моим согласием.

Грег наклонился, источая мне в лицо злобу и зависть.

— Я тебе не докучаю. Я тот, кто тебе нужен. Все, бл*дь, это знают.

Я поджала губы, меня злило то, как вопреки нарастающей ярости, колотится мое сердце.

Было бы так легко последовать примеру Пенна и солгать. Сказать, что сейчас я с ним. Что помолвлена. Но я не стала этого делать, поскольку мне не нужно, чтобы Пенн сражался за меня в моих битвах. Кроме того, Пенн прямо заявил Грегу, что теперь я принадлежу ему, но он все равно пытался заявить на меня права.

Я решила предпринять окружной манёвр. Малость приврать.

— Ты ошибаешься. Я занята.

— Бред. Сходи со мной поужинать. Всего один раз. Что во мне такого ужасного, что ты даже поесть со мной не хочешь? — его раздражение маячило, словно кровожадная гильотина, готовая вот-вот на меня упасть. — Перестань быть такой сукой.

Слабые сигналы тревоги превратились в мощный набат. Меня бесило то, как он навис надо мной, взгромоздившись на мой стол. Я встала, отодвинула стул и скрестила руки на груди.

— Еще раз назовешь меня сукой, и я велю тебя уволить.

Грег хлопнул себя по бедру.

— Боже, ты очаровательна, когда строишь из себя генерального директора.

Я проигнорировала его слова.

Ухватившись за первое — а точнее за первого — кто пришел мне в голову, я рявкнула:

— Думаешь, я буду изменять Пенну?

Грег захохотал.

— Изменять? Ладно тебе, Элль. Я в курсе, что все это вранье. Вы с этим парнем знакомы две минуты. Я знаю тебя двадцать два года. У него нет ни единого шанса, — он наклонился ко мне, благоухая чистотой и мылом в отличие от таинственного, глубокого запаха лосьона после бритья, исходящего от Пенна. — У тебя обычная интрижка. Черт, у меня они тоже были. Думаешь, меня задевает то, что ты с ним трахаешься?