— Черт, Анджелина. Как, черт возьми, по твоему, мне сохранить рассудок сегодня вечером? Зная, что эта сладкая маленькая киска прячется под этими шортами? -

Я судорожно пытаюсь надеть презерватив.

Она ласкает себя и хнычет.

Я хватаю ее за запястье.

— Э-э-э. Мое. — Я легко в нее вхожу. — Моя, моя, моя, моя, моя.

Я врезаюсь чреслами в колыбель между ее ног, проникая в нее глубоко.

Анджелина опирается на ящики и хватает меня за предплечья, чтобы не упасть.

Я рычу и подталкиваю еще одну коробку за ту, на которой она лежит, укладываю ее обратно.

— Как тебе, малышка?

— О-отлично.

Ее зубы стучат от моих толчков, потому что я не могу перестать жестко брать ее, отмечая единственным безопасным способом, на который способен.

— Сожми соски. Сильно сожми их. Это наказание, детка. Папочка сделает больно, прежде чем сделать лучше.

Она сладко смеется.

— Слишком поздно. Уже хорошо… очень хорошо.

Я не могу не улыбнуться в ответ, потому что она чертовски очаровательна. Пот собирается у меня на лбу, мышцы напряжены, но не хочу, чтобы это когда-нибудь прекратилось.

— Похоже, мне придется снова трахнуть твою задницу, пока мы не вернемся домой, — угрожаю я.

Анджелина кончает, ее мышцы сжимаются и разжимаются вокруг члена.

Я проникаю глубже. Сильнее. Быстрее.

— Да, определенно тебя трахну в задницу позже. Я не говорил, что ты можешь кончить.

Ее глаза закатываются, рот открывается в беззвучном крике. Я сжимаю зубы, яйца напрягаются. Смыкаю губы, сдерживая рев, и зарываюсь глубоко в нее. Затем набрасываюсь на ее грудь, вытаскиваю ее из топа и лифчика, сосу, сжимаю, целую.

Кусаю.

Анджелина выгибается со стоном.

— Черт, хочу твою задницу сейчас.

Я нащупываю подушечкой среднего пальца ее анус.

Ее вагина снова сжимается, высасывая последние капли спермы.

Дверь в кладовку открывается, и я быстро тяну Анджелину вниз, пряча нас за коробками.

Анджелина тихо смеется, когда мы натягиваем одежду. Я припадаю к ее рту, слизывая поцелуями блеск с губ и сжимая ее попку. Я не могу насытиться этой девушкой — даже после оргазма.

— Боже, думаю, сегодня мне придется отдать тебе ремень. Я буду тверже камня всю ночь, наблюдая за тобой.

Она смотрит на меня и моргает.

— Твои глаза меняют цвет? — Она быстро вдыхает. — Мне показалось, что я уже видела это однажды. Это твой волк?

Я стою неподвижно, глядя на нее сверху вниз.

— Они желтые?

Она кивает.

Я крепко сжимаю ее руки. Значит ли это?.. Может ли она быть моей парой? Мой волк выходит, чтобы ее пометить?

Анджелина поднимается на цыпочки, хлопая длинными ресницами.

— Я хочу увидеть твоего волка, — взволнованным шепотом просит она. Не просьба, но и не предположение. Она смотрит на меня с надеждой.

Как, черт возьми, я могу отказать?

Я прижимаюсь губами к ее губам.

— Это «да»? — спрашивает она, задыхаясь, когда мы расстаемся.

— Завтра, — обещаю. — Я отвезу тебя на гору Леммон.

— Да! — Она подпрыгивает и притягивает меня к себе для очередного поцелуя. — Спасибо. Не могу дождаться!

Все изменилось. Мое обязательство имеет вес. Не тяжесть, просто значимость. Я согласился показать ей своего волка.

Потому что она моя пара?

Это неправильно, что я начинаю надеяться на это?

Да, безусловно. Потому что все равно не смогу ее удержать. Но, блин, если я не хочу.

Анджелина

Джареда нет в кровати, когда я просыпаюсь. Ему пришлось задержаться в «Эклипсе» по делам стаи, и я спала, когда он пришел ко мне. Но уверена, что он приходил прошлой ночью. Помню, как он забрался в кровать рядом со мной и обнял меня.

Блаженство.

Все эти маленькие моменты — у меня не было такого с предыдущими парнями — не то чтобы у меня когда-либо был серьезный парень. То есть я встречалась с некоторыми. Но никогда не задерживалась с парнем дольше, чем на несколько месяцев, и хотя они могли провести ночь у меня в выходные, это совсем другое.

Я никогда не чувствовала себя более окрыленной в отношениях, чем с Джаредом.

Единственный парень, с которым у меня не может быть отношений.

Я слышу звук мотоцикла на улице, вскакиваю с кровати и выглядываю в окно.

А вот и он. Невероятно сексуальный, в обтягивающей черной футболке, татуировки змеятся по предплечьям, новый мотоцикл между его мускулистыми бедрами. По крайней мере, выглядит как новый мотоцикл.

Джаред паркуется на моей подъездной дорожке и берет шлем, который свисает с заднего сиденья.

Я бегу к двери и распахиваю ее.

— Привет, детка. Ты проснулась.

Он так искренне рад меня видеть.

Я не знаю, почему это меня удивляет. Может, потому что всю жизнь чувствовала себя помехой для отца, а до Джареда выбирала равнодушных мужчин, которые не могли уделить мне все свое внимание.

Теперь выбрала того, кто уделяет мне больше внимания, чем я мечтала, но не могу его заполучить.

Та же история, другой поворот. Недоступный.

Джаред кладет шлем на стол у входной двери и подходит ко мне, стягивает розовую майку, в которой я спала.

Я смеюсь и ловлю его руки.

— Ты купил новый мотоцикл?

Его глаза блестят голодом.

— Да.

Он игнорирует мои попытки остановить его и стягивает с меня через голову майку.

Я поворачиваюсь, чтобы убежать, — только потому что мне нравится, когда он ловит меня, — и он ловит.

— Детка, если ты появляешься на пороге полуголая, тебе стоит знать, что я наложу на тебя руки.

— Знаю, — хохочу я.

Подобная уверенность — часть огромной привлекательности для Джареда. Я желанна. Каждую минуту дня.

Он целует мою шею, ведя меня за собой по коридору.

— Шлем для меня?

— Мммм… — Он покусывает мое ухо.

— Для поездки на гору Леммон?

— Да. Если ты не боишься.

— Я не боюсь, — быстро отвечаю. Мечта о поездке на заднем сиденье мотоцикла Джареда не покидает меня с тех пор, как я начала танцевать в «Эклипсе». И то, что он покажет мне своего волка в конце поездки, ее завершает.

— Хорошо. — Он толкает меня в ванную. — Ты собиралась принять душ перед тем, как мы уедем?

— Эм…

Я смущена только потому, что его руки повсюду на мне, а язык в моем ухе.

— Я помогу тебе.

Он стягивает мои трусики с бедер, и те падают на пол.

Я обхватываю его шею руками.

— Звучит как план.

****

Часовая поездка на гору Леммон — захватывающее зрелище. К тому времени, как мы добрались туда, я немного продрогла, но мне нравилась каждая секунда. Джаред управляет мотоциклом так, будто тот является продолжением его тела, контроль и мощь гудят под нами.

Он подъезжает к домику, расположенному в лесу, и глушит мотоцикл.

— Что это за место?

Я схожу с мотоцикла и пытаюсь устоять на шатающихся ногах.

— Хижина принадлежит одному из наших людей. Не совсем член стаи, но друг. Очень богатый человек. Я попросил разрешения использовать ее сегодня, и он согласился.

Джаред снимает с мотоцикла седельную сумку и несет ее к двери, где набирает код на клавиатуре.

— Круто.

Я следую за ним, осматривая деревенский, но очень хорошо обставленный домик.

Джаред разгружает седельную сумку, которая наполнена едой из гастронома: свежие нарезанные фрукты, жареная курица, картофельный салат и пакет пирожных.

— Проголодалась?

Я смотрю на еду.

— Хм. Наверное, нет.

Он приподнимает бровь.

— Что, черт возьми, это значит?

Его тон жалит, и я отворачиваюсь, чтобы скрыть румянец.

В мгновение ока я оказываюсь в его крепких объятиях.

— Детка, это прозвучало неправильно. Ты хочешь сказать, что голодна, но не считаешь нужным есть? Потому что со мной такое не пройдет.

Я прижимаюсь к нему, мне нравится эта защитная черта, которую он проявляет ко мне.

— Я поем, — быстро соглашаюсь. — Я определенно не хочу идти против разъяренного волка.

Он усмехается и гладит меня по голове.

— Я не хотел тебя напугать, ангел. Правда?

— Ты немного обидел меня. Я не люблю, когда на меня кричат. Но все в порядке. Я ценю, что ты для меня делаешь.

Он целует меня в макушку.

— Я больше не буду кричать.

Он садится на стул за столом и сажает меня к себе на колени, а затем начинает кормить меня с руки, пока не убеждается, что я достаточно поела. Только после этого он съедает то, что осталось.

— Хорошо, ангел. Ты готова увидеть моего волка?

Я вскакиваю с его колен.

— Да!

Он встает и снимает с себя футболку.

— Он больше, чем обычный волк. Не бойся, хорошо? Я не причиню тебе вреда.

— Я не боюсь.

Волнение окрыляет меня. Как будто у меня есть тайная вера, что встреча с его волком устранит разрыв между нами. Различия, удерживающие нас друг от друга.

Джаред снимает ботинки, затем расстегивает пуговицы на джинсах и скидывает их. Боксеры и носки идут последними, и вот он уже голый. С самым большим в мире стояком.

Снова.

Кажется, этот мужчина никогда не устанет от меня.

— Я, вероятно, захочу убежать. Если уйду через собачью дверь, чувствуй себя здесь как дома, хорошо? Я вернусь, когда возьму животное под контроль.

Я не понимаю, о чем он говорит, но все равно соглашаюсь.

Джаред отрывисто кивает, а затем его глаза становятся золотистыми. Он опускается на четвереньки — огромный бело-серебристый волк. Такой красивый, что мне хочется плакать.

Может, я и плачу.

Опускаюсь на колени и обхватываю его мохнатую шею. Он скулит и лижет мне лицо, а я глажу его по всему телу. Красивый, мягкий мех. Крупное животное.

Я в полном благоговении перед ним.

— Джаред, — выдыхаю я.

Он вздрагивает и бросается бежать к собачьей двери на кухне. А потом исчезает.

Я распахиваю дверь, но не для того, чтобы последовать за ним, а чтобы посмотреть. Он быстро преодолевает расстояние, массивные лапы пружинят по мягкой лесной подстилке.

— Развлекайся, — бормочу я, прислонившись бедром к дверному проему.

Невероятный, великолепный волк.

Видя его, я испытываю тоску, которую не могу описать. У меня в груди что-то щемит. Глубокое желание, которое даже не могу понять.

Может, я тоже хочу быть волком?

Нет, дело не в этом.

Я хочу его.

Я хочу оставить его.

Навсегда.

Слезы застилают мне глаза.

Почему это не может сработать?

Джаред

Анджелина выглядит подавленной после того, как увидела моего волка. Может, она, наконец-то, поняла, насколько я нечеловек. И что мы не можем быть вместе. От этой мысли я не должен чувствовать себя таким чертовски отчаянным, но это так.