— Ты точно этого хочешь? — сказал он, и его хриплый голос понизился почти до шепота. — Увидеть меня? Это тебя порадует?

Мои брови приподнялись.

— А ты вообще хочешь меня порадовать?

Я услышала, как он сглотнул и облизал губы.

— Да, — сказал он, наконец.

И хотя он сделал это после чертовски длинной паузы, я поверила его ответу.

— Думаю, я это заслужила, — добавила я тихо.

— Ладно.

К моему удивлению он отпустил меня, отступил на шаг, и обхватил руками свой череп с двух сторон.

— Ты права. Я не люблю идти на компромиссы, но ты права. Ты отдаёшься мне, а я ничего не даю тебе взамен. Я ношу маску, чтобы устрашать, создавать тайну, но с тобой... мне придётся рискнуть и надеяться на то, что ты всё так же будешь выказывать мне уважение.

Я хотела сказать ему, что никогда не выказывала ему уважения, но не стала раскрывать рот.

Он приподнял маску черепа.

И я ахнула.

— Ну что, отвратительный? — спросил он с ухмылкой.

Он ухмыльнулся, потому что знал, на что я смотрю, он знал, кем он был.

Он был полной противоположностью определению "отвратительный".

Он был, мать его, великолепен.

Ну, конечно же, таким и должен был оказаться Мор. Разве можно было подумать иначе? Разве мог он оказаться кем-то иным, кроме как чрезвычайно соблазнительным?

Кожа Мора была смуглой и гладкой. У него были полные губы, которые уже касались каждого сантиметра моего тела, и сильная челюсть с густой бородой, которую я тоже успела почувствовать. Его скулы были высокими, а глаза ещё более завораживающими, чем когда я видела их в темноте под маской. Они были глубоко посажены и гипнотизировали. Густые тёмные ресницы окаймляли его глаза, и создавалось впечатление, будто он подвёл их чёрным карандашом. Его брови были изогнутыми и чёрными, и они обрамляли его тёмно-серые глаза, которые, казалось, меняли цвет, становясь то угольно-чёрными, то серебряными, то цвета жидкого олова, чем дольше я смотрела на них, а его зрачки сужались и расширялись.

А его волосы... Они были длинными, чёрными и были собраны сзади в пучок.

У Мора был пучок.

На ум мне пришли слова, о которых я даже не могла помыслить.

Он был охренительно сексуален.

— Да, — прошептала я. — Ты отвратительный.

Но затем он неожиданно налетел на меня и накрыл мои губы своими. И мой мир разорвался на части, потому что он целовал меня в первый раз, глубоким, обжигающим поцелуем, от которого пальцы у меня на ногах подогнулись, когда его язык начал двигаться внутри меня, точно вторая кожа.

Святое дерьмо.

А вот и он.

Поцелуй смерти.

И я, чёрт побери, хотела ещё.

Он, по всей видимости, тоже.

Мы набросились друг на друга. Он сорвал с меня одежду, а я попыталась сорвать его. Это была неравная битва, потому что на мне был только лёгкий пеньюар, а на нём было множество слоев одежды, через которые я едва ли могла прорваться, из-за чего уронила свечу. Она упала на пол и подожгла ковёр, и тогда Мор сорвал с себя рубашку и кинул её на ковер, чтобы затушить пламя.

Затем он схватил меня и практически кинул на пол, так что я теперь тоже лежала на спине, а сам он навис надо мной.

Словно Бог. Словно чёртов Бог.

Он улыбнулся мне, приподняв губы в самодовольной улыбке и изогнув бровь. Я должна была догадаться, что под его масками скрывается вот это прекрасное заносчивое лицо.

Он сорвал с себя ещё одну рубашку.

Затем штаны.

Пока на нём не остались только его перчатки.

Это был первый раз, когда я видела его абсолютно голым и...

Я потеряла дар речи.

Его тело было великолепным. Два с лишним метра мышечной массы, покрытой идеально гладкой кожей. Я уже знала, что у него были широкие плечи, а его тело сужалось к талии, но увидеть это своими глазами было чем-то совершенно иным. Его грудь была накачанной и широкой, живот был плоским и с кубиками пресса, а его идеальные V-образные мышцы спускались вниз к его бёдрам. Его руки и предплечья были огромными, и в них пульсировала несметная сила. Далее шли его мускулистые рельефные бедра. Могли ли накачанные бёдра спасти жизнь, если речь шла о Море?

Это было тело воина, которое подчеркивали сияющие линии цвета жидкого олова, которые были везде, кроме его лица и члена.

Кстати о его члене, он был идеален. Я и до этого знала, что он такой, учитывая то, как он использовал его на мне, но да, это был член Бога. Толстый, длинный и прямой, поэтому его яйца были довольно тяжелыми, чтобы создавать противовес.

Я не могла перестать смотреть на него. У меня, вероятно, даже потекли слюнки.

— Я не виню тебя за то, что ты не можешь насмотреться, — задумчиво проговорил Мор, снова приподняв губы в улыбке. Его глаза были полны веселья и страсти. — Я часто смотрю на себя в зеркало такими же глазами.

— Что означают эти линии? — спросила я, обретя дар речи.

Он опустился на колени, и его член качнулся.

— Они символизируют каждого, кто когда-либо умер. Они пульсируют, когда очередная душа покидает тело. Они все время пульсируют, и это продолжается почти всю мою жизнь. Смерть никогда не останавливается. Эти руны напоминают мне о моей роли в этом мире и в других мирах.

Он схватил мои бёдра своими перчатками и широко развёл мои ноги в стороны.

— Это больно? — прошептала я, позволяя ему делать со мной всё, что он хочет.

— Раньше было больно, — сказал он, откашлявшись. — Ко всему привыкаешь.

Он улыбнулся мне похотливой улыбкой.

— Но не думаю, что я когда-нибудь привыкну к этому виду.

Он разместился у меня между ног, и начал медленно ласкать свой член рукой в перчатке, растягивая время. Я закусила губу, наблюдая за ним, желая его. Видя его таким, когда он вот-вот был готов сдаться, я получала истинное наслаждение.

Его лоб нахмурился, а между бровями залегла глубокая складка. Его губы слегка скривились, челюсти были крепко сжаты, и я видела, что он хотел войти в меня и обезуметь, и что ему требовалось много самообладания, чтобы контролировать себя. В кои-то веки. Обычно он сразу выпускал пар, но сейчас, без маски, когда мы оба находились лицом к лицу друг к другу, обнаженные, всё было иначе.

Более интимно.

Чувственно.

Примитивно.

Его ноздри раздулись, а дыхание стало прерывистым, и он направил свой член между моих ног и начал тереться головкой, которая была уже скользкой от предэякулята.

Я ахнула. Мои нервы тоже отозвались, заставив дрожь побежать по моей спине, я ещё шире раскрылась для него, так как жаждала, чтобы он оказался внутри меня. Мои бёдра подались наверх, движимые сильным отчаянием.

Уголок его губ приподнялся в улыбке, а его взгляд прошёлся по моему телу, оставив за собой крошечные языки пламени. В его взгляде было обожание. Он покачал головой и испустил дрожащий вздох.

— Ты моя, птичка, — хрипло прошептал он. — И ничья больше. Ты видела, что случается с теми, кто пытается забрать тебя? Пытается коснуться тебя? Их касаюсь я.

Он протянул руку в перчатке, провёл кончиком пальца по моей нижней губе, и я открыла рот, приглашая его.

— Тот, кто причинит тебе боль, исчезнет, это моё тебе обещание.

Он наклонился вперед и пленил мои губы своими губами, а я начала целовать его в ответ, потерявшись в накатившей на меня безжалостной волне, и тогда-то он вошёл в меня.

Чёрт.

Я была уже такой влажной и так его жаждала, но всё-таки почувствовала укол боли, когда он начал проникать всё глубже, пока боль медленно не переросла в удовольствие. Я почувствовала, что внутри меня было так узко, когда он двигался таким образом. Я как будто снова превратилась в девственницу, и мне стало сложно дышать.

— О, — закричала я между прерывистыми вдохами, не в силах больше сделать ни единого.

Но эмоций было так много, что я начала в них тонуть.

Мор ответил мне тем же. Он испустил неистовый стон в мои губы, и слегка подался назад, сделав глубокий, дрожащий вдох.

— Твоё влагалище такое узкое, феечка, думаю, ты пытаешься меня убить.

Он посмотрел на меня невероятно пристальным взглядом, и в его чувственных серых глазах я увидела Мора, которого всегда хотела увидеть. Здесь нас не разделяла никакая маска, ничего, кроме кожи наших тел, которые подходили друг другу, точно кусочки пазла. То, как он вводил в меня свой член, медленно, сантиметр за сантиметром, заставило мою голову опуститься на пол, а рот раскрыться в придыхательном стоне.

Истинное блаженство. Это было самое роскошное и приятнейшее удовольствие, которое я когда-либо испытывала.

— Чёрт, — выругался Мор, погрузив свой член до самого основания.

Он испустил дрожащий вздох, заставив меня содрогнуться, после чего протянул руку, схватил меня за подбородок и посмотрел мне в лицо.

— Вот, чего мне недоставало. Вот, что мне надо было видеть. Вот это. Тебя. Твоё лицо, когда ты сдаёшься.

Я не могла не улыбнуться, а мои щёки теперь пылали.

— Не будь такой застенчивой, — отчитал меня он, его глаза сияли. — Я могу наказать тебя за это.

— Ты знаешь, что я смогу это вынести, — с трудом проговорила я хриплым голосом, наслаждаясь тем, как глубоко он был внутри меня.

Я опустила руки, схватила его за попу, которая вся состояла из сильных мускулов, и притянула его к себе так, что он погрузился ещё глубже.

Боже, да.

Он застонал так громко, что все мои кости завибрировали, и это звук зажёг меня, и желание внутри меня начало нарастать. Мы двигались очень медленно, и внезапно мне стало его слишком мало. Я хотела, чтобы он трахал меня, пожирал меня, опустошал меня. Я была его пленницей, его узницей, и я находилась здесь, чтобы меня трахали до потери пульса. На этот раз у меня не было проблем с тем, чтобы отказаться от своей воли. Чёрт, мне даже не надо было от неё отказываться, я с готовностью сунула свою волю ему в руки, я хотела, чтобы он сделал со мной всё самое ужасное.

Я хотела получить от него всё это.

— Мне нравится твой голод, — сказал он хриплым голосом. — Мне нравится, какой дикой ты становишься. Ты такая разная, Ханна. Я хочу увидеть все твои стороны, когда я трахаю тебя вот так глубоко.