— Все знают тебя, Мэдисон Кейт, — ответил он, повторяя то, что сказал в Ночь Беспорядков.

Гнев и негодование горели в моих венах.

— Больше нет.

Никто из нас больше не произнес ни слова до конца поездки, каждый из нас был завернут в невидимое одеяло плохого настроения. Когда Коди наконец остановил машину, я поняла, что он имел в виду.

«Nadia's Cake» представляли собой обветшалую, ветхую маленькую пекарню-кофейню, расположенную прямо посреди того, что когда-то было Западной Теневой рощей. Свидетельства интеграционных проектов моего отца были повсюду, с модным обувным магазином прямо по соседству, таким новым, что краска все еще пахла влажной, но Nadia's Cakes выглядели нетронутыми.

— Давай, — сказала Коди. — Я обещаю, что ее пирожные стоят того, чтобы сюда приехать.

Любопытство пронзило меня так сильно, что я не могла ничего сделать, кроме как последовать за ним, и вскоре я обнаружила, что уселась на одной половине потертого диванчика, в то время как пожилая женщина суетилась вокруг Коди.

Ее лицо расплылось в такой широкой улыбке, что ее глаза почти исчезли, и она изливала слова любви на высокого, мускулистого парня, как будто он был четырехлетним ребенком.

— Надя, это Мэдисон Кейт, — наконец сказал он, высвобождаясь из ее объятий, чтобы представить меня. — Она живет со мной и парнями.

Я выгнула бровь.

— Он хочет сказать, что они временно остановились в доме моего отца, пока не найдут что-то более подходящее.

— Ну что ж, тогда, — ответила Надя, уперев руки в свои широкие бедра и слегка улыбнувшись мне. — Приятно познакомиться с тобой, Мэдисон Кейт. Мы слышали разговоры о том, что Кодиак нашел себе женщину, но никто не сказал, какая ты красивая. Этот цвет волос просто что-то с чем-то.

Я сдержала усмешку, потому что подозревала, что это было самое приятное, что она могла сказать о моих розовых волосах. С другой стороны, кому какое дело? Это были просто волосы.

— Э-э… — я начала поправлять ее и говорить, что я определенно не «женщина» Коди, но этот ублюдок прервал меня, заказав кофе и пирожные для нас обоих, а затем отправил Надю с еще одним крепким объятием.

Пожилая женщина поспешила на кухню, чтобы разобраться с заказами — место было на удивление оживленным — и Коди опустился на другой конец дивана.

Блядь. Он только что утроился в размерах? Мне было все равно, что кто-то скажет, на этом маленьком диване не хватало места для нас обоих.

Я неловко поерзала, оглядываясь в поисках свободного стула, который могла бы подтащить.

— Остынь, черт возьми, Мэдисон Кейт, — протянул он, протягивая руку вдоль спинки сиденья и почти растягиваясь еще больше. Наши ноги соприкасались, и между нашими телами было всего несколько дюймов.

Как бы то ни было, его рука почти обвилась вокруг меня… как будто мы были на настоящем свидании или что-то в этом роде.

— Что, черт возьми, все это значит? — потребовала я сердитым шипением. — Я думала, мы договорились выпить кофе, а не быть твоей фальшивой девушкой.

Его губы дрогнули так мелко, что я, наверное, пропустила бы это, если бы практически не сидела у него на коленях.

— Наша сделка заключается на кофе. Я только что его заказал. Перестань быть таким параноиком.

— Параноиком? — воскликнула я. — Что? Ты только что сказал…

— Не-не, — оборвал он меня, качая головой. — Я никому не говорил ничего, что было бы неправдой.

Я нахмурилась.

— Ты позволил Наде предположить, что я была твоей девушкой. Это ложь по недомолвке.

Он слегка склонил голову набок.

— Хотя так ли это? Ты же знаешь, что говорят о предположении.

Моя рука сжалась в кулак, и я всерьез подумала о том, чтобы ударить его в горло. Он бы это заслужил.

— Ну-ну, — пробормотал он с ноткой веселья в голосе. Его рука накрыла мою и разжала мой кулак. — Ничего из этого. Надя для меня как бабушка, и я не позволю тебе начинать всякое дерьмо на ее рабочем месте.

Гнев, адреналин и, ладно, немного похоти пронзили меня.

— Коди, прекрати играть в игры. Почему мы на самом деле здесь?

— Я же сказал тебе, — сказал он мягким и дразнящим голосом, — за кофе, — его пальцы переплелись с моими на моих коленях, и я по глупости не отстранилась. Вместо этого я обнаружила, что немного потерялась в богатом изумруде его взгляда, мое дыхание сбилось, когда его большой палец лениво провел кругами по тыльной стороне моей ладони.

— Серьезно? — воскликнул кто-то, и это было ведро ледяной воды, в котором я нуждалась, чтобы прийти в себя. — Эта сука?

Я попыталась вырваться из рук Коди, но его хватка усилилась. Рука, которая лежала на спинке дивана, внезапно обхватила меня, и наши вплетенные пальцы оказались на виду между нами.

— Дрю, — протянул он, глядя на брюнетку, стоящую над нами. — Что ты здесь делаешь?

— Я? — девушка — Дрю — чуть не взвизгнула. — Что я здесь делаю? Что ты здесь делаешь, Коди? С этим козлом? Какого черта?

Мои брови взлетели вверх. Козлом? Что, черт возьми, это должно было означать?

— Я здесь пью кофе с подругой, — ответил Коди голосом, похожим на арктический бриз, — И мы бы очень хотели, чтобы нас оставили в покое, если ты не возражаешь?

Судя по тому, как лицо Дрю приобрело неприятный пурпурно-красный оттенок, я бы рискнула предположить и сказала, что она определенно возражала. Можно с уверенностью сказать, что это была ссора любовников, в которой я не была заинтересована, поэтому я осторожно высвободила свою руку из руки Коди и подалась вперед.

— Послушайте, — сказала я, накапливая сладость, — похоже, у вас двоих есть история. Я просто собираюсь…

Говоря это, я встала, готовая выйти на улицу и оставить их проветривать свое грязное белье, не вовлекая меня. Очевидно, у Дрю были другие идеи.

Ее рука ударила меня по лицу так быстро, что я ахнула. Не потому, что это было больно — а это действительно было больно, — а потому, что я вообще не ожидала этого.

— Ты, ублюдочная сука! — завыла она на меня, тыча мне в грудь длинным акриловым ногтем. — Держу пари, это были твои дрянные розовые трусики в его постели на прошлой неделе! Как долго это продолжается, Коди? Как давно ты трахаешься с козлом за моей спиной?

Я, блядь, застыла от шока. Так сильно, что мне потребовалась секунда, чтобы понять, почему она не ударила меня снова.

— Отвали на хрен, Друзилла, — прорычал Коди голосом, похожим на убийство.

Его огромная рука обхватила ее запястье всего в нескольких дюймах от моей пылающей щеки, и все его тело излучало опасность и насилие.

— Если ты хотя бы подышишь на нее, я уничтожу тебя.

Девушка усмехнулась, но это быстро превратилось в вопль боли, когда Коди крепче сжал ее.

— Не дави на меня, черт возьми, — предупредил он ее, затем наклонился ближе, чтобы прошептать что-то ей на ухо. Что бы это ни было, она стала пепельно-серой и сделала большой шаг назад, выдернув запястье из рук Коди – я была уверена, что она не смогла бы этого сделать, если бы он ей не позволил.

На мгновение она просто уставилась на красивого зеленоглазого мужчину. Ее взгляд был полон боли, предательства, неверия и там, под всем этим — хотя в основном, когда ее внимание переключалось на меня — эмоция, которую я слишком хорошо знала: Ненависть.

— Ты, блядь, мертва, козёл, — прошептала она, ее голос дрожал от страха, когда она бросила эту последнюю угрозу в мою сторону и, черт возьми, чуть не выбежала из кофейни.

Дверь за ней захлопнулась, и Коди тяжело вздохнул, его плечи опустились от облегчения.

— Прости, — пробормотал он, поворачиваясь ко мне с беспокойством, отразившимся на его лице, — я не думал, что она ударит тебя.

Он поднял руку, чтобы коснуться моей щеки, и я вздрогнула. Друзилла — кем бы, черт возьми, она ни была — дала чертовски сильную пощечину. Я практически чувствовала, как каждый палец отпечатка руки пульсирует и горит от всей крови, хлынувшей на поверхность.

— Да, но ты знал, что она будет здесь, — обвинила я, отмахиваясь от его прикосновения. — И ты позволил ей думать, что мы были вместе. Какого хрена все это было, Кодиак Джонс?

Его губы дрогнули в едва скрываемой улыбке, когда я произнесла его полное имя, и он слегка пожал плечами.

— Докажи это. Я просто пришел сюда выпить кофе с тортом, — он снова сел на выцветший диванчик в цветочек и кивнул на мое место.

У меня отвисла челюсть.

— Ты, должно быть, шутишь надо мной. Я не…

— Вот мы и пришли, — объявила Надя, ставя поднос на низкий столик перед нашим местом. На нем было несколько разных видов тортов и два самых красивых кофе, которые я когда-либо видела. Она даже нарисовала латте в форме сердца. Хм. — Вам двоим нравится, — сказала она нам с теплой улыбкой. — Так, так приятно видеть тебя счастливым, мальчик, — она быстро поцеловала Коди в лоб, а затем поспешила обратно на кухню, прежде чем я успела ее поправить. Снова.

Я все еще стояла, скрестив руки на груди, так что мне не потребовалось много времени, чтобы посмотреть на него сверху вниз.

— Объясни это, или я ухожу.

Мгновение он не отвечал, просто смотрел на меня задумчивыми глазами, как будто пытался решить, была ли я полна дерьма или нет. Я не была. Если бы мне пришлось идти пешком всю дорогу домой только для того, чтобы доказать свою точку зрения, я бы, черт возьми, так и сделала.

— Сядь, Мэдисон Кейт, — наконец сказал он. — Торт действительно хорош. Это немного уберет жало с твоей щеки.

Я хотела показать ему гребаное жало. Но я была немного голодна и даже больше чем немного любопытно — снова — так что я раздраженно вздохнула и откинулась на край дивана. Я осторожно протянула руку и выбрала кусочек десерта, на котором, казалось, было написано мое чертово имя. Чизкейк с клубникой и белым шоколадом. Ням.

— Счастлив? — потребовала я, беря огромную вилку и запихивая ее в рот. О, ничего себе. Коди не шутил. Пирожные Нади были просто великолепны…

— Черт возьми, — простонала я, слизывая липкий сливочный сыр с вилки. — Может быть, торт стоит того, чтобы получить пощечину.