Глава тридцать шестая

Я три года хранила в памяти тот вечер в переулке.

Это был мой грязный секрет.

Мой единственный крупный промах.

И по большей части у меня получалось не зацикливаться на том, как я себя из-за этого чувствовала.

Какой дикий страх я испытала. Как ужасно было оказаться в ловушке. Как я окаменела, когда меня домогались. Как мне была ненавистна участь узницы, даже если эта мука длилась всего несколько минут.

Но иногда, от усталости, стресса или недосыпа, я не могла бороться с воспоминаниями той ночи.

Рядом тут же появлялись Бейсболка и «Адидас», готовые меня облапать, причинить боль — заставить позабыть, что я в безопасности, и они никогда не смогут ко мне притронуться.

«Мне нравится мысль о том, как ты делаешь мне минет. Опусти ее на колени».

В такие моменты я могла отогнать ужасные воспоминания, вспомнив о незнакомце. Подумав о том, что мир полон хорошего и дурного, но в большинстве случаев добро побеждает зло. Незнакомец прогонял ночные кошмары, угощал меня шоколадом и целовал.

Он был моим оплотом безопасности.

Вселял в меня веру, что все в порядке.

Сегодняшний вечер доказал, что я ошиблась.

Дважды.

«Если закричишь, мы изобьём тебя до полусмерти, и ты проснешься ни с чем».

У меня в голове крутились бессмысленные обрывки фраз и голосов трехлетней давности. И когда Грег перешел с медленного приближения к нападению, они стали громче.

Он бросился на меня, и с моих губ сорвался беззвучный крик.

— Нет! — я повернулась на месте и поняв, что бороться с ним бесполезно, кинулась прочь.

Вот только далеко я не убежала.

«Сначала дашь нам то, что хотим мы, а потом получишь то, что хочешь ты».

— Попалась, — Грег обхватил меня за пояс и рванул к себе.

Сжав в пальцах бутылку вина, я с силой замахнулась ею, в надежде нанести удар в слепую. Из горлышка полился кроваво-красный Шираз, забрызгав меня, Грега и мою кухню.

— Дай мне бутылку, — Грег обхватил меня одной рукой, а другой — сжал мне запястье.

— Прекрати! — я ерзала и извивалась. Вырывалась и била его кулаками. — Отпусти меня!

Я пытался защититься.

Но это было бесполезно.

«Ты хочешь член, заносчивая сучка. И не отрицай».

Грег выхватил бутылку из моих пальцев и осторожно поставил ее на стойку. Он не разбил её и не поднял никакого шума.

Он старался, чтобы похищение прошло как можно тише.

Чтобы сохранить его в секрете.

«Так раскрой его секрет».

Я закричала изо всех сил. У меня засаднило горло, но я кричала и кричала…

Грег треснул меня ладонью по губам, заставив замолчать.

— Прекрати.

Когда я попыталась пнуть его по ногам, он, тяжело дыша, прошипел:

— Ты правда думаешь, что кто-нибудь тебя услышит? Эти апартаменты с тройными стенами. Ты на верхнем этаже. Побереги дыхание.

Быстро меня развернув, он схватил мои запястья, завел их мне за спину и крепко поцеловал.

«Давай посмотрим, какие у тебя сиськи».

Я попыталась прикусить его язык, но Грег был слишком быстр. Стремительное заявление, а затем отступление, в полной уверенности, что он победил, и я принадлежу ему.

Я не сдавалась, не обращая внимания на то, каким он был сильным и какой слабой сделал меня.

— Прекрати это, Грег, — мой голос стал выше на несколько октав, отчего стало казаться, что я умоляю, даже когда пыталась командовать. — Отпусти меня.

Он только рассмеялся:

— Сегодня вечером начальник не ты.

Грег подошел к скрытому кухонному ящику, в котором лежала всякая всячина. В отличие от Пенна, он знал, куда нажать, чтобы его открыть. Схватив какую-то веревку, которой я связывала фаршированную индейку, Грег обмотал ею мои запястья.

«Перед тем, как мы покажем тебе наши причиндалы, ты должна показать нам свои».

Крепко связав мне руки, он повел меня к выходу.

— Мы с тобой немного прокатимся, — схватив с кухонной стойки ранее незамеченные мною ключи от машины, он направился к двери, открыл ее и толкнул меня через порог.

Во мне нарастала паника.

Я не хотела с ним уходить.

«Пожалуйста!»

— Куда мы поедем?

Когда Грег вызвал лифт и втащил меня в внутрь, у меня бешено заколотилось сердце.

Он нажал кнопку подземного гаража.

— Туда, где нас никто не найдет, — держа меня перед собой, Грег потерся своим членом о мои ягодицы. — Куда-нибудь, где мы сможем получше узнать друг друга и, наконец, сойтись на том, что наша с тобой свадьба — это самое верное решение для всех нас.

Я усмехнулась.

— Я уже помолвлена.

С лжецом — таким же, как ты.

С преступником — таким же, как ты.

Я расковыряла пальцем проделанную Пенном рану.

Задала себе вопрос, которого старательно избегала.

Кем был Пенн: Бейсболкой или «Адидасом»?

Тем, кто схватил меня за грудь или сорвал с моей шеи ожерелье?

У меня в голове эхом раздались слова Пенна:

«Скажи «да», и ты моя. Ты мне подчинишься. Иногда ты будешь меня ненавидеть. Иногда — слёзно благодарить. По большей части, ты, скорее всего, будешь желать мне смерти».

Он оказался прав.

Я действительно желала ему смерти.

И не одной.

У меня в ушах зазвенело еще одно из его обещаний, и я почувствовала дикую боль в груди:

«Я буду лгать о нас всем. Нарисую картину, которая не соответствует действительности. Я буду причинять боль и страдания, делать все, что мне заблагорассудится, но одно я тебе обещаю. Что не буду лгать тебе. С тобой я всегда буду честен».

Лжец.

Лжец.

Лжец.

Грег усмехнулся.

— Эта помолвка — фикция, — он отодвинул мои волосы ключами от машины и, царапнув острыми металлическими зубцами, поцеловал меня в шею. — Элль, я не идиот.

Лифт звякнул, доставив нас в подземный гараж. Грег нажал на брелок, и его серый «Порше» приветственно пискнул.

Я уже видела его машину. Черт возьми, когда Дэвид внезапно слёг с пищевым отравлением, Грег вез меня в этой самой машине на встречу через весь город. Но меня никогда не запихивали в нее силой, намекая, что, если я ослушаюсь, мне не поздоровится.

Воспользовавшись его короткой заминкой, я рванулась вперед.

Мне удалось сделать несколько шагов, но тут Грег подцепил пальцами стянувшую запястья веревку и рванул меня к себе.

— Куда это ты собралась?

Ноги жгло от неровного асфальта; в основном из-за еще не заживших порезов и синяков, оставшихся на них после моей недавней ночной пробежки.

Если Пенн и впрямь был «Адидасом» или Бейсболкой, то почему он меня спас?

Почему стал моим защитником в будущем, будучи преступником в прошлом?

К хору терзающих мой мозг голосов присоединился голос незнакомца:

«Можешь не прятаться. Я не позволю им причинить тебе боль. Со мной ты в безопасности».

Я упорно сопротивлялась, вырываясь из рук Грега, пиная его из последних сил.

В ответ он только рассмеялся, окончательно обезоружив меня едкой насмешкой.

«Ты мне доверяешь?»

Это спросил меня и Пенн, и Незнакомец.

Мне казалось, что это ключ к разгадке его личности. Оказалось, что это обычный вопрос, слишком надуманный, чтобы возлагать на него надежды.

Не обращая никакого внимания на мои попытки сбежать, Грег потащил меня к своему «Порше».

Я перестала бороться, выбрав другую альтернативу.

— Грег... давай поговорим.

Я попыталась воззвать к той его стороне, с которой общалась годами, — к деловой стороне. Побеседовать с мальчиком, с которым я выросла в атмосфере «Беэлль Элль».

Но тот Грег исчез.

Снедаемый ревностью и обидой, похитивший меня мужчина решил отомстить, чтобы забрать то, что, по его мнению, принадлежало ему по праву, хоть это и было полнейшей чушью.

Открыв дверцу машины, он рявкнул:

— Залезай.

— Тебе вовсе не обязательно это делать.

Грег приблизил свое лицо к моему лицу.

— Знаю. Я хочу это сделать, — он положил руку мне на затылок и пригнул мою голову, чтобы толкнуть в «Порше». — А теперь садись в машину, мать твою.

Я взглянула на сидевшего у съезда на дорогу охранника.

Руководствуясь инстинкту самосохранения, я приняла глупое решение.

Я закричала.

— Помогиииииитеее!

Грег меня ударил.

Острая боль пронзила скулу. Неведомая сила швырнула меня на машину. Гараж растворился. Земля исчезла. Я пришла в себя, лежа на пассажирском сиденье с подогнутыми коленями, словно безвольная тряпичная кукла.

От хлопка двери у меня свело зубы.

Охранник меня не услышал.

Мои страдания были напрасны.

Словно сквозь сахарную вату, я увидела, как Грег распахнул дверцу со стороны водителя, запрыгнул внутрь и завел двигатель.

Я застонала от тошноты и мучительной боли.

— Остановись.

У меня безвольно свесилась голова, слишком тяжелая и совершенно бесполезная.

Творившийся у меня в черепе бардак прорезал голос Ларри, вернув меня к мыслям о Центральном парке, самолетах и поцелуях на бейсбольном поле. «Воры могут стать святыми. Святые могут стать ворами. Большинство из нас заслуживают второго шанса».

Мое сердце проигнорировало его неправильно понятую мудрость.

Он с самого начала знал, что Пенн был не просто бездомным, которого арестовали в мой девятнадцатый День рождения. Все время, пока мы с ним разговаривали, он понимал, что я спала с аморальным мошенником.

Ларри знает, кто такой Пенн.

И он ничего мне не сказал.

Он не помешал развитию моих чувств. Посчитал, что той страсти, которую удастся разжечь Пенну, будет достаточно, чтобы забыть о произошедшем в том переулке.

Забыть о страхе, издевательствах, психологической травме.

Пытаясь это понять, я чувствовала, как пульсирует мое лицо.

«Я никогда не смогу его простить».

В памяти всплыла угроза Бейсболки. Последние сказанные им слова, когда незнакомец вырвал меня из его цепких лап.

«Вы, бл*дь, заплатите. Вы оба».

Они заставили меня заплатить.

Сдержали клятву и отняли у меня все, включая мое тело.

Но как насчет незнакомца?

«Что они сделали ему?»

Грег надавил на газ, и «Порше» так резко сорвался с места, что моя голова прижалась к сиденью. Когда мы приблизились к охраннику, он притормозил.

Я моргнула, пытаясь прояснить зрения после удара по лицу.

Мы остановились перед красно-белым шлагбаумом.