Русалка приподняла одну бровь.

— Никто не будет никого выбрасывать в окно. Ты ведь говорила с Велламо?

Я кивнула.

— Она сказала, что одну из её русалок забрали сюда в качестве питомца. Она не говорила, что ты окажешься такой маленькой.

Теперь она выглядела раздражённой. И я её не винила.

— Мы всегда привлекали Мора, и, смею сказать, он нас тоже. Как и любые другие боги, смертные, шаманы, или любые мужчины на двух ногах. Женщины тоже, но не пойми меня неправильно, нам нравится играть именно мужчинами. А вот Мору нравится играть с нами. Он вообще, как ты понимаешь, очень любит играть.

Это я уже знала.

— Он привёз меня сюда и пообещал новую жизнь. Он держал меня в подземных каналах, которые находятся глубоко под замком. Это такие туннели, и море заходит далеко-далеко в них и доходит до самых Випунских пещер. Конечно же, никто не решается заплывать так далеко.

Все эти разговоры о подземных пещерах и каналах напомнили мне "Призрака оперы". Поскольку я не знала точно, как выглядит лицо Мора, моё воображение опередило меня.

— Но прошло совсем немного времени, и мне захотелось оказаться в открытом море, ночью, под луной и звездами, но он сказал, что я принадлежу ему и должна остаться. Поэтому он поставил решётки на все выходы из подземных пещер, чтобы я не смогла уплыть. Я оказалась в ловушке. Компанию мне составляли только редкие рыбки, которые осмеливались заплывать далеко в подземелье Сумеречной окраины.

— И что произошло дальше? — спросила я так, словно мы с ней были двумя подружками, которые выпивали и разговаривали о неудавшемся свидании.

— Он, конечно, навещал меня, и мы с ним даже развлекались. Мор очень любит воду... — её лицо стало чуть ли не печальным, когда она рассказывала об этом. — Но он устал от того, что ему всё время приходилось спускаться под землю. И он особенно ненавидел ходить мимо Крипты.

— Погоди-ка, здесь есть Крипта, и у Мора с ней какие-то проблемы?

Она ухмыльнулась.

— Эта Крипта — церковь Секты нежити. Это реликт, оставшийся с древних времен. Ему запрещено разрушать её. И ему пришлось выстроить вокруг неё этот замок.

Пока я обдумывала всё это, она продолжила:

— В общем, однажды он забрал меня наверх и поместил в ванную, и я продержалась в ней всего несколько дней, после чего это начало меня убивать. Я, конечно, могу находиться над водой. Как видишь, я дышу воздухом, но в основном я дышу жабрами под водой. Я могу находиться без воды всего лишь пару часов. Максимум три. После этого мои лёгкие начинают схлопываться. Это очень мерзко и очень болезненно. В ванной же было такое количество воды, которое только и позволяло мне, что лежать на поверхности.

Бедняжка.

— Вот ублюдок.

Она захихикала, после чего прикрыла рот рукой.

— Мне не следует смеяться. Но да. Он такой. Думаю, он сделал это из добрых побуждений, потому что после этого он на некоторое время пропал в Библиотеке туманов, а когда вышел оттуда, он накапал на меня каким-то фиолетовым воском, и я уменьшилась. Он дал мне голос, но я уверена, что он тут же об этом пожалел. А потом он поместил меня в аквариум, чтобы я могла составить ему компанию.

— Почему ты в моей комнате?

Ее лицо помрачнело.

— Потому что он потерял ко мне интерес. Похоже, я для него почти бесполезна, когда я такая маленькая. Мне следовало попытаться стать его спутницей, притвориться, что я люблю его, забочусь о нем, делать для него всё, но я была слишком рассержена. Он не хотел убивать меня, но и не хотел отпускать меня на волю, поэтому стал держать меня в этом аквариуме и поместил в эту комнату. Мне повезло, что я нравлюсь Ловии, которая всё ещё помнит о моём существовании, в противном случае, мне перестали бы приносить еду и мыть аквариум.

Но затем она оживилась.

— Кстати, раз уж мы заговорили о еде. Если ты не собираешься есть этот медовик...