– А почему так рано? – удивился Олег. – Облучение будет только через год!

– Наверное, потому, что не так просто расселить двадцать миллионов человек и обеспечить их работой, – сказал отец. – Если причина в этом, то нам просто не повезло. Но мне в утешение сказали, что это очень приличная семья.

– А они откуда знают? – спросил он. – Утешители хреновы! Неужели в списках напротив фамилий есть пометки? Этого умника поселить к хорошим людям, а эту сволочь – только к алкашам! Ладно, всё равно ничего не сделаешь. Я завтра перенесу вещи. Мама, передавали что-нибудь интересное?

– Это слово не подходит к тому, что передали, – ответила она. – Сейчас почти все новости важные и страшные, но они не вызывают интереса. Сто лет бы такого не слышать!

– Тогда расскажи о важном, – поправился Олег. – Я не буду ждать следующего выпуска.

– Беспорядки в Европе перекинулись из Франции в Германию, – сказала мать. – Очень много убитых. Обе стороны пустили в ход оружие, а мигранты ловили немок и их детей и стреляли из-за живого щита.

– Кажется, у европейцев закончилось терпение, – добавил отец. – В ряде стран хватают тысячи мигрантов, сгоняют их на грузовые корабли и вывозят в Алжир и Ливию. Фактически это убийство, потому что они или умрут от голода, или будут убиты. В Ливии у очень немногих мужчин будет шанс выжить, вступив в ряды исламистов. Я думаю, что скоро этот вывоз прекратится, и мигрантов будут просто убивать.

– Что ты такое говоришь, Коля! – возмутилась мать. – Их же там миллионы, и большинство – это не мужчины, а женщины и дети!

– Ну и что, Таня? – сказал отец. – Мало женщин и детей убили беженцы? Опустели целые страны! Когда стоит вопрос выживания своего народа, никакая цена не будет большой. Намотать бы кишки на кулак всем тем, кто помогал этому «переселению народов»! Надо же было такое придумать!

– В СССР были десятки миллионов мусульман, – возразила мать, – и они прекрасно со всеми уживались!

– Они жили вместе сотни лет каждый своим укладом, – сказал отец, – Просто это не бросалось в глаза. В СССР разрешали верить, если ты тихо молишься богу и не навязываешь своей веры другим. Можно было прожить жизнь и не пересечься ни с христианством, ни с исламом, и многие даже не подозревали о том, что у нас есть буддизм. Да и не было у нас почвы для религиозной ненависти и экстремизма. Это зародилось в арабских странах в ответ на экспансию Запада.

– А что передают об украинцах? – спросил Олег. – Меня они интересуют больше европейцев.

– Скажи спасибо майору и его дочери, – ответил отец. – Наверняка беженцев с Украины тоже к кому-нибудь подселят, по крайней мере, на зиму, а мы уже не попадём в этот список. Передали, что к нам за сегодняшний день перебежали десять тысяч украинцев, но это только начало. В их городах сейчас не выживешь, а в них больше двух третей всего населения. Нам нельзя соваться на Украину наводить порядок, а Захарович может попробовать. В Донецк перебежала треть украинской армии, а у него и своих сил было много. Они там свои, вот пусть сами и разбираются.

* * *

– Что с тобой происходит? – спросил Мерт, после того как отправил по домам Олега с Леной. – Ты так изменился, что трудно узнать. Занялся террористами, возишься с этими детьми... Недавно обвинял меня в болтливости...

– Я никогда не спрашивал, что было причиной твоего ухода из жизни, – перебил его арк. – Может, скажешь сейчас?

– Не знаю, – ответил друг, – могу только предположить. Когда я снимал копию личности, таких мыслей не было, но после этого прошло почти сто лет. Наверное, просто от всего устал.

– Вот и у меня было примерно то же самое, – сказал Арк. – Девятьсот лет – это достаточно много, чтобы всё надоело и перестало интересовать. Когда уходили от сверхновой, даже возникла мысль приказать тебе остановить двигатели и снять защиту. А этот мир заинтересовал. В нём очень много того, чего уже давно нет у нас: борьбы за жизнь и очень ярких эмоций. Будет жаль, если эту цивилизацию погасит какой-нибудь катаклизм или это сделают сами люди.

– Со временем они изживут дикость, а с её исчезновением снизится и накал борьбы, – возразил Мерт. – Это сто или двести здешних лет, а потом всё будет так же, как у других, разве что останется больше разнообразия во всём, если они его сами не уничтожат. Дикая и примитивная жизнь, что в ней может быть привлекательно для арка? Та информация, которую я записал в твой мозг, так повлиять не могла, значит, было что-то другое. Это не общение с личностью генерала?

– Генерал – интересный человек, – ответил Алер, – но дело не в нём. Я устал от жизни, но пока не хочу из неё уходить, вот и ухватился за возможность приятно провести хотя бы этот год. Не хочу заниматься ничем серьёзным. Буду развлекаться и чудить, пока ты не закончишь ремонт корабля. А потом вернёмся в один из наших миров и я сделаю копию своей личности. Если решу со всем покончить, легче уйду, зная, что мои мысли и чувства не исчезнут бесследно. Ладно, поговорили по душам, теперь займёмся делом. Что у нас с террористами?

– Всё то же самое, – ответил Мерт. – К празднику полицейских спланированы шесть акций. Две из них проведут в Москве, ещё одна – это взрыв на атомной станции в Волгодонске, а три остальные – взрывы в электричках. Всё готовят так, чтобы сделать дело, сохранить жизнь и уйти. Самая проблемная акция – это диверсия в Волгодонске. Охрана атомных объектов хорошо продумана и осуществляется в усиленном режиме, поэтому у них не было бы никаких шансов, если бы не завербованный работник АЭС.

– Ликвидируй всех, кроме этой группы, – приказал Алер. – Я не собираюсь выполнять работу российских спецслужб, но нужно, чтобы общее внимание было приковано к одному теракту. Это даст хорошую возможность показать наших ребят. Только убирай за день до праздника, чтобы им не нашли замену. А с последней группой я поработаю сам. Её состав не изменился?

– Всё осталось по-прежнему. Группа самая многочисленная, а во главе стоит один из руководителей исламского подполья в Казани Ахмет Байков. Вооружены автоматами АК, пистолетами разных систем и гранатами. Для диверсии подготовлено около ста килограммов взрывчатки.

– Где они сейчас?

– В одном из посёлков рядом с Волгодонском. Там дача у подкупленного ими Норова.

– Прикажи разведчику, чтобы их подчинил, и выведи меня на Байкова.

Аватар Алера за долю секунды переместился в большую, обставленную дорогой мебелью комнату. В ней двое мужчин, сидя на диване, смотрели по телевизору выпуск новостей.

– Кто из вас Ахмет? – спросил арк.

– Я Ахмет, – ответил тот, который был старше. – Это мой брат.

– Выйди! – сказал Алер брату главаря и сел на освободившееся место. – Слушай, Ахмет, что тебе нужно сделать!

– Всё выполню по вашей воле, господин, или умру, – покорно ответил Байков.

– Акцию на АЭС я отменяю, – приказал Алер. – К празднику охрану усилят так, что Норов вам не поможет. Вас положат на подходе без всякой пользы. Я даю другое задание. К утру выезжайте в Ростов-на-Дону. Норова перед отъездом ликвидируй. Вам нужно за оставшиеся шесть дней изучить театр музыкальной комедии и подготовить его захват. Цель – это большой зал, в котором тысяча мест. На вечернем сеансе, который начнётся в восемнадцать или девятнадцать часов, все они будут заняты. К зрителям добавите сотню оркестрантов и столько же артистов и работников сцены.

– У меня достаточно людей для захвата, – сказал Байков, – и пока есть время на подготовку. Только, господин, мы ведь оттуда не уйдём...

– В театре почти нет охраны, поэтому вы его захватите без труда, – сказал арк. – Старайтесь по возможности никого не убивать. Заблокируете входы в большой зал, а из двух остальных пусть бегут. Здание очень большое, поэтому вы там всех не задержите. И не поднимайте раньше времени стрельбу. Вам не нужно там долго держаться. Оставь в зале человек пять со взрывчаткой, а остальные пусть следят за входами в театр. Скоро поднимется шум и прибудут силовики и пресса, тогда можете пострелять по стёклам. Ваша задача – создать как можно больше шума, протянуть время и подготовить взрыв. Перед тем как взорвёте зал, попытаетесь прорваться. У вас много гранат, так что кто-нибудь может уйти. А пасть за веру – это почётная смерть!

– Всё понял и сейчас же начну выполнять! – поклонился Ахмет.

Кланялся он зря, потому что Алера уже не было в комнате.

– Надо обработать остальных, – предложил Мерт вернувшемуся арку.

– Обработай, – согласился он. – Главное, чтобы они там никого не убили и даже случайно не совершили подрыв.

– Заменю взрывчатку чем-нибудь безвредным, а после захвата здания силовиками верну обратно. Не скажешь, зачем тебе этот спектакль? Какой интерес в управлении марионетками?

– А ты хочешь, чтобы я в первое испытание отправил ребят без всякой подстраховки? – спросил Алер. – С ними в любом случае ничего не случится, но если погибнут зрители или артисты, о доверительных отношениях придётся забыть. Олег наверняка догадается о том, что мы знали об этом захвате. Мы оказываем всем большую услугу, а заодно смотрим, как ты выразился, спектакль и тренируем ребят. Что в этом плохого? Взрыв на АЭС мог сильно навредить.

* * *

Когда Олег проснулся, он не сразу разобрался в своих ощущениях. Было такое чувство, что в него вселился кто-то сильный и уверенный в себе. Сначала в голове всплыли события вчерашнего вечера, а потом как-то сразу вспомнилась вся борьба. И это было не просто знание приёмов, а умение профессионально вести бой.

«Ты уже не спишь? – мысленно спросила Лена. – Хотела с тобой поговорить и как-то почувствовала, что уже можно. Разобрался с борьбой?»

«Сейчас я, наверное, раскидал бы тех, кто напал на Алера, – ответил он. – Им не помогли бы и ножи. Могу даже справиться с тем, у кого пистолет. Обычному человеку это трудно, но с нашей силой...»