— Я ничего не чувствовал, — разочарованно сказал Ксан.

Изначально Элви опрашивала брата и сестру по отдельности, начиная с Кары, заканчивая Ксаном. Так она хотела избежать влияния рассказов одного из них на другого, но дети очень нервничали, когда их разделяли.

Сейчас Элви привела их в свою личную лабораторию вместе, дети свободно парили, а она закрепилась за столом и вела записи. Интерьер лаборатории напоминал кабинет дорого психиатра: светло-зеленая обивка на стенах, вьющиеся растения в нишах с капиллярным питанием, тихая пульсация очистителя воздуха. Все говорило о том, что ее хозяйка — очень важная персона. Элви терпеть не могла все это, но не хотела тратить силы на выяснение причин.

— Чем сегодняшний эксперимент отличался от предыдущих? — спросила она.

— Было какое-то... замыкание? Как будто все на секунду развалилось, а потом собралось заново и стало ярче и непосредственнее? Нет, не то слово. Может быть, нужного слова просто нет.

— Как это соотносится с твоим опытом «библиотеки»?

Кара пугающе замерла, как это бывало с ней и Ксаном. Элви подождала пару секунд, и девочка очнулась.

— Библиотека вообще не сенсорная. Там только знания. А это — не библиотека, но оттуда идет вся информация. Я в этом уверена.

Ксан издал тихий звук. Кара взяла его за руку и подтянула поближе к себе. Инстинкт примата утешать объятиями не изменили даже световые года полетов в вакууме в пузыре из керамики, стали и углеродного волокна.

— Ты вообще могла как-то с этим взаимодействовать?

— Думаю, да. То есть, я не понимала, что делаю, но, наверное, смогу разобраться. Я чувствую себя хорошо и готова вернуться.

Элви напечатала: СУБЪЕКТ ДЕМОНСТРИРУЕТ СИЛЬНОЕ ЖЕЛАНИЕ ВЕРНУТЬСЯ К ВЗАИМОДЕЙСТВИЮ, С СООТВЕТСТВУЮЩИМ УМЕНЬШЕНИЕМ УРОВНЯ ДОПАМИНА И СЕРОТОНИНА ПОСЛЕ ЭКСПЕРИМЕНТА. ЗАВИСИМОСТЬ?

— Хорошо, — сказала она вслух. — Нам нужно кое-что перенастроить, но через пару смен будем готовы продолжить. Я собираюсь провести одно-два сканирования во время эксперимента. Отследить базовые параметры твоего тела.

— Ладно, — Кара едва скрывала нетерпение. — Все, что захотите.

Ксан ерзал, вынуждая их обоих немного крутиться в воздухе.

— Я хочу есть.

— Так вперед. Мне нужно все записать, а вы поешьте и отдохните. Я скоро приду.

Кара кивнула и подтянула Ксана поближе к себе.

— Спасибо, доктор.

Она оттолкнулась от стола длинной изящной ногой. Дети — или подопытные, или гибриды человека и инопланетянина, или кем бы ни считала их Элви в данный момент — закрыли за собой дверь. Элви прижала ладони к глазам с такой силой, что поплыли цветные пятна, и вздохнула. Ее тело вибрировало от усталости, волнения и тревоги. Будто выпила слишком много кофе, только она его совсем не пила.

Она записала остальные свои наблюдения за Карой и Ксаном и приложила исходные данные к отчету. Оставалось только подвести итоги. Элви переключила интерфейс на диктовку и позволила себе оторваться от стола. Ногу одновременно сводило судорогой и хотелось растянуть. Такое иногда бывало с тех пор, как в бедре заросла дыра.

— Мы наблюдаем определенный прогресс, — произнесла она, и слова сами побежали по экрану. — Тройственный союз между протомолекулярным катализатором, сознательным субъектом и БИМом... — Элви нахмурилась и цокнула языком, чтобы стереть последнее слово, — ...предполагаемым инопланетным ядром данных, похоже, завершает то, что мы называем «приветственным протоколом». Я обеспокоена тем, что основной объект и интерфейс не были предназначены друг для друга, и взаимодействие между ними может быть... — она снова дважды цокнула языком, — потенциально может быть разрушительным для одного или обоих.

Дверь лаборатории открылась, и появился Фаиз. Элви предупредительно подняла руку, прося тишины, и он зацепился за поручень. Она подождала, когда закроется дверь, и продолжила.

— Следующим этапом будет попытка подтвердить уже имеющуюся у нас информацию. В частности, я собираюсь задать объекту ряд простых вопросов о деталях исследования артефактов и археологии из нескольких систем, к которым у нее не могло быть доступа. Если она сможет подтвердить уже имеющуюся у нас информацию, это позволит нам двигаться дальше с некоторой уверенностью в том, что полученная от нее информация будет заслуживать доверия. Но поскольку она находилась в частной лаборатории Кортасара, и мы не знаем, насколько он соблюдал информационную гигиену по отношению к испытуемым, мне придется очень тщательно отбирать тестовые вопросы. Похоже, события в системе Гедара не оказали влияния ни на один из объектов. У персонала, включая меня, не было потерь сознания после атаки на все системы несколько месяцев назад. Не зная условий, в которых действует противник, я могу интерпретировать ограниченный масштаб атаки на Гедару в качестве признака того, что он еще экспериментирует и ищет способы эффективно вывести нас из строя. Или новые атаки требуют больше усилий, и противник не хочет их расширять. Или у нас просто недостаточно информации, и я болтаю что попало.

Элви цокнула языком, чтобы удалить саркастический комментарий в конце, и завершила отчет. Она начала проверять текст на опечатки и ошибки. Фаиз подплыл к ней и заглянул в экран.

— Ты не сказала «а если мы не разберемся с этим в ближайшее время, эти гады придумают, как загасить разум всего человечества, словно миллиарды свечей, и тараканам придется спешно эволюционировать, чтобы захватить власть».

— Скорее, муравьям, — заметила Элви. — Хищные суперорганизмы. По сравнению с ними тараканы — просто ходячие желудки.

— А ты много об этом размышляла.

Она направила копии отчета доктору Очиде в Директорат по науке и в частном порядке адмиралу Антону Трехо, который в данный момент больше всех на Лаконии был похож на высший разум, контролирующий ее собственный хищный суперорганизм. Где-то на «Соколе» вспыхнул узконаправленный луч, неся свет на ретрансляторы, которые они бросили позади себя, надеясь, что они все еще работают. На скорости света информации потребуется почти час, чтобы достичь врат, затем через кое-как восстановленную разрушенную войной и ненадежную сеть связи она когда-нибудь доберется до Трехо.

Элви собрала еще одну копию отчета, помеченную для легкого перехвата подпольем и адресованную Наоми Нагата, и тоже отправила.

— Когда-нибудь это навлечет на нас беду, — сказал Фаиз.

— Мы и так в беде.

— Да, но это беда «какие-то космические силы за гранью пространства и времени убьют нас всех». А беда из-за слива данных подполью называется «служба безопасности пристрелит нас за измену».

Элви рассмеялась, но смех вышел натянутый и злой.

— То, чем мы тут занимаемся, выше политики.

— Знаю. Остается надеяться, что и политики это понимают.

Будто в ответ ее система звякнула. Высокоприоритетное сообщение с Лаконии. Конфиденциальное.

— Черт, это пугает, — сказал Фаиз. — Хочешь, чтобы я оставил тебя в одиночестве?

— Нет. Но лучше тебе все же уйти.

Дверь за Фаизом закрылась, и Элви включила воспроизведение. В камеру смотрел Келли, личный камердинер Уинстона Дуарте. Его тонкие губы посерели. Похоже, новости будут плохие.

— Доктор Окойе. Адмирал Трехо поручил мне ввести вас в курс дела в вопросе, который может повлиять на вашу работу. В состоянии Первого консула Дуарте произошли изменения...