Глава тридцать шестая
Я три года хранила в памяти тот вечер в переулке.
Это был мой грязный секрет.
Мой единственный крупный промах.
И по большей части у меня получалось не зацикливаться на том, как я себя из-за этого чувствовала.
Какой дикий страх я испытала. Как ужасно было оказаться в ловушке. Как я окаменела, когда меня домогались. Как мне была ненавистна участь узницы, даже если эта мука длилась всего несколько минут.
Но иногда, от усталости, стресса или недосыпа, я не могла бороться с воспоминаниями той ночи.
Рядом тут же появлялись Бейсболка и «Адидас», готовые меня облапать, причинить боль — заставить позабыть, что я в безопасности, и они никогда не смогут ко мне притронуться.
«Мне нравится мысль о том, как ты делаешь мне минет. Опусти ее на колени».
В такие моменты я могла отогнать ужасные воспоминания, вспомнив о незнакомце. Подумав о том, что мир полон хорошего и дурного, но в большинстве случаев добро побеждает зло. Незнакомец прогонял ночные кошмары, угощал меня шоколадом и целовал.
Он был моим оплотом безопасности.
Вселял в меня веру, что все в порядке.
Сегодняшний вечер доказал, что я ошиблась.
Дважды.
«Если закричишь, мы изобьём тебя до полусмерти, и ты проснешься ни с чем».
У меня в голове крутились бессмысленные обрывки фраз и голосов трехлетней давности. И когда Грег перешел с медленного приближения к нападению, они стали громче.
Он бросился на меня, и с моих губ сорвался беззвучный крик.
— Нет! — я повернулась на месте и поняв, что бороться с ним бесполезно, кинулась прочь.
Вот только далеко я не убежала.
«Сначала дашь нам то, что хотим мы, а потом получишь то, что хочешь ты».
— Попалась, — Грег обхватил меня за пояс и рванул к себе.
Сжав в пальцах бутылку вина, я с силой замахнулась ею, в надежде нанести удар в слепую. Из горлышка полился кроваво-красный Шираз, забрызгав меня, Грега и мою кухню.
— Дай мне бутылку, — Грег обхватил меня одной рукой, а другой — сжал мне запястье.
— Прекрати! — я ерзала и извивалась. Вырывалась и била его кулаками. — Отпусти меня!
Я пытался защититься.
Но это было бесполезно.
«Ты хочешь член, заносчивая сучка. И не отрицай».
Грег выхватил бутылку из моих пальцев и осторожно поставил ее на стойку. Он не разбил её и не поднял никакого шума.
Он старался, чтобы похищение прошло как можно тише.
Чтобы сохранить его в секрете.
«Так раскрой его секрет».
Я закричала изо всех сил. У меня засаднило горло, но я кричала и кричала…
Грег треснул меня ладонью по губам, заставив замолчать.
— Прекрати.
Когда я попыталась пнуть его по ногам, он, тяжело дыша, прошипел:
— Ты правда думаешь, что кто-нибудь тебя услышит? Эти апартаменты с тройными стенами. Ты на верхнем этаже. Побереги дыхание.
Быстро меня развернув, он схватил мои запястья, завел их мне за спину и крепко поцеловал.
«Давай посмотрим, какие у тебя сиськи».
Я попыталась прикусить его язык, но Грег был слишком быстр. Стремительное заявление, а затем отступление, в полной уверенности, что он победил, и я принадлежу ему.
Я не сдавалась, не обращая внимания на то, каким он был сильным и какой слабой сделал меня.
— Прекрати это, Грег, — мой голос стал выше на несколько октав, отчего стало казаться, что я умоляю, даже когда пыталась командовать. — Отпусти меня.
Он только рассмеялся:
— Сегодня вечером начальник не ты.
Грег подошел к скрытому кухонному ящику, в котором лежала всякая всячина. В отличие от Пенна, он знал, куда нажать, чтобы его открыть. Схватив какую-то веревку, которой я связывала фаршированную индейку, Грег обмотал ею мои запястья.
«Перед тем, как мы покажем тебе наши причиндалы, ты должна показать нам свои».
Крепко связав мне руки, он повел меня к выходу.
— Мы с тобой немного прокатимся, — схватив с кухонной стойки ранее незамеченные мною ключи от машины, он направился к двери, открыл ее и толкнул меня через порог.
Во мне нарастала паника.
Я не хотела с ним уходить.
«Пожалуйста!»
— Куда мы поедем?
Когда Грег вызвал лифт и втащил меня в внутрь, у меня бешено заколотилось сердце.
Он нажал кнопку подземного гаража.
— Туда, где нас никто не найдет, — держа меня перед собой, Грег потерся своим членом о мои ягодицы. — Куда-нибудь, где мы сможем получше узнать друг друга и, наконец, сойтись на том, что наша с тобой свадьба — это самое верное решение для всех нас.
Я усмехнулась.
— Я уже помолвлена.
С лжецом — таким же, как ты.
С преступником — таким же, как ты.
Я расковыряла пальцем проделанную Пенном рану.
Задала себе вопрос, которого старательно избегала.
Кем был Пенн: Бейсболкой или «Адидасом»?
Тем, кто схватил меня за грудь или сорвал с моей шеи ожерелье?
У меня в голове эхом раздались слова Пенна:
«Скажи «да», и ты моя. Ты мне подчинишься. Иногда ты будешь меня ненавидеть. Иногда — слёзно благодарить. По большей части, ты, скорее всего, будешь желать мне смерти».
Он оказался прав.
Я действительно желала ему смерти.
И не одной.
У меня в ушах зазвенело еще одно из его обещаний, и я почувствовала дикую боль в груди:
«Я буду лгать о нас всем. Нарисую картину, которая не соответствует действительности. Я буду причинять боль и страдания, делать все, что мне заблагорассудится, но одно я тебе обещаю. Что не буду лгать тебе. С тобой я всегда буду честен».
Лжец.
Лжец.
Лжец.
Грег усмехнулся.
— Эта помолвка — фикция, — он отодвинул мои волосы ключами от машины и, царапнув острыми металлическими зубцами, поцеловал меня в шею. — Элль, я не идиот.
Лифт звякнул, доставив нас в подземный гараж. Грег нажал на брелок, и его серый «Порше» приветственно пискнул.
Я уже видела его машину. Черт возьми, когда Дэвид внезапно слёг с пищевым отравлением, Грег вез меня в этой самой машине на встречу через весь город. Но меня никогда не запихивали в нее силой, намекая, что, если я ослушаюсь, мне не поздоровится.
Воспользовавшись его короткой заминкой, я рванулась вперед.
Мне удалось сделать несколько шагов, но тут Грег подцепил пальцами стянувшую запястья веревку и рванул меня к себе.
— Куда это ты собралась?
Ноги жгло от неровного асфальта; в основном из-за еще не заживших порезов и синяков, оставшихся на них после моей недавней ночной пробежки.
Если Пенн и впрямь был «Адидасом» или Бейсболкой, то почему он меня спас?
Почему стал моим защитником в будущем, будучи преступником в прошлом?
К хору терзающих мой мозг голосов присоединился голос незнакомца:
«Можешь не прятаться. Я не позволю им причинить тебе боль. Со мной ты в безопасности».
Я упорно сопротивлялась, вырываясь из рук Грега, пиная его из последних сил.
В ответ он только рассмеялся, окончательно обезоружив меня едкой насмешкой.
«Ты мне доверяешь?»
Это спросил меня и Пенн, и Незнакомец.
Мне казалось, что это ключ к разгадке его личности. Оказалось, что это обычный вопрос, слишком надуманный, чтобы возлагать на него надежды.
Не обращая никакого внимания на мои попытки сбежать, Грег потащил меня к своему «Порше».
Я перестала бороться, выбрав другую альтернативу.
— Грег... давай поговорим.
Я попыталась воззвать к той его стороне, с которой общалась годами, — к деловой стороне. Побеседовать с мальчиком, с которым я выросла в атмосфере «Беэлль Элль».
Но тот Грег исчез.
Снедаемый ревностью и обидой, похитивший меня мужчина решил отомстить, чтобы забрать то, что, по его мнению, принадлежало ему по праву, хоть это и было полнейшей чушью.
Открыв дверцу машины, он рявкнул:
— Залезай.
— Тебе вовсе не обязательно это делать.
Грег приблизил свое лицо к моему лицу.
— Знаю. Я хочу это сделать, — он положил руку мне на затылок и пригнул мою голову, чтобы толкнуть в «Порше». — А теперь садись в машину, мать твою.
Я взглянула на сидевшего у съезда на дорогу охранника.
Руководствуясь инстинкту самосохранения, я приняла глупое решение.
Я закричала.
— Помогиииииитеее!
Грег меня ударил.
Острая боль пронзила скулу. Неведомая сила швырнула меня на машину. Гараж растворился. Земля исчезла. Я пришла в себя, лежа на пассажирском сиденье с подогнутыми коленями, словно безвольная тряпичная кукла.
От хлопка двери у меня свело зубы.
Охранник меня не услышал.
Мои страдания были напрасны.
Словно сквозь сахарную вату, я увидела, как Грег распахнул дверцу со стороны водителя, запрыгнул внутрь и завел двигатель.
Я застонала от тошноты и мучительной боли.
— Остановись.
У меня безвольно свесилась голова, слишком тяжелая и совершенно бесполезная.
Творившийся у меня в черепе бардак прорезал голос Ларри, вернув меня к мыслям о Центральном парке, самолетах и поцелуях на бейсбольном поле. «Воры могут стать святыми. Святые могут стать ворами. Большинство из нас заслуживают второго шанса».
Мое сердце проигнорировало его неправильно понятую мудрость.
Он с самого начала знал, что Пенн был не просто бездомным, которого арестовали в мой девятнадцатый День рождения. Все время, пока мы с ним разговаривали, он понимал, что я спала с аморальным мошенником.
Ларри знает, кто такой Пенн.
И он ничего мне не сказал.
Он не помешал развитию моих чувств. Посчитал, что той страсти, которую удастся разжечь Пенну, будет достаточно, чтобы забыть о произошедшем в том переулке.
Забыть о страхе, издевательствах, психологической травме.
Пытаясь это понять, я чувствовала, как пульсирует мое лицо.
«Я никогда не смогу его простить».
В памяти всплыла угроза Бейсболки. Последние сказанные им слова, когда незнакомец вырвал меня из его цепких лап.
«Вы, бл*дь, заплатите. Вы оба».
Они заставили меня заплатить.
Сдержали клятву и отняли у меня все, включая мое тело.
Но как насчет незнакомца?
«Что они сделали ему?»
Грег надавил на газ, и «Порше» так резко сорвался с места, что моя голова прижалась к сиденью. Когда мы приблизились к охраннику, он притормозил.
Я моргнула, пытаясь прояснить зрения после удара по лицу.
Мы остановились перед красно-белым шлагбаумом.