Она пролистывала решения, предлагаемые системами «Роси», переходя от одного сценария к другому, как футбольный тренер в подготовке к сложной игре. Вот мои игроки. Вот — противника. Это поле игры. Боль, и ужас, и горе оставались с ней, не давая забыть о себе, но существовали на расстоянии. Она чувствовала себя отброшенной в прежнюю жизнь, к той себе, которой была во время заточения Джима — к той Наоми, что жила, скрываясь от всех, и впускала мир только в свой разум, потому что сердце слишком сильно кровоточило.

Она подумала, что, должно быть, в точности так же выживала Камина Драммер, с головой погрузившись в работу последнего президента Транспортного профсоюза, или Мичо Па, первый его президент. Или Авасарала там, на Земле, когда планета была центром для всего человечества, а не просто старейшей среди тысяч других планет. «Неутомимый» и «Юнус Эмре» могли остановить «Ежевику» на переходе через врата Сичэн. Она запросила у «Юнуса Эмре» перечень торпед и ОТО на борту и настроила «Роси» на поиск кораблей с совместимым вооружением.

Точно так же было, когда умер Джейкоб. Оставались считанные недели до их сорокалетнего юбилея, и на праздник должны были приехать из университета дети. Она обнаружила его в ванной. Умер от инсульта, так сказали врачи. Тогда она двадцать восемь часов подряд убиралась в квартире и не остановилась бы, если бы Ханна не вернулась пораньше и...

Наоми остановилась, подняла вверх руки, и ее сердце застучало втрое быстрее. Она оглядела командную палубу, словно этот пристальный взгляд был способен сделать окружающее более реальным и прочным. Проверила время. До приема очередной дозы лекарств еще полчаса, но она все-таки приняла их. Персикового цвета таблетки были горькими и оставили послевкусие в глубине горла. Наоми подождала несколько минут, наблюдая за собственным сознанием. Ожидая, что туда опять прокрадутся воспоминания из чужой жизни.

— Да пошло оно все, — сказала она в пустоту, а потом открыла соединение с Элви. — Сколько времени у нас до начала?

— Танака еще в пути, — ответила Элви. — Помещаем Джима в лаконийский скафандр. Она думает, что Дуарте отнесется к этому лучше, чем к снаряжению «Роси». И... так просто больше шансов сохранить ему жизнь. Понимаешь, пока...

— У меня начинают появляться посторонние мысли.

— Знаю, — сказала Элви. — У многих так. Судя по предыдущим данным, это не должно зайти далеко, если ты соблюдаешь график приема таблеток. Но мы только приглушаем эти мысли. Не можем полностью закрыться от них.

— А те люди получают информацию от меня?

«Роси» запищал — поступило сообщение о тревоге, и Наоми открыла его, пока Элви ей отвечала.

— Может, и получают, но все это пока беспорядочно. Полагаю, любые ускользнувшие важные сведения потеряются в общем хаосе. Впрочем, это только догадка.

— Не уверена, что данные ее подтвердят.

— Почему?

— Ретрансляторы возле врат. Все, которые до сих пор работали. Они только что отключились. Коды уничтожения поступили со стороны систем за вратами.

Элви замялась.

— Одновременно?

— С интервалами в пару секунд.

— Это... более скоординировано, чем мне хотелось бы.

Наоми расправила плечи. Придется менять стратегию. Переосмыслить все, что до сих пор наработала. Продолжаем вести игру, но теперь не видя, что происходит на поле...

— Держи меня в курсе изменения ситуации, — сказала она. — Я на связи.

Она вывела на экран тактическую карту. Четверо самых важных врат — Земля, Лакония, Оберон и Бара-Гаон. Нашла ближайшие к каждым вратам корабли. Потребовалось пять минут, чтобы рассчитать для каждого нужный полетный план: резкая тяга, а потом торможение внутри пространства колец. Ровно такая скорость, какая требуется для перехода, сбора данных с помощью телескопов и возвращения. Точка перехода рандомизирована, так что даже если противник начнет обходной маневр, он не сможет точно направить удар торпеды или рельсовой пушки.

Хорошо, что никто из капитанов не задавал никаких вопросов и не возражал против исполнения миссии. Наоми выставила индикаторы отслеживания на каждый корабль — маленькие красные конусы, выдающие пройденное расстояние, не указывая ей точное реальное расположение. А пока они двигались, она прикинула время перехода первого десятка кораблей, направлявшихся в пространство колец, и возможные изменения их курсов. Точные пересечения превратились теперь в облака с условным временем и координатами...

Наоми даже чуточку разозлилась, когда ее сосредоточенность прервал запрос входящего соединения.

— Привет, — сказал Джим, и весь ее самоконтроль исчез от его дыхания. Гигантской волной нахлынуло горе, сбивая с ног и пытаясь утопить.

— Привет, — пробормотала она.

— Так, мы примерно в сотне метров от поверхности станции и направляемся внутрь.

Она свернула тактический дисплей и переключилась на внешнюю камеру «Роси». Кораблю и секунды не потребовалось, чтобы найти их. Три штришка на фоне ядовитой синевы станции. Появились теги — «Роси» сообщал скорость и координаты. Наоми их отключила. Ей достаточно видеть. Наблюдать важнее, чем знать подробности. Эти мелочи не важны.

— Я с вами, — сказала она, и ее укололо то, что это не совсем правда. — Я с тобой, Джим.

— Тереза просит тебя убедиться, что Ондатра пристегнута в кресле, если будет сложное маневрирование.

— Я об этом позабочусь.

Одна маленькая фигурка кивнула, значит, это Джим. Поступило сообщение о тревоге с корабля, идущего в Оберон, а потом от другого, в Лаконию. Наоми закрыла их. Три фигурки, кажется, и не двигались. Просто оставались на месте, на фоне пылающей синевы. Появилось маленькое яйцо корабля Дуарте и начало расти. Они уже почти там.

— Хорошо, — сказал Джим. — Видим вход. Мы можем войти.

— Мы дадим вам столько времени, сколько сумеем.

— У нас все получится.

Из любых других уст такой безбрежный оптимизм прозвучал бы как ложь. Или как мольба.

— Доброй охоты, любимый, — сказала она, и три точки растворились в синеве и исчезли.

Наоми подождала минутку, но ничего не менялось. Станция по-прежнему хранила свою загадку. Поступило третье тревожное сообщение, на этот раз от врат Сол. Наоми выключила внешний обзор и опять вызвала на экран тактическую карту.

Теперь к ним направлялось еще больше кораблей. Сотни, но хотя большинство шли на тяге, все же им оставался еще не один день до врат.

А к тому времени все они станут не важны, потому что за вратами Лаконии находился самый сильный игрок. «Голос вихря», последний из трех линкоров класса «Магнетар», приближался к вратам Лаконии на гибельной скорости. При подобном темпе жизнь людей подвергается риску даже в креслах-амортизаторах с дыхательной жидкостью. Правда, эти люди рисковали не по собственной воле. Жизни их не ценнее клеток кожи на костяшках пальцев боксера. Будут гибнуть сотнями, и никто даже не заметит.

В тот момент, когда «Вихрь» пройдет сквозь врата Лаконии, битва будет закончена. Силы, собранные коллективным разумом Дуарте, наводнят станцию в пространстве колец и, как занозу, выдернут оттуда Джима, Терезу и Танаку.

Наоми открыла соединение со своим маленьким обреченным флотом.

— Это Наоми Нагата, — произнесла она. — Приготовьтесь действовать по моей команде.