Мой дорогой мальчик! Я слышала, что у тебя родилась дочка. Аннабель. О, мой сынок! Я так горда, что ты назвал ее в честь моей дорогой Бэлль. Она очень тебя любила. Я отправила тебе подарок, но не уверена, что ты согласишься принять его. Если ты откажешься и отправишь мне его обратно, я все отдам в приют. Они всегда найдут применение деньгам. Я так хотела бы повидать ее и разглядеть хотя бы маленькую частичку себя в ее прелестном крохотном личике. Понимаю, ты не позволишь мне этого, но знай, сынок, что я люблю эту малышку так же сильно, как тебя. Скажи ей, пусть наслаждается каждым моментом жизни. Скажи, чтобы обязательно нашла свою любовь, а когда найдет – чтобы ни за что не отпускала от себя. Скажи, чтобы она, в отличие от меня, за свою любовь боролась. Я слишком легко отпустила твоего отца. Скажи ей, пусть борется за любовь – она никогда не пожалеет об этом, в противном случае, будет корить себя всю оставшуюся жизнь. Ты будешь рад узнать, что я продала бизнес? Скорее всего, тебе все равно. Я уже слишком стара, чтобы управлять этими девушками. Мои лучшие годы уже позади. С этого дня я буду только гадать на картах на центральной площади. Буду предсказывать туристам будущее – то, о котором они хотят услышать. И тогда, возможно – именно возможно – они сформулируют свои собственные пророчества и осуществят мечты. Иногда все, что нужно человеку, – это немного веры. И я очень верю в то, что когда-нибудь ты простишь меня. Когда-нибудь я смогу продемонстрировать свою безграничную любовь к тебе. Я очень сильно тебя люблю, мой мальчик. Береги свою доченьку.

Глаза Бэлль наполнились слезами, и она шмыгнула носом. Строчки расплывались перед глазами, слова обжигали сердце. Аннабель перевернула страницу, чтобы продолжить чтение и узнать, за что же ее отец так и не простил собственную мать. Но оказалось, что на этом дневник закончился – дальнейшие странички были пустыми, как и отношения матери с сыном.

Почему отец был так зол на свою мать? Бэлль не могла понять, почему он не позволял любящей бабушке увидеться с внучкой? Не было никаких сомнений в том, что эта женщина обожала своего единственного сына. В ранних записях Бэлль прочла, как она со слезами на глазах отправляла его в школу-пансион. Неужели отец не замечал, как сильно мать любила его? Неужели он не верил в эту любовь? Бэлль решила еще раз все перечитать в надежде найти какую-нибудь подсказку. Казалось, что слова сходят со страниц бабушкиного дневника и проникают в подсознание. Бороться. Бороться за любовь – такую выстраданную, такую желанную. Рискнуть собственным сердцем. Не упустить шанс.

Ей было боязно. Она уже видела, во что превращается жизнь, если человек упускает свой шанс. Бабушка осталась одна. Мама тоже. Отец… Она вспомнила, каким задумчивым он иногда бывал. Неужели всем в ее семье суждено сначала отказаться от любви, а потом всю жизнь сожалеть об этом? Сможет ли Бэлль разорвать этот порочный круг? С другой стороны, в детстве после смерти отца она прилагала все силы к тому, чтобы добиться любви собственной матери, но безуспешно. После этого Бэлль прекратила всяческие попытки, чтобы больше не испытывать боли. Пошла ли она по стопам своих предков? Конечно, она слышала про ужасный опыт Келлана в прошлом и даже сочувствовала ему, но боролась ли она за этого мужчину? По-настоящему? Так, чтобы все трое остались с ней и полюбили ее? Нет. Она оттолкнула их, оберегая свое сердце. Но оно все равно разбилось. И если не изменить чего-то прямо сейчас, то есть опасение, что очень скоро Бэлль будет заливаться горючими слезами, сожалея о том, что не постаралась удержать их.

Свет в комнате снова зажегся. Бэлль взглянула на большую люстру, свисающую с потолка. Послышался треск, из люстры посыпались искры, и та снова погасла.

Бэлль выпрямилась. Черт возьми! Майк клятвенно заверил ее, что все в исправности. Он с улыбкой получил от нее деньги, и теперь Бэлль очень хотелось врезать ему по морде. Видимо, утром снова придется его вызвать.

Вздохнув, она откинулась на спинку кресла – вот бы и остальные проблемы решались хотя бы наполовину так же легко, как эта. Внезапно ее кожа покрылась мурашками, каждый волосок на теле встал дыбом. Воздух в комнате, казалось, наэлектризовался. Ее внимание привлекла какая-то тень, и Бэлль перевела взгляд на дальнюю стену как раз в тот момент, когда комнату пересекала какая-то темная субстанция. Ощущение было такое, что все пространство вокруг заполнилось холодом. Не верить собственным глазам не было оснований. Тень двигалась вдоль стены, но совсем не как человек – она не касалась пола, и у нее, кажется, не было ног. Какое-то потустороннее существо.

Бэлль почувствовала липкий холодный страх. Весь воздух в комнате внезапно улетучился, легкие заболели от нехватки кислорода. Время замедлилось… Нет, оно, кажется, совсем остановилось, пока Бэлль с ужасом наблюдала за тенью. Вот существо повернулось… ОНО направляется к ней?

Бэлль почувствовала холодное прикосновение к своему плечу – словно ледяной палец проткнул ее тело. Потом она услышала крик. А потом весь мир погрузился во тьму.

***

Сердце Келлана едва не остановилось, когда по дому разнесся жуткий крик, от которого кровь стыла в жилах. Казалось, кричали сами стены. Он отбросил папку с документами, которые изучал, и побежал к Бэлль, понимая, что что-то случилось.

— Бэлль! — выкрикнул Тейт, вскакивая на ноги.

— В гостиную! — Эрик схватил мобильник, и все трое помчались туда, куда он сказал. — Она каждый вечер там читает.

Келлан первым оказался рядом с Аннабель. Ее обмякшее тело в огромном кресле выглядело таким маленьким и хрупким. Он встал на колени и попытался нащупать на ее руке пульс – только бы была жива! Господи, что же здесь произошло?

— Келлан? — ресницы Бэлль дрогнули, и она медленно открыла глаза.

— Я здесь, любимая.

Аннабель заплакала и, бросившись к нему, обняла так крепко, словно он был спасательным кругом в бушующем океане.

— Я звоню 911, — прорычал Эрик.

— Ты что-то увидела? Или кого-то? Я сейчас все осмотрю, — Тейт напряженно всматривался в ее лицо.

— Не надо, — быстро сказала Бэлль, качая головой и шмыгая носом. — Не звони никому. Там решат, что я сумасшедшая.

— Любовь моя, нужно составить официальный протокол. Кто здесь был? — последние несколько дней прошли совершенно спокойно, и Келлан почти уверовал в то, что недоброжелатели Бэлль, пугавшие ее до этого, ушли, осознав несостоятельность своих методов. Оказалось, нет. Они просто выжидали, разрабатывали план, а теперь снова взялись за дело. Келлан был готов голыми руками разорвать того, кто так напугал Аннабель.

Бэлль отстранилась и попыталась встать на дрожащие ноги. — Никого не было. Я имею в виду, никого живого.

Она явно не в себе. — Что?

Бэлль со страхом оглядела комнату, словно пытаясь найти то, чего больше не было. — Оно было здесь. Большая тень… ну… у нее были человеческие очертания. Я чувствовала исходящее от нее зло. Господи, Келлан. Комната наполнилась таким холодом… Я почувствовала, как ОНО прикоснулось ко мне. Меня чуть не стошнило.

Сердце Келлана все еще бешено барабанило в груди, он нахмурился. Она намекала на то, что видела привидение? Интересно, что такого было написано в дневнике ее бабушки, потому что не было никаких сомнений в том, что воображение Бэлль разыгралось явно из-за этого.

— Уверен, ты просто заснула, и тебе приснился очередной кошмар.

Она упрямо сдвинула брови. — Я не спала. Мне самой не хотелось в это верить, но, кажется, в доме живет призрак. И не один.

Так. И как, черт возьми, ему на это реагировать? — Хорошо-хорошо. Может, нам стоит пригласить кого-то, с кем ты могла бы поговорить? У тебя сильный стресс.

Тейт смущенно откашлялся и неожиданно для всех сказал: — Тогда, видимо, и мне нужно с кем-то поговорить.

Всхлипнув, Бэлль коснулась руки Тейта. — Ты что-то видел?

Сдвинув брови, Келлан посмотрел на Тейта. Какого черта он задумал? — Ты серьезно?

Тейт слегка покраснел и смущенно пожал широкими плечами. — Возможно. Послушай, здесь творятся какие-то странные вещи.

Эрик спрятал телефон в карман. — Дом реально очень старый, дружище. Ты просто никогда не жил в подобных. В них частенько селятся бездомные. А электричество просто пока не починили. Так что всему есть логическое объяснение.

— Ладно, тогда объясни, почему собака лает на какое-то дерьмо, которого на самом деле нет, — возразил Тейт.

С трудом сдержав желание закатить глаза, Келлан сказал: — Вероятно потому, что это собака. К тому же не очень умная, — голова его дернулась вправо. Черт возьми, надо провериться у врача. Похоже на нервный тик.

Бэлль встала рядом с Тейтом, ясно давая понять, чья сторона ей ближе. — Сэр не глупый.

О, пусть это будет последним его делом здесь, но она сменит кличку этой псине. — Любовь моя, он гоняется за кошкой по всему двору. На стипендиата Родса этот пес не тянет.

Эрик скрестил руки на груди. — Иногда он ведет себя жутковато. На днях я обнаружил его у шкафа – пес рычал и реально был агрессивен.

— Многие люди верят, что животные видят то, чего не дано видеть нам, — возразила Бэлль. — У них особое чутье.

— А некоторые верят в то, что Санта Клаус существует. Но это не значит, что так и есть на самом деле, — голова Келлана снова дернулась. Проклятье. Похоже, какая-то проблема с нервами.

— Ты в порядке? — взгляд Бэлль смягчился от беспокойства.

— Просто нервный тик, любовь моя. У меня такое бывает на фоне стресса, — правда, обычно у него просто подрагивало левое веко. А тут шея дергается, как от резкого удара по голове. Такого ни разу еще не было.

Тейт поднял руку. — Послушай. В одном я убежден – дом этот местами жутковатый.

Келлан гневно сверкнул глазами. Уж кто-кто, а Тейт должен руководствоваться логикой. — А что об этом говорит наука, дружище? Честно говоря, я думал, что ты будешь на моей стороне. Ты ведь вырос в семье ученых.