Небо было бескрайним и синим, лишь на горизонте дрейфовали кучевые облака. Впереди расстилалась долина с мягкими изгибами ландшафта — результатом выветривания и буйного роста растительности. Местные растения, высокие и тонкие, устремлялись вверх как острые трехметровые стебли голубоватой травы. Ветер шелестел в них со звуком, похожим на радиопомехи. Школьные здания выделялись на этом фоне прямыми линиями и правильными углами. В воздухе пахло раскаленным металлом.

И ни души кругом.

— Новый семестр начнется только через две недели, — сказал Джим. — Скорее всего, ты прибыла первой.

— Разве это не школа-пансион? — спросила Тереза.

— Между семестрами все равно есть каникулы. Разве не так?

Амос пожал плечами.

— В моем окружении было маловато частных школ. Там знают о нашем приезде?

— Финли нас ожидает, но Наоми соблюдала радиомолчание, на этот счет она строга. Сам знаешь, на всякий случай.

— Конечно, — согласился Амос.

В светло-сером гравии главной дороги в солнечных лучах изредка мелькали всполохи розового, синего и золотистого. На обочине стоял без дела экскаватор. Его здоровенные гусеницы оставили след шириной в полметра. Поврежденная земля была темной и влажной. Солнце еще не успело ее подсушить. Амос улыбался как ни в чем не бывало, рассматривая все вокруг, словно турист достопримечательности. Джим выглядел более напряженным.

Они прошли по дорожке к центральному двору, окруженному зданиями со стеклянными окнами в три этажа и накрытому куполом. Минеральные отложения на каменном фонтане показывали уровень воды, когда она здесь текла.

Тереза читала про это место в рекламном буклете школы — светлое дерево рядом со стеклом, может, и считалось интересным архитектурным решением, но с ее точки зрения выглядело нелепо. Правда, сейчас здесь не было улыбающихся детей и серьезных наставников. Ондатра заскулила и прижалась к Терезиной ноге.

— Ага, псина, — сказал Амос. — У меня тоже мурашки по коже.

В десяти метрах впереди распахнулись двустворчатые двери главного здания, и оттуда вышла женщина. Она раскинула руки в стороны, показывая пустые ладони. Высокая, длинноногая и худая, с резкими скулами и темными глазами. Ее кожа выглядела упругой и натянутой, как у высеченной из дерева скульптуры. Тереза не сумела определить ее возраст, но на ней была форма лаконийских морпехов.

Джим выругался себе под нос.

— Я не вооружена, — сказала женщина. Тереза сразу узнала этот командный тон. Резкий и не допускающий отказа. В отцовском дворце постоянно звучали такие голоса. — Я не собираюсь вам угрожать. Нет нужды усугублять положение.

— Что вы здесь делаете? — спросила Тереза, достаточно громко, чтобы слова долетели на другой конец двора. — Вы знаете, кто я?

Амос положил руку ей на плечо и мягко потянул на полшага назад. Джим смотрел на женщину округлившимися глазами, на лице ни кровинки. Если бы не его спокойствие, Тереза решила бы, что у него паническая атака.

— Да, я знаю, кто ты, — сказала женщина. — Ты Тереза Дуарте. А я — полковник лаконийского корпуса морской пехоты Алиана Танака. А это капитан Холден, если не ошибаюсь. Должна признаться, я немного удивлена. Я думала, вы посадите ее на другой корабль. Яйца и корзины. Сами знаете.

Джим молчал. Буквально остолбенел. «Ого, — подумала Тереза. — А у него и впрямь сейчас начнется паническая атака».

— Я никого не трону, — сказала Танака. — Мне нужна помощь Терезы.

— Я здесь по собственной воле, — отозвалась Тереза. — Если отец...

— Сейчас я гораздо лучше тебя осведомлена о состоянии твоего отца, — прервала ее Танака.

Амос сунул руку в карман, как будто чтобы не спеша почесать ногу, и посмотрел на купол. Тереза услышала тонюсенький далекий голос Алекса: «В чем дело, здоровяк?»

— Если мы просто по-дружески беседуем, — громко произнес Амос, — то почему на крыше засели снайперы?

Тереза посмотрела наверх. И кажется, заметила какие-то тени на куполе. Ее сердце стучало по ребрам, как будто хотело выпрыгнуть наружу. Ондатра заскулила, и Тереза положила руку на спину старой собаки.

— Он прав, — сказал Джим спокойнее, чем ожидала Тереза. — Это недружеский поступок.

Танака и глазом не моргнула.

— Это верно. Если бы я хотела решить проблему силой, то все уже было бы сделано. Но мне кажется, мы все прошли через много перестрелок и знаем, что, когда начинают летать пули, никто точно не знает, куда они попадут. А мне, как и вам, не хочется, чтобы девочка пострадала.

— Где директриса школы? — поинтересовался Джим. — Которая должна была нас встречать?

— Цела и невредима. Если честно, я надеялась, что Тереза уже здесь.

— Мы не знали, что доставляем вам неудобства, иначе изменили бы расписание, — ответил Джим.

Фраза вроде бы беспечная, но голос был натянут как струна, которая вот-вот порвется от напряжения.

— На вашем месте я бы считала ее безопасность главным приоритетом. Вы даже не представляете, с каким облегчением я обнаружила, что не зря сюда прилетела.

— Уверены, что не зря? — сказал Джим.

— Лучше с ней не шутить, кэп, — тихо произнес Амос.

В его голосе звучали опасные нотки, подобные Тереза слышала лишь однажды. «Закрой глаза, Кроха. Тебе не стоит на это смотреть». Его последние слова перед тем, как его убили.

— Никому из нас не нужна драка, — сказала Танака, медленно сделав несколько шагов вперед. Ее руки по-прежнему были раскинуты в стороны, пальцы растопырены, чтобы подчеркнуть отсутствие оружия. — Я не собираюсь вас арестовывать, капитан Холден. И никого из вашей команды. Ни ваш корабль. Вы свободны. У меня очень ограниченные требования.

Тереза посмотрела на Джима, а он на нее. Не отрывая взгляда, он прокричал:

— Откуда мне знать, что вы не откроете огонь, как только заберете ее?

У Терезы не было оснований считать, что Джим блефует. В это мгновение Тереза не сомневалась, что он отдаст ее Танаке, и она почувствовала облегчение, смешанное со страхом. Никто не хочет ее смерти. Теперь Тереза была в этом уверена. И ей не хотелось, чтобы кто-нибудь умер.

— Даю слово, — сказала Танака.

— Мне нужно что-нибудь более веское.

— Я не имею привычки нарушать клятвы. Этого должно быть достаточно.

Джим отвернулся от Терезы и снова посмотрел на Танаку. Амос начал тихо напевать что-то совершенно немелодично. Тени на куполе увеличились, стало четче видно лаконийскую силовую броню.

— Не уверен, что этого достаточно, — сказал Джим, — но готов обсудить другие способы достигнуть соглашения. Вы даете нам вернуться на корабль. Как только мы окажемся в шлюзе, то отпустим девочку.

Танака сурово улыбнулась.

— Позвольте сделать встречное предложение. Как насчет того, что вы делаете, как я сказала, и все остаются в живых?

Джим напрягся. Он уже был готов из страха совершить какую-нибудь глупость, а Танака — перейти к решительным действиям. Терезу учили вести переговоры, включая случаи с захватом заложников. Джим вот-вот все провалит, Тереза решила взять дело в свои руки.

— Я немного утомилась выслушивать разговоры обо мне, как о каком-то чемодане. Вы ведете переговоры не с ним, а со мной. Только я сама решу, на каком корабле покину это место. А не он.

Почуяв ее напряжение, Ондатра начала гавкать и пританцовывать на передних лапах. Танака холодно улыбнулась.

— Хорошо, — сказала она. — Прошу тебя, пойдем со мной. Если ты согласна, взамен я не убью твоих друзей.

— В этом нет необходимости, — тихо сказал Джим, чтобы услышала только Тереза.

И Тереза поняла — что бы ни случилось, даже сейчас, когда они сели на эту планету, чтобы от нее избавиться, Джим по-прежнему готов был умереть, ее защищая. Узел в ее животе рассосался, сменившись приятным теплом. Да, этого должно быть достаточно.

— Я согласна, — сказала Тереза.

Только никто ее не услышал. Ее голос утонул в оглушительном грохоте, который сменил похожий на статические помехи шорох высоких трав. На секунду она подумала, что это землетрясение или топот какого-то стада. Танака что-то беззвучно говорила, судя по ее горлу.

— Считаю до трех, — выкрикнула Танака. — Раз...

— Да пошла ты, — буркнул Амос и заслонил собой Терезу, вытаскивая оружие.