— Почитаешь? Пожалуйста.

Алекс выглядел удивленным, но не сопротивлялся. Я подумала, что если бы он не хотел этого делать, то нашел бы предлог отказать. Но я не была уверена в том, что думаю по этому поводу. Если бы мне кто-то сказал, что позволил незнакомому человеку остаться наедине в спальне с его дочерью, то я бы немедленно назвала его худшим родителем года.

— Давай, я уложу тебя спать, а Алекс почитает тебе, — предложила я.

— Хорошо, — ответила Кэти, будучи довольной, что добилась своего.

— Но только десять минут, — предупредила я.

— Ну, мам! — Надулась Кэти, но не стала спорить.

Она знала, что я серьезно отношусь к ее режиму дня.

Продолжая без умолку болтать, она уже во второй раз за день взяла Алекса за руку и потащила его вверх по лестнице в свою комнату, а я плелась позади них, чувствуя себя почти лишней.

Я видела, как Алекс моргнул, когда увидел торжество розового в комнате Кэти, затем он поднял медвежонка Барли со стула, чтобы придвинуть его ближе к кровати.

Я поправила одеяло и отступила назад, когда Кэти протянула Алексу книгу.

— Эту главу, — повелительно сказала она.

— Ты забыла сказать «пожалуйста», — мягко напомнила я ей.

— Эту главу, пожалуйста, Алекс, огромное пожалуйста с вишенкой сверху, — театрально произнесла моя остроумная дочь.

Я бросила на нее еще один взгляд, который она успешно проигнорировала, и вышла в коридор, делая вид, что поправляю фоторамки на стене. Я слышала тихое перешептывание, а потом успокаивающий тон Алекса, который читал моей дочери.

Комок подступил к горлу, когда я стояла там, слыша его голос, неторопливый и добродушный, что выражалось в каждом слове. Отец Кэти никогда ей не читал. Это так несправедливо.

Я прислонилась к стене, задыхаясь от нежелательных эмоций, которые нахлынули вместе с воспоминаниями о том, как наш отец читал мне и Стелле это было его любимое время суток, и наше тоже.

Пока Алекс читал «Что Кейти сделала дальше», подражая голосам благородных девиц прошлого столетия, мои глаза наполнились слезами.

Был ли он правильным мужчиной в неправильное время или просто неправильным мужчиной? Я не знала ответ на этот вопрос. А может и вовсе не было ничего правильного или неправильного, просто были два человека, которые неуклюже проживали свою жизнь.

Наконец-то, Кэти притихла, и я услышала, как Алекс выключает ночник и на цыпочках выходит из комнаты.

Смахнув слезу, я направилась на кухню, чтобы приготовить нам кофе.

Когда он появился позади меня, мне удалось взять себя в руки.

— Как все прошло?

— По крайней мере, она не возмущалась.

— Хм, похоже ты прошел ее испытание. — Я задумчиво посмотрела на него. — Ты никогда не читал детям раньше?

— Нет, это моя первая сказка на ночь, — признался он, — а ты можешь что-то посоветовать?

— Нет, у тебя природный талант. Поверь мне, ты бы знал, если бы Кэти осталась недовольна.

— И она даже разрешила мне поцеловать ее маму, — промолвил он.

Я хотела его, но не могла получить. Не сейчас.

— Не могу просить тебя остаться на ночь, — сказала я тихим, но уверенным голосом. — Но я не хочу, чтобы ты уходил прямо сейчас.

Он ответил легкой улыбкой.

— Спасибо. Я просто не был уверен, когда ты меня пригласила... Ведь это свидание?

Он закончил свою фразу вопросом.

— Я тоже не была уверена, — честно призналась я, — но думаю, что да... если, конечно, ты не против.

Мы смотрели друг на друга сквозь пространство комнаты, пока я ждала от него ответа.

Но он не ответил.

— Мне включить музыку? — спросила я, надеясь разрядить неловкое напряжение, которое возникло между нами.

Он кивнул и подошел к дивану, а я опустилась на колени, перебирая свою коллекцию старых компакт-дисков. Рок был слишком громким, кантри слишком депрессивным, и он мог не любить его, соул тоже... ничего не подходило. Но неожиданно я нашла идеальный аккомпанемент тишине.

— Тебе нравится гитарная музыка?

Он пожал плечами, а то, как он меня рассматривал, кричало о том, что его не волнует выбор музыки.

Вскоре из динамиков донеслись тихие звуки испанской гитары, которая была эмоциональной, восхитительной, и атмосфера в комнате начала меняться, накаляться, пока я не ощутила, что она давит на меня, или, возможно, что это напряжение исходило от меня, и то, что я испытывала, влияло на мое восприятие музыки. Я не могла это объяснить.

Собрав себя в кулак, я подошла к Алексу и опустилась на него таким образом, что мои колени уперлись в спинку дивана, а мое тело нависло над ним.

Он не улыбнулся и не удивился. Он просто положил свои руки мне на бедра и стал водить пальцами по ткани моей юбки. Он смотрел на мое лицо, словно пытался прочитать в нем, что будет дальше.

Я почувствовала, как он напрягается подо мной, и меня разрывало от желания сказать ему что-нибудь, сказать, как это на меня не похоже, как сильно я хочу его и как этого боюсь. Но у меня просто не было слов.

Я открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова. Разочарование накрыло меня, и, возможно, в этот момент я поняла его немного больше, чем раньше.

Его пальцы сильно впились в мои бедра, словно он еле сдерживал себя. Я подняла свои дрожащие руки, прикоснулась к его щекам и припала губами к его губам.

Алекс, казалось, застыл на месте, поэтому в этот раз я взяла инициативу в свои руки, дразня его приоткрытый рот, пока он не ответил на мой порыв. Его руки скользнули вверх к моей талии, и он притянул меня ближе к себе.

Сила нашего поцелуя возрастала с каждой секундой, пока я с остервенением не сжала его лицо, а его руки не вцепились в мою талию почти зверской хваткой.

Я застонала, когда он опустил меня на диван, звуки, которые вырывались из меня, я никогда ранее не слышала. Он держал свой вес на руках, чтобы не раздавить меня, но я могла ощущать всю внушительность его тела над собой, а расстояние между нашими бедрами неуемно сокращалось.

Я провела руками по его спине, царапая ногтями рубашку, ощущая ширину его плеч и мощь его мускулов. Боже, этого было так много, но в то же время так мало. Я, то пыталась остановиться, то просто быть сдержаннее, то снова теряла контроль. Моя голова шла кругом.

Мне хотелось быть смелее, я хотела поддаться желанию, хотела просто побыть женщиной и отбросить все предубеждения. Но я не могла. Точнее не должна была позволить себе это.

Я медленно отстранилась, но он снова потянулся ко мне, правда все-таки сумев остановиться. Он прищурил глаза, будто испытывал боль, словно покрывало цивилизованности готово было быть сорванным, а низменные инстинкты готовы взять верх.

Он прижался лбом к моему лбу.

— Я понимаю, — прошептала я. — Прости, но мы должны остановиться. Кэти может спуститься в любую секунду, а я не могу...

Его тело отстранилось от меня, но я чувствовала напряжение в его руках, когда сжала его бицепсы. Я чувствовала себя, как натянутая тетива, мое тело покалывало от сдерживаемой энергии. Я медленно вздохнула, усмиряя свое сердцебиение, но не могла ничего сделать с его железным стояком, которому было тесно в джинсах. Он знал, что я чувствую его, но я молчала, поэтому он не спешил отодвинуться от меня.

Мы смотрели друг на друга горящими от желания глазами, в которых плескался целый океан сомнений, откровенности и недосказанности между нами.

Наконец, он медленно сел, неохотно выпуская меня из объятий.

— Я слишком хочу, чтобы ты остался, — прошептала я. — И поэтому ты должен уйти. Ты понимаешь меня?

Он кивнул, и думаю, что он понял меня. Я просто беспокоилась за себя и Кэти.

Он провел рукой по своим волосам, вздохнул и, к моему удивлению, одарил меня улыбкой, которая появилась на его лице.

— П...приходите...завтра. Ты и Кэти. Будет жаркий день. Мы сможем искупаться.

Его улыбка вызвала у меня облегченье и радость.

Завтра День труда, все, что у нас было из планов с Кэти, это пять килограмм десертов и киномарафон «Школьного мюзикла».

— Искупаемся в озере?

Он утвердительно кивнул.

— Звучит заманчиво, и я бы хотела посмотреть на твой дом. Может мы придем после обеда?

— К обеду.

Я тихо рассмеялась.

— Ты же говорил, что не умеешь готовить?

— Я делаю это не очень хорошо, но Стэну нравится моя стряпня.

— Звучит обнадеживающе. Уверена, Стэн знает толк в еде.

Услышав свое имя, пес приоткрыл один глаз.

Он поднялся на ноги, потянувшись, затем подошел к дивану, положив морду на колено Алекса, глядя на него с обожанием.

Наверное, у меня было такое же выражение лица. Если это так, то это выглядело жалко.

Алекс потрепал Стэна по загривку, вздохнул и вытащил ключи из кармана. Я попыталась не смотреть на него, пока он приводил себя в порядок. Но осознание того, что он все еще был возбужден под тканью своих поношенных джинсов, обдавало мое тело приливами желания.

— Нам пора, Стэн, — спокойно произнес Алекс. — Не забудь поблагодарить хозяйку.

Стэн моргнул, устало виляя хвостом, затем лизнул мою руку.

Я рассмеялась.

— Я тоже люблю тебя, здоровяк. — Я повернулась к Алексу и улыбнулась. — Ну что ж, увидимся завтра, с вами обоими.

И мое беспечное сердце вновь забилось быстрее, когда эти слова достигли моего мозга.

Он целомудренно поцеловал меня в щеку, практически так же, как несколько часов назад, и совсем не так, как несколько минут назад, но это не погасило то желание, которое я к нему испытывала.

Я наблюдала, как он сажает Стэна в пикап, а затем, махнув мне на прощание рукой, он уехал.

Я обхватила себя руками, когда свет фар исчез в ночи.

Я не могла и предположить, что сегодняшний день завершится именно так.

Признаюсь, что была немного напугана тем, что пригласила Алекса в свой дом. Не только потому, что он был таким сильным и задумчивым, но и потому, что у него имелся дефект речи. Я, правда, думала, что мы все время будем сидеть молча. Хотя его молчание не было преднамеренной агрессией, которое отец Кэти использовал как свое оружие, это было просто отсутствие слов. Но Кэти он нравился, и они общались с первого знакомства.