Он отстранился и поднес к губам Хадсона два пальца. И как только Себ коснулся подушечками мягкого влажного языка, Хадсон, не отрывая от Себа пылающих голубых глаз, сомкнул губы вокруг его фаланг. Развратные стоны партнера и то, с каким рвением он засасывал пальцы Себа в тесноту своего рта, кружили голову.

Не в силах больше сдерживаться, Себ вытащил влажные скользкие пальцы и коснулся ими туго сжатой дырочки Хадсона. Тот выгнулся дугой и подал бедра чуть вперед, помогая Себу проникнуть внутрь. Он не спеша стал растягивать Хадона, добавив второй палец, затем третий, и фантазируя о том, как же потрясающе будет погрузиться в эту жаркую тесноту по самые яйца.

Хадсон нетерпеливо стонал, раскрывая припухшие от поцелуев губы и запрокидывая голову. Заворожено наблюдая за отзывчивостью партнера, Себ развернул пальцы и вошел внутрь под другим углом.

— Себастьян, — почти взмолился Хадсон, впиваясь в его бицепсы.

Себ улыбнулся и потянулся за смазкой к прикроватной тумбе. Быстро открыв крышку, он щедро выдавил смазку из тюбика на свой член и несколькими движениями, равномерно распределил ее.

— Скажи, что ты мой, — рыкнул Себ, обводя размягченную дырочку Хадсона головкой своего члена. Тот нетерпеливо заерзал на постели, пытаясь поскорее вобрать в себя Себа, но не тут-то было.

— Себастьян, прошу...

— Говори, — прохрипел Себ, едва сдерживаясь, но получая неописуемое удовольствие от того, как Хадсон дрожит и извивается под ним.

— Я твой. И всегда был твоим.

— И всегда будешь, — выдохнул Себ, медленно входя в мягкую податливую плоть. Искушение резко ворваться было велико, но Себ не хотел делать Хадсону больно, поэтому старался действовать не спеша. — Ох, детка, внутри тебя так тесно.

— Внутри меня не было никого, кроме тебя, милый.

— Никого... кроме меня, — выдохнул Себ, последним рывком погружаясь внутрь Хадсона до основания. — Ох, ебать!

— Начни уже это делать, — с улыбкой прошептал Хадсон сквозь частые вздохи.

Себ ухмыльнулся в ответ.

— Будет исполнено.

Он вытащил член, а потом снова погрузился внутрь Хадсона. Неспешно, но уверенно. Хадсон, вскрикнув, выгнулся ему навстречу. От звуков его голоса, по телу Себа растеклось томное тягучее наслаждение. Он хотел слушать эти сладкие стоны снова и снова. Себ начал двигаться и комната заполнилась звуками шлепков кожи о кожу, томными стонами и мольбами Хадсона. Он впился пальцами в ягодицы Себа, подавая бедра навстречу его сильным толчкам, чувствуя, как все его существо захлестывает горячей волной. Он так долго мечтал об этом, бредил, представляя себе, как снова окажется в сильных объятьях своей пары, и вот, наконец, эти мечты воплотились в реальность.

Ногти Хадсона впились в кожу Себа и он с наслаждением прикрыл глаза, впитывая эту боль. Наклонившись, он стиснул Хадсона в объятьях и перекатился на спину. Затем сел и облокотился на спинку кровати.

— Покажи, как ты хочешь мой член, — шепнул Себ, Хадсону на ухо и, откинувшись на изголовье, крепко сжал его руками.

Хадсон был физически намного сильнее, чем многие о нем думали. Доказательством являлось его точеное тело, которое он прятал под строгой официальной одеждой. Но что еще важнее, у его Волчонка был неукротимый нрав, в полной мере раскрывающийся только перед Себом.

Хадсон положил руки Себу на плечи и, впившись в него глазами полными похоти чуть приподнял бедра, а потом резко опустился на его член.

— Ох.

Развратно облизав губы, он продолжал раз за разом опускаться на Себа, царапая его плечи и грудь, оставляя красные отметины, которые сойдут еще не скоро. Хадсон с упоением трахал себя членом Себа, одновременно сжимая пальцами его соски, пока тот хрипло стонал, вцепившись в изголовье, словно в спасательный круг. Хадсон то замедлялся, вращая бедрами, то снова резко насаживался. Его кожа блестела от пота, лицо раскраснелось, а волосы растрепались. Алые, искусанные губы издавали самые восхитительные звуки, распаляя Себа еще больше. Хадсон взял свой член в руку, поглаживая его, и Себ понял, что больше не выдержит.

Опрокинув партнера на спину, он подтянул его к себе за бедра и резко толкнулся в жаркую влажную тесноту, преисполненный решимости заставить своего Волчонка потерять остатки рассудка. Себ подавал бедра вперед, мощными глубокими толчками, задевая простату Хадсона.

— Себ! — выкрикнул он, путаясь пальцами в его волосах.

— Да, Волчонок, вот так. Чувствуешь? Это мой член внутри тебя. Чуть позже твой будет у меня во рту. Обожаю вкус твоего члена на языке, обожаю, когда ты трахаешь мой рот так глубоко, что достаешь до горла.

— Ох, блядь! Да! Еще! — кричал Хадсон, пока его накрывало волнами оргазма. Почувствовав, как мягкая плоть пульсирует, сжимая его член, Себ запрокинул голову и позволил себе полностью отдаться наслаждению. Оргазм накрыл его, подобно десятиметровому цунами и он издал неистовый животный рев, заполняя Хадсона изнутри своим семенем. Себ прижал к себе горячее скользкое от пота тело партнера и повалился на него в изнеможении. Хадсон обнял его и прикрыл глаза. Было так приятно ощущать на себе вес любимого, он словно якорь, возвращал в реальность.

После того, как они перевели дух и улеглись на кровать, Хадсон пододвинулся ближе и, положив голову Себу на плечо, стал кончиками пальцев вырисовывать замысловатые узоры на его широкой груди.

— Так... — начал он, и поцеловав Себа в подбородок, продолжил. — Мне показалось, или ты намекал, что не против побыть снизу?

Себ усмехнулся и потянулся к Хадсону за нежным поцелуем. Спустя какое-то время тот отстранился, чтобы перевести дух и, чуть поморщившись произнес:

— Может чуть позже, когда я снова смогу двигаться. — Хадсон вдруг посерьезнел и помолчав еще немного зашептал: — Прости, что тебе пришлось так долго ждать, — он отстранился, чтобы обхватить ладонями лицо Себа. — Я думал, что поступаю правильно и делаю это ради нас, но я ошибался. Мое место рядом с тобой — вот что правильно. Потому, что стоило мне оказаться в твоих объятьях, жизнь снова обрела смысл. Я так люблю тебя, Себастьян.

И только после этих слов, Себ в полной мере осознал, что сейчас происходит. До этого он все никак не мог поверить, что его любимый здесь, рядом, в его постели. Он поднес пальцы к подбородку Хадсона и замер.

— Вот черт, у меня руки дрожат, — хрипло проговорил он.

Хадсон взял его ладонь в свою и поцеловал каждый палец, прежде чем прильнуть к ним щекой.

— Здесь я чувствую себя на своем месте.

— Надеюсь, — шепнул Себ, невесомо касаясь губ Хадсона своими, — теперь это чувство не изменится.

— Никогда, — пообещал Хадсон, раскрывая губы, навстречу нежному поцелую.

Они съехали ниже, чтобы улечься на кровати поудобнее и Себ потянулся к прикроватной тумбе за парой салфеток. Он убрал с постели с мазку, затем вытер себя и Хадсона и кинул салфетки на пол. Можно позже их убрать.

Пододвинувшись ближе, он прижался к Хадсону всем телом и тихо шепнул:

— Люблю тебя, Волчонок.

Зарывшись лицом в его волосы, он сделал глубокий вдох и удовлетворенно выдохнул. Себ все никак не мог насытиться своей парой, ему хотелось вот так вечно лежать и вдыхать его сладкий запах, целовать, пробовать на вкус эту великолепную молочную кожу и скользить по ней пальцами, ощущая мягкость. Хадсон что-то удовлетворенно мычал себе под нос, пока Себ ласкал и гладил его обнаженное тело под одеялом. Вскоре Хадсон уснул, а Себ просто лежал и смотрел на него. Ему было страшно закрывать глаза. А вдруг завтра он проснется и поймет, что все это оказалось лишь чудесным сном?

И словно ощутив его страх, Хадсон повернулся к нему лицом и обнял за талию.

— Спи, милый, — шепнул он сонно, пододвигаясь ближе и кладя, голову Себу на плечо. — Я никуда не уйду.

Себ закрыл глаза и поцеловал Хадсона в макушку. Впервые за очень долгое время он уснул с улыбкой на лице и радостью в сердце.

***

Себ проснулся посреди ночи от назойливого жужжания. Сонно застонав, он сел на кровати и улыбнулся, увидев спящего рядом Хадсона. Черные как смоль волосы териана волка резко контрастировали с белой наволочкой подушки. На светлой молочной коже отчетливо выделялись синяки и царапины. Себ осторожно провел пальцами по его оголенному плечу и стиснул зубы, чтобы унять гнев. Источником жужжания был телефон, на прикроватной тумбе. Себ непонимающе нахмурился, пытаясь припомнить, когда именно положил его туда. Взяв телефон, он взглянул на экран и узнал заставку Хадсона. Он уже собирался вернуть его на место, но глаз зацепился за сообщение от Трента, выскочившее на экране в режиме предпросмотра. От мерзости увиденного у Себа внутри все похолодело.

Он бы никогда не стал копаться без спроса в чужом телефоне, тем более в телефоне у Хадсона, но отвратительный текст задел его настолько, что Себ, не успев обдумать свои действия, ввел код безопасности для разблокировки экрана. Удивительно, но Хадсон так и не сменил его. Это по-прежнему был день рождения Себа.

Сняв блокировку, он увидел множество сообщений, всплывающих на экране одно за другим. Чувствуя, как внутри него закипает глухая ярость, Себ пролистал переписку с Трентом, где тот обзывал Хадсона грязным отбросом.

Ты, бракованный кусок дерьма, возомнивший о себе невесть что.

Только попробуй рассказать кому-нибудь о том, что произошло, я тебя уничтожу, грязная псина!

Тебе конец, если хоть слово скажешь обо мне и моих друзьях! Ты покойник, уяснил, мразь?

Друзьях? Что? Сообщения шли сплошным потоком, а оскорбления становились все омерзительней. Себ не отрывая глаз от экрана, продолжал читать, словно никак не мог поверить, что кто-то посмел написать такое о его прекрасном возлюбленном. Не в силах больше выносить этот бред, Себ зашел в контакты Хадсона и отыскал там адрес и телефон Трента.