— Неужели опять? — спрашивает она.

— Боже, да, — говорю я.

— Мать, он хреново к тебе относится. Ты могла бы использовать его позже, чтобы получить прибавку или еще что-нибудь, если захочешь, — смеется она.

— Фу! Нет!

— Эй, я просто сказала, — смеется она. — Почеши этот зуд и все такое.

— Я лучше умру, — отвечаю я.

— Да, тут я тебя не виню. Ну что, день закончился, готова идти?

— Еще бы, — говорю я, выключая монитор и протирая глаза.

Мы выходим из лаборатории и проходим мимо охраны без происшествий. Выйдя наружу, мы неспешно прогуливаемся.

— Ужин? — спрашивает она. — Или сразу в общежитие?

— Ужин был бы просто великолепен. Думаешь, мы сможем попасть в «Космос»?

— Понятия не имею, но я люблю это место, — говорит Джоли. — Давай попробуем!

Мы пробираемся сквозь вечернюю толпу, когда люди направляются по своим домам или идут на вечернюю смену. Когда мы добираемся до «Космоса», там очередь, но нас пускают в бар, чтобы подождать.

— А что будешь пить? — спрашивает Джоли.

— Сегодня «Кровавую Мэри».

Она поднимает два пальца и заказывает нам выпивку. Я беру свой и выхожу из бара.

— Я хочу полюбоваться видом, — говорю я.

— Конечно! — говорит она, следуя за мной.

Мы идем через переполненный бар, пока не проходим через маленькую дверь в комнату наблюдения. Там стоят маленькие, возле которых по три высоких барных стула. Я выбираю пустующий столик, ближайший к окну, и взгромождаюсь на стул. Джоли садится напротив меня. Я поворачиваюсь и смотрю в пустую черноту. Маленькие мерцающие огоньки, такие далекие, что кажутся искорками, подмигивающими нам.

— Люси в небе с бриллиантами, — напевает Джоли, поднимая бокал и покачиваясь туда-сюда.

— Без сомнения, — говорю я, любуясь космосом.

— Что это за галактика? — спрашиваю я, указывая на туманное облако, которое, должно быть, находится в нескольких сотнях световых лет от сюда.

— Не уверена. Я не знаю, где мы сейчас находимся, — отвечает она.

Я откидываюсь на спинку стула и делаю глоток. Глядя в большую черноту, я чувствую себя маленькой и значимой одновременно. Черная пустота зияет вокруг нас, но в то же время мы победили ее. Мы — третье поколение на борту корабля и никогда не увидим места назначения. Еще два поколения будут жить здесь, прежде чем это произойдет. Я хмыкаю. Благодаря дедушке и бабушке наша жизнь ограничена кораблем.

— Ну и что ты думаешь? — спрашивает Джоли.

— О чем?

— О любви! В великом замысле всего сущего как насчет любви?

Я улыбаюсь и смотрю в темноту. У Джоли на уме только любовь. Это все, о чем она думает. Она любит смотреть романтические фильмы и мечтает о своем рыцаре в сияющих доспехах, а это значит, что она также мечтает о том, чтобы и я нашла своего.

— Думаю, — говорю я, задумчиво потягивая напиток. — Что занудной девчонке-ботанке только в кино может достаться парень.

— Ха, — говорит она. — Искусство подражает жизни, а жизнь подражает искусству!

— Не уверена, что «Ноттинг-Хилл» — это «искусство».

— О боже, разве Джулия не была великолепна в нем? И Хью, за которого можно умереть!

— Да, — говорю я, вздыхая. — Но это не про меня.

— Ты даже не представляешь, какая ты симпатичная, правда?

— Что? — спрашиваю я, удивленно глядя на нее.

— Ты симпатичная, — повторяет она. — Многие парни хотели бы с тобой встречаться.

— Конечно, — говорю я, качая головой.

Джоли закатывает глаза.

— Поверь мне, я знаю, о чем говорю.

— Спасибо, но я лучше буду заниматься наукой.

— Это мы ещё посмотрим, моя дорогая, — смеясь, говорит Джоли.

Вдалеке мелькает быстрая вспышка света, которая привлекает мое внимание. Я смотрю туда, где, как мне показалось, я ее видела, но она не повторяется.

— Ты это видела? — спрашиваю я.

— Эм? Что?

— Вспышку света вон там. — Я указываю туда, где я ее видела.

— Нет, — говорит она без всякого интереса.

— Хм.

Ночь проходит спокойно, пока мы болтаем и ужинаем, а потом отправляемся в общежитие. Я моментально вырубаюсь, как лампочка при выключенном рубильнике.