И все это, ради того, чтобы добраться до Города смерти и найти моего отца.

У меня, наконец, начало появляться тревожное ощущение, что всё это, мать его, могло происходить на самом деле.

Неожиданно лодка замедлилась, я обернулась и увидела, что Ловия утопила весло в воду, чтобы остановиться.

— Не волнуйтесь, — сказала она, встретившись со мной взглядом. — Обычная остановка. Всего лишь привратники. Лебеди Туонелы. Нам нужно пройти мимо них, после чего мы попадём в Великое внутреннее море.

— О, чёрт,— пробормотал Расмус себе под нос.

Мои глаза округлились. О, чёрт? Расмус сказал "чёрт"?

Ловия прошла по палубе мимо нас в сторону носа лодки.

— Ну, приветик, — сказала она кому-то, переведя внимание на реку. — Давно не виделись. Будете меня проверять? — в тоне её голоса послышалась горечь.

"Расмус! — закричала я у себя в голове. — Почему ты сказал "о, чёрт!"? Что ещё за привратники? Они, правда, лебеди?"

Неожиданно послышался звук хлопающих крыльев, и даже Ловия вскрикнула, когда с обеих сторон к лодке подлетели два лебедя, один белый, а другой чёрный, и приземлились на палубу.

Я поняла, что это были необычные лебеди. Они были размером с небольшого пони, и они тут же уставились на нас своими тёмными глазами-бусинами. Сразу стало ясно, что они были разумными существами, и это было самое неловкое чувство на свете.

— Что им надо? — спросил Расмус у Ловии, когда лебеди начали приближаться к нам, сотрясая лодку своими перепончатыми лапами.

Несмотря на то, что я исполняла главную роль в "Лебедином озере", всю свою жизнь я испытывала здоровый страх перед этими птицами. Они и так были мерзкими, а у этих были такие клювы, которыми можно было запросто откусить мою руку.

— Они просто проверяют, на самом ли деле вы мертвы, — сказала Ловия раздражённым голосом. — Они здесь со времен Древних богов, когда это место ещё было Каосом. Или, по-вашему, Адом.

Белый лебедь остановился прямо напротив меня, а чёрный — напротив Расмуса. Они оба уставились на нас, и когда я говорю "уставились на нас", я имею в виду, что я буквально чувствовала, как они копаются в моей голове, в моей душе.

Неожиданно белый лебедь раскрыл клюв, обнажив длинный тонкий язык и ряд острых как бритва акульих зубов, и начал кричать, как резаный. Его ужасный голос был одновременно человеческим и нет.

— Нет! — закричала Ловия, перекрикивая лебедя. — Нет, они мертвы! Они бы не стали мне лгать!

Но теперь уже чёрный лебедь закричал в унисон с белым. Ужасные леденящие душу крики наполнили воздух, а Ловия лихорадочно замотала головой.

— Нет, — сказал она. — Они мертвы.

Она посмотрела на меня и Расмуса.

— Вы ведь мертвы? Пожалуйста, скажите мне, что вы мертвы.

Расмус не спускал глаз с лебедя, но как только он посмотрел наверх и встретился взглядом с Ловией, её лицо помрачнело от разочарования. По крайней мере, на секунду. Но её разочарование быстро переросло в гнев.

— Значит, вы солгали? Солгали? Ну и пошли тогда к чёрту, — зарычала Ловия и вытащила свой меч. — Хватайте их.

Лебеди тут же бросились в нашу сторону, щелкая зубами и хлопая крыльями.

Времени думать не было.

Когда белый лебедь прыгнул на меня, я подскочила с лавки и перелетела через него, миновав его вытянутый клюв, чего я не смогла бы сделать раньше, сколько бы я не тренировалась. Но прежде чем я успела осмыслить происходящее, моё тело продолжило двигаться. Я сделала сальто, вовремя заметив, как Ловия замахнулась на меня мечом. Я пригнулась и нырнула под меч, заставив его со звоном удариться о железную палубу, после чего оттолкнулась руками и ударила Ловию сапогами в живот. Я с удивлением обнаружила, что столкнула Ловию с лодки. Её тело плюхнулось в воду, а гигантский меч с грохотом упал на палубу.

— Ханна, сзади! — закричал Расмус.

Мне даже не надо было оглядываться. Я схватила меч, который оказался чертовски тяжёлым, и, развернувшись, взмахнула им. Очертив длинную крутую дугу в воздухе, меч отрубил голову белому лебедю, заставив её улететь в воду. Его тело упало на палубу с тяжёлым грохотом, превратившись в кровавый сугроб.

Из ран на руках и голове Расмуса сочилась кровь, но чёрный лебедь перестал атаковать его и обратил своё внимание на меня. Он увидел, что я обезглавила белого лебедя и начал жалобно кричать.

Мне почти стало его жалко, и я даже опустила меч.

— Ханна! — закричал Расмус. — Он убьёт нас обоих прямо здесь, а этого нельзя допустить. Поверь мне, назад пути уже не будет.

Я тяжело сглотнула, и мне понадобилась доля секунды, чтобы принять решение. Прежде чем лебедь успел броситься на меня, я подняла меч и вонзила его прямо ему в сердце.

Он снова закричал, издав звук, который должен был преследовать меня в моих снах ещё много лет.

Я уставилась на него, затем на меч в своих руках, после чего столкнула мёртвое тело лебедя за борт. Я обернулась, чтобы узнать, находилась ли ещё Ловия в воде и не плыла ли она за лодкой, но увидела только черную реку. Мы уже набирали скорость, течение было быстрым, и белые замерзшие холмы проносились мимо, хотя никто не грёб. Вообще, вода не должна была течь в эту сторону, но здесь, похоже, мало что имело смысл.

— Н-да, — сказал Расмус, со стоном поднявшись на ноги. — Не думаю, что я когда-нибудь видел, как убивают лебедей Туонелы. Это нечто.

— Это же хорошо? — спросила я его, сняв с себя вязаную шапочку, так как мне вдруг стало невыносимо жарко.

Я не могла понять, как у меня получилось так двигаться, а тем более в этой тонне одежды, надетой на меня.

— Мы живы, — сказал Расмус, вздохнув. — Значит это хорошо.

Он одарил меня натянутой улыбкой.

— Но если мы надеялись найти твоего отца так, чтобы об этом никто не узнал, то это уже не вариант, учитывая, что ты столкнула с лодки дочь Мора.

Я моргнула.

— Дочь Мора? Ты хочешь сказать, что отец Ловиатар?..

— И есть Смерть, — закончил Расмус. — Ты победила его дочь и убила его лебедей. Он будет в ярости.