Изменить стиль страницы

Глава тридцать третья

img_1.jpeg

— А я уж думал, когда вы появитесь, — ухмыльнулся Ларри и, когда благодаря Стьюи, мы выбрались из толпы, пожал Пенну руку.

Мы прошли через банкетный зал в расположенную в стороне более тихую комнату для переговоров. Здесь собрались мужчины и женщины в своем серебряном великолепии и тихо обсуждали вопросы бизнеса, не предназначенные для чужих ушей.

Сейчас модно опаздывать, — ухмыльнулся Пенн. — Разве не этому ты меня учил?

— Ну не на свое же собственное торжество.

«Постойте, его торжество?»

Я нахмурилась. Мне не терпелось спросить, что это за мероприятие. Почему Пенну пришлось стать номинальным руководителем чего-то, что предполагало такую широкую аудиторию. Но Пенн махнул Ларри, потом указал на меня.

— Ты помнишь Элль?

— Конечно. Идиот, я ведь не слепой, — сказав это с юмором и как-то по-отечески, Ларри наклонился и поцеловал меня в щеку. — Здравствуйте, Элль. Вы восхитительно выглядите.

Я приняла его комплимент, изо всех сил стараясь не краснеть.

— Спасибо. Вы и сами выглядите потрясающе.

Ларри, как и Пенн, был одет в серебристый смокинг, только в более темную версию. Его волосам с сильной проседью идеально шла серебристая гамма. Стьюи оказался единственным, кто своим серым костюмом в полоску нарушал всеобщий стиль «металлик».

Снова раздали шампанское. Пенн взял бокал и, опять приподняв бровь, протянул его мне. Я его приняла, но не сделала ни глотка — в основном, ему на зло.

Неловкость спала.

Я ухватилась за подходящую тему.

— Так Вы сказали, что это торжество Пенна? — я взглянула на мужчин. — Должна признатьcя, что он мне даже не намекнул, что это за мероприятие и, зачем меня сюда привез.

Ларри бросил на Пенна неодобрительный взгляд.

— Так он ничего Вам не сказал? — он улыбнулся. — Тогда позвольте, это сделаю я.

— Ларри, — еле слышно прорычал Пенн. — Не забывай о нашем разговоре.

Ларри от него отмахнулся, взял меня за локоть и повел к бару, подальше от Пенна.

— Это благотворительная акция. Пенн устраивает её каждый год. Он занимается этим с тех пор, как мы начали работать вместе.

— Работать вместе?

Ларри кивнул, будто в этом не было никаких сомнений.

— Я юрист. Моей фирме понадобилась помощь, и Пенн ее предложил. Он умен и остер на язык. Пенн работал со мной по многим делам — даже оказывал содействие в научных исследованиях, когда я заболел. Однако, пока я лечился, обратил свои устремления к фондовому рынку.

В его глазах блеснула гордость.

— Он вложил деньги в копеечные акции маленькой компании. С его удачей все должно было провалиться. Но этого не произошло. Впервые его риск был оправдан, и акции взлетели в одночасье. Полученную прибыль Пенн вложил в эту благотворительную организацию и занимается внутридневной торговлей компаниями, на которые мы подали в суд от имени их жертв.

В его рассказе были неувязки и загадки, которые я не мог разгадать. Мне хотелось сесть в какую-нибудь тихую комнату, где я могла бы записать все сказанное на листках бумаги, перемешать их и выстроить в понятном порядке.

— А какова цель у его благотворительной организации?

Ларри просиял, как счастливый родитель.

— Помощь бездомным детям, конечно.

Я замерла.

Бездомным.

Незнакомец...

Ремешки на моих туфлях впились мне в ноги.

Что Вы сейчас сказали?

Ларри заметил мою внезапную бледность. Его лицо вытянулось.

— Он Вам еще не рассказал. Так ведь?

Все, на что меня хватило, это покачать головой.

Мне стало плохо.

Хорошо.

Страшно.

Гари посмотрел куда-то мимо меня, и его лицо смягчилось. Я спиной почувствовала приближение человека, который навсегда стал ассоциироваться у меня с душевной болью. Он солгал и отравил мой разум. Скрывал правду и сводил меня с ума. Он вмешался в наш разговор и не дал мне узнать больше.

Ларри наклонился ко мне и прошептал:

— Я скажу Вам только это, а остальное зависит от него. Пенн сам был бездомным. Так он пытается отдать дань прошлому — помочь другим детям, у которых в жизни не лучшие времена.

Похлопав меня по руке, он сказал уже громче подошедшему к нам Пенну:

— Пойду за новым бокалом шампанского. Кому-нибудь еще принести?

— Нет, — Пенн покачал головой, обняв меня за плечи. - Думаю, ты уже сделал более чем достаточно.

Ларри и не подумал извиняться, а просто пожал плечами.

Я подняла глаза, рассматривая профиль Пенна. Его красивый, волевой подбородок, уже не заросший грубой щетиной и бородой. Его глаза, которые становились то светлее, то темнее в зависимости от настроения, но всегда оставались того же оттенка, что и у парня в Центральном парке. А то, как он спросил меня, доверяю ли я ему? Как точно так же засовывал руки в карманы. Как он целовал меня, соблазняя вкусом шоколада...

О, Господи.

Это правда.

Я почувствовала, как у меня задрожали колени, а Пенн тем временем тихо пробормотал:

— Мы сейчас вернемся.

Я слабо улыбнулась Ларри и, едва успевая за Пенном, пошла за ним через переполненный банкетный зал.

Я не могла оторвать от него глаз. Все время сравнивала его с незнакомцем. Я начала придумывать то чего не было. Или видеть то, что все время было у меня под носом.

Я не могла определить.

Без фактов, объяснений или каких-либо подтверждений я барахталась подростковой влюбленности, от которой никогда не избавлялась. Я была глупа. Полна надежд. Слепа.

У нас на пути возникла какая-то женщина и, не обратив на меня никакого внимания, жеманно улыбнулась Пенну.

— О, Пенн. Рада, что ты здесь, — манерничая, проговорила она. — Ты не возражаешь, если я тебя на минутку отвлеку? У меня вопрос о трех сегментах ценных бумаг, которые ты рекомендовал мне на прошлой неделе.

Женщина поправила свои темно-каштановые волосы.

— Мне необходимо твое экспертное мнение.

Во мне вскипели ярость и ревность.

Если Пенн был тем самым незнакомцем, то он мой.

Он был моим все три года.

Я только его нашла, а теперь она хочет его забрать?

Нет.

Она не посмеет.

К моему разочарованию и замешательству, Пенн тяжело вздохнул и отпустил меня.

Он наклонился ко мне и приказал:

— Выйди из банкетного зала. Отправляйся в ресторан на первом этаже. Увидишь там семейную уборную. Встретимся там через пять минут. То, что мне нужно тебе сказать, не для посторонних ушей.

— Но я не пьяная.

Пенн пристально на меня взглянул, затем тихо произнес:

— Уже слишком поздно. Тебе нужно знать. Я, бл*дь, больше не могу врать.

Он отстранился, и я невольно содрогнулась.

Пенн скользнул по мне еще одним бесконечно долгим взглядом, а затем ушел с этой женщиной, оставив меня наедине с фантазиями, страхами и радостью, в которую я все никак не смела поверить.