ГЛАВА 13

Стелла

— Ты скажешь, куда мы? — спросила я сонно.

Мы были голые. В постели. На реактивном самолете.

Я даже не знала, что люди, не президенты или семья Кардашьян, летали на самолетах, внутри которых были спальни.

Джей увел меня в середине приема, отказавшись от традиционных прощаний с бросанием риса. А я и рада. Как бы мне ни нравилось быть в окружении всех своих самых близких друзей, празднуя нашу свадьбу, я жаждала Джея весь вечер. Он был рядом со мной все время, всегда прикасался ко мне, всегда наблюдал, едва вступая в разговор с окружающими. Существовала только я.

И как бы я ни старалась присоединиться к друзьям, отцу, всем присутствующим на свадьбе, для меня тоже существовал только Джей. Хотя я заметила, как папа постоянно болтался рядом с Джанет. Я бы заострила на это гораздо больше внимания, если бы мой муж не мурлыкал на ухо о том, что он жаждет моей киски.

— Тебе не все равно, куда мы? — спросил он, проводя рукой по моей голой заднице. Ту, которую он отшлепал, а потом трахнул. Все мое тело гудело от напряжения, мышцы были как желе.

Я подумала.

— Вовсе нет, пока я с тобой. Хотя тебе и не нужно было увозить меня на каком-то модном самолете. Мы могли просто остаться дома на неделю.

Джей слегка приподнял бровь.

— Нет, не могли. В первую неделю, пока ты моя жена, я буду трахать тебя в чужой стране, не позволяя вставать с постели и следя за тем, чтобы на тебе было как можно меньше одежды. — Его губы сомкнулись на моем соске. — И я не допущу, чтобы ни одно дерьмо, скрывающееся в Лос-Анджелесе, коснулось нас.

Вспышка паники пронзила меня.

— Кто-то хочет добраться до нас из Лос-Анджелеса? — спросила я. Темнота и беспокойство чуть не испортили мой идеальный день. Мою идеальную свадьбу.

— Тебя никто не тронет, — заявил Джей, перевернув меня на спину. — Кроме меня. — Затем он уткнулся головой мне между ног.

***

За первую неделю нашего медового месяца я многое узнала о Джее. Например, он свободно говорил по-итальянски.

Что очень помогло, учитывая, что мы провели медовый месяц в Италии, одной из лучших стран в мире, по моему скромному мнению. Я делала все по-итальянски, заказала кофе, вино и спросила, где находится ближайший магазин Prada, но не говорила, как Джей.

Наверное, даже итальянцы не могли говорить так, как Джей. Мой муж. Каждое слово лилось из него, как поэзия, неторопливая, лирическая и чрезвычайно сексуальная. И не только я так думала. Женщина, которая зарегистрировала нас в отеле на озере Комо, практически пускала слюни, несмотря на большой бриллиант на моем пальце. Несмотря на обручальное кольцо на его пальце и тот факт, что его губы были на моей шее, когда он не разговаривал с ней.

Зеленое чудовище на жаркую минуту подняло свою уродливую голову. Так было до тех пор, пока нас не увезли в номер на «Villa d'Este», одном из самых роскошных и романтичных отелей на озере Комо, расположенном у кромки воды в Черноббио.

Номер был просторным, с огромной гостиной и спальней, а также кроватью с балдахином, на которой легко могли разместиться пять человек. Все отделано богатыми тканями, люстры в каждой комнате, балкон, тянущийся вдоль всего люкса, с видом на озеро. С озера тоже открывался прекрасный вид на нас, так как мы достаточно часто пользовались балконом. И кроватью. И всеми остальными частями люкса, хотя пробыли там всего два дня.

Я уверена, что озеро Комо было прекрасным, но мы не выходили из номера.

Венеция была такой же. Изысканный люкс, потрясающий вид, отличная еда, Джей, говорящий по-итальянски. Однажды мы действительно вышли из номера, чтобы поужинать на каналах, где музыка эхом разносилась по воде, мимо прогуливались туристы, а вино лилось рекой. Как бы это ни было похоже на что-то из фильма, я отсчитывала мгновения, когда же мы уже вернемся в отель. Глаза Джея и его рука на моем голом бедре доказали, что он чувствует то же самое.

В ту ночь мы не добрались до номера, едва дошли до темного угла одного из многочисленных узких переулков Венеции, Джей прижал меня к стене, сорвал нижнее белье и чуть не привлек внимание людей, проходящих мимо всего в нескольких футах от нас.

Затем была короткая поездка в Марокко.

Марокко.

Чтобы пить чай.

Потому что он был Джеем. Он все помнил.

«Мне все еще нужно увидеть закат на Бали. Попить чай в Марокко. Подняться на гору в Новой Зеландии. Сделать что-нибудь для человечества, а не просто пытаться сохранить бизнес по ателье в Париже».

В первую ночь, когда мы встретились, я так сказала. Когда была уверена, что он убьет меня. Когда выпалила все, что хотела сделать перед смертью. Чай в Марокко. Прогулка на аллеи в Медине. Крики уличных торговцев. Слоеная пастила. Муж, сидящий напротив, наблюдает за мной в своей обычной манере, лениво потягивая чай. Было заманчиво остаться в шумном, красочном, жарком и красивом городе Марракеше подольше. Чтобы исследовать каждый уголок. Купить ковры и лампы. Но Джей обещал, что мы вернемся вовремя. Времени у нас еще много. Поэтому мы поехали обратно в Италию.

В Портофино.

Город, расположенный на изрезанном побережье Италии, где сверкающие воды простирались до горизонта. Яхты, стоящие в бухте, с большой высоты казались детскими игрушками. Мы завтракали на террасе нашей собственной частной виллы, на мне было только крошечное белое бикини — Джей подарил мне двадцать новых, разных оттенков белого, разной степени крошечности, — а Джей в расстегнутой льняной рубашке и белых льняных шортах. Его загорелая, мускулистая грудь была самым впечатляющим зрелищем, даже по сравнению с городом, который украшал множество открыток и гравюр.

Воздух здесь был другим, не только на побережье Италии, но и между нами. Ничто не сгущало его, кроме неизменного желания, голода, который мы не могли утолить, независимо от того, сколько раз он брал меня и какими способами. Всегда была потребность в большем.

Никто нам не мешал. Никаких других неотложных дел. Никакой работы. Никаких требований от работы Джея. Никакой русской мафии. Никаких разговоров об этом. Были только мы.

Я бы не сказала, что магия Новой Зеландии затмилась, но эта поездка создала совершенно новый вид магии.

Воды Портофино переливались тысячью оттенков синего. Лазурный, бирюзовый, кобальтовый, сапфировый. За все время, что мы были здесь, я не видела их вблизи. Не то чтобы я жаловалась, бездельничая в нашей сказочной квартире, глядя на них издалека, читая в нижнем белье, с руками Джея на моем обнаженном теле, а еще пока я покупала свежие фрукты и выпечку, едва одетая. Нет, я ни в малейшей степени не жаловалась.

Но сегодня утром Джей предложил прогуляться за чашкой эспрессо. От Джея, сидящего на балконе с видом на Портофино и итальянское побережье позади, не хотелось отказываться. Даже если бы он сидел перед простой белой гребаной стеной.

Я надела белый льняной сарафан с укороченными рукавами, пуговицами спереди и поясом на талии. Оно доходило мне до середины икр, шнурки парусиновых танкеток змеились по икрам. Я заколола волосы сзади, намереваясь нанести макияж. Но потом Джей появился позади меня в зеркале, юбка моего платья задралась, показывая едва заметные белые трусики, и что ж, мы отвлеклись от дел.

На прогулке я не была накрашена, надела большие солнцезащитные очки и сияла от двух оргазмов. Рука Джея была переплетена с моей, когда мы шли по причалу. Каким-то образом его не смутила жара итальянского лета, и он был одет во все черное. Рукава его льняной рубашки были закатаны до локтей, а шорты демонстрировали мускулистые, гибкие ноги. Я никогда не думала, что ноги — привлекательная часть мужчины. Но у Джея… Черт возьми. Особенно, когда я знала, что эти ноги могут выдержать мой вес, в душевой кабинке с членом внутри меня.

Он — совершенный грех. И он мой. Люди глазели, пока мы шли по мощеным улицам. Я улыбалась им, даже когда женщины бесстыдно разглядывали моего мужчину. Потому что он ни на кого не смотрел. Никого не существовало, кроме меня.

Джей остановился, чтобы купить мне мороженое, потому что здесь я была на грани зависимости от холодного, и ему нравилось смотреть, как я ем. Еще ему понравилось слизывать его с меня. Мне, кстати, тоже.

Я не спрашивала, куда мы направляемся, когда облизывала свое мороженое и прижималась к мужу. Зачем мне это знать?

Джея не смутили извилистые улочки. Он шел целеустремленно, как будто ему принадлежал каждый булыжник, по которому мы ходили. Вскоре мы уже не шли по булыжникам, а прогуливались по деревянному причалу, который вел в океан. В это время дня на пристани было не так уж много народу. Туристы обедали, местные жители спали или работали. Только несколько человек слонялись вокруг, некоторые чистили яхты — каждая более впечатляющая, чем предыдущая, — некоторые неторопливо прогуливались по причалу, как и мы.

А потом вдруг мы остановились почти в конце, где было меньше яхт.

— Что мы делаем? — спросила я, оглядывая окружающие нас сосуды.

Перед нами была большая яхта. Очень большая яхта. Черная, гладкая и, казалось, затмевала все остальные яхты, стоявшие на якоре у причала. Были и более крупные, но что-то в этой яхте казалось лучше, внушительнее. Это яхточная версия Джея.

— Это твой свадебный подарок, — ответил Джей.

Я повернулась, чтобы посмотреть на своего мужа.

— Мой свадебный подарок? — повторила я.

Джей кивнул.

— Ты уже купил мне свадебный подарок, — напомнила я ему. — Великолепная пара сережек, которые, я уверена, были на дне океана вместе с «Титаником». Это не свадебный подарок. Это гребаный мини-круизный лайнер.

Глаза Джея мерцали сильнее, чем океан перед нами. Он схватил меня за бедро и притянул к себе, другая рука скользнула мне под платье, между ног и прямо в трусики.

Было средь бела дня, и мы ни в малейшей степени не прятались. Два человека бродили, разглядывая яхты, фотографируя на свои телефоны. Скоро они будут достаточно близко, чтобы увидеть, что происходит.