Глава 8

Тяжелое решение

Доун

— Мне было интересно...

Алекс перекатился на бок, наблюдая за мной с мягкой, уже знакомой мне улыбкой. Он вскинул брови, ожидая продолжения моей речи.

— Не суть, это не имеет значения, — со вздохом закончила я.

В тот момент никакие вопросы были не нужны. Мы занимались любовью несколько раз подряд, и мое тело было измотано, или, точнее, до предела расслаблено, но я чувствовала себя необыкновенно живой. Электричество гудело по моим нервам и мышцам, и кипение непреходящего возбуждения ощущалось под моей кожей.

Противоречие было просто ошеломляющим.

Алекс погладил мой живот, нежно скользя пальцами вниз, вдоль едва заметных светлых линий растяжек. Он уже поцеловал каждую из них, заставив меня прослезиться, когда сказал, что они восхитительны, потому что украшают меня как мать.

Я задрожала от блаженства, когда его пальцы очертили круг по поверхности моего бедра, а затем он пристально посмотрел на меня.

— Спрашивай, — произнес он.

Что? Безусловно, у меня были вопросы. Но мне показалось, что лучше не озвучивать их сейчас.

— Спрашивай, — повторил он, — о чем угодно.

Я слегка колебалась, совсем не желая портить момент, но с другой стороны, он сам сказал, что сейчас я могу спросить его, о чем угодно...

— Ладно, хорошо, но мне действительно интересно... зачем ты подстригся? И сбрил бороду? Похоже на то, что ты скрывался от чего-то? Вот я и задумалась... Что заставило тебя передумать?

Я замолчала, от неловкости, пока он перестал гладить мое тело.

Затем он вовсе убрал руку и перекатился на спину, уставившись в потолок.

— Прости, если я...

— Нет, — прервал он. — Не стоит извиняться... просто тяжело г-г-говорить.

— Тогда не стоит.

Он повернулся ко мне и печально улыбнулся. Затем закрыл глаза.

— Я просто забывал побриться, — коротко пояснил он.

Я ждала, что он все же скажет больше.

Пауза затянулась, и я снова пожалела о том, что завела этот разговор. Но потом он снова заговорил.

— Когда Карл погиб, я был в отчаяние. Он был моей семьей, мой единственный брат. К тому же... в то же время произошло еще несколько событий на работе... но смерть брата затмила все. Полагаю, что я слегка сошел с ума. Я перестал ходить на работу, и практически перестал жить. Я не брился и не стригся восемнадцать, точнее, девятнадцать месяцев. А потом, когда я начал приходить в себя... мне стало нравиться, что мой внешний вид заставляет людей дважды задуматься, прежде чем заговорить со мной. Мое… мое заикание было довольно сильным, поэтому держать людей на расстоянии казалось проще, чем пытаться с ними общаться. Думаю, ты права. Я прятался. В любом случае, я просто запустил эту ситуацию.

— Ты больше не заикаешься.

Он тепло улыбнулся.

— Не с вами.

Я неуверенно закусила губу.

— Я правда не понимаю. Почему оно то проявляется, то нет? Но ты не обязан отвечать, если не хочешь.

Он нахмурился.

— Не уверен, что смогу ответить, но как не крути, так и есть. Наверное, это стресс. Но не всегда. Это началось, когда я еще был ребенком. Когда нас бросила мама, мне было столько же лет, сколько и Кэти, поэтому мне даже не нужно быть психологом, чтобы понять это.

— Должно быть, это было крайне тяжело.

Он только пожал плечами.

— Если хочешь знать клиническое определение, то это называется психогенным тиком. Мой психиатр объяснял мне, что заикание проявляется внезапно после событий, которые вызывают сильный психологический стресс. — Он бросил на меня отсутствующий взгляд. — Характеризуется повторение начальных или ударных слогов.

— Ведь это может пройти? Теперь да, не так ли?

Он помотал головой.

— Я не знаю. Как и все остальные. Может это исчезнет, а может останется навсегда. Предполагаю, что это есть и это останется, но я не могу знать наверняка.

— Даже не представляю, насколько это сложно.

— Люди не могут проявить терпение и начинают заканчивать за меня фразы. Это унизительно, когда кто-то говорит за тебя, словно ему виднее, что ты хочешь сказать. С тобой и Кэти я чувствую себя... в безопасности, хотя это слишком громкое заявление, но я уверен, что ты не осудишь меня.

Я приподнялась на локте и прикоснулась к его небритой щеке, затем провела пальцами по коротким волосам, которые были чуть длиннее щетины. Его губы приоткрылись, и он что-то промурлыкал от удовольствия, заставляя меня рассмеяться.

— Тебе это нравится?

— Да, — с удовольствием простонал он, приоткрыв один глаз и улыбнувшись мне, — ты можешь делать это весь день, и я не попрошу тебя остановиться.

— Я рада, что ты подстригся, — произнесла я. — Потому что ранее в моих глазах ты был не Мистером Уинтерсом, а горным человеком.

Он рассмеялся.

— Что-то типа, Джона «Гризли» Адамса? (прим. житель Калифорнии. Прославился как дрессировщик медведей гризли и других диких животных, которых сам же и ловил).

— Именно, но со Стэном вместо медведя.

— Думаю, Стэну такое сравнение пришлось бы по душе.

— Ты казался таким диким и неприступным.

Улыбка исчезла с его лица.

— Знаю. Поэтому и привел себя в порядок. Та девочка в лесу...

Он нахмурил лоб, а его выражение лица исказилось от болезненных воспоминаний.

— Я напугал ее. Привел в ужас! Я слишком долго не обращал внимания, как выгляжу. Меня устраивало, что люди держатся от меня подальше, но я не задумывался... Я слышал, как она кричала... а ее родители... Они смотрели на меня словно на какого-то монстра. Это действительно потрясло меня. Это было ужасно.

Он перестал хмуриться, но все еще выглядел крайне печальным.

— Если бы не те котята, я бы... После того, как я принес их тебе, то осознал насколько я устал быть в отчуждении, жить наполовину. Понял, что должен попытаться... должен вернуться... Или навсегда останусь сумасшедшим отшельником, которым пугают детей.

Он повернулся ко мне.

— И именно тогда я встретил тебя.

— Меня?

Я удивленно моргнула. Даже не заметив, что он снова пристально смотрит на меня.

Алекс улыбнулся.

— Ты приняла меня. Была добра ко мне и к Стэну. Я не особо показывал это, — произнес он, проведя пальцем между собой и мной, — но я тоже не хотел, чтобы ты боялась меня. Ты была особенной.

За эти слова он заслужил поцелуй.

***

Мы занимались любовью, затем спали, а потом снова занимались любовью, и так всю ночь напролет. К утру я была совсем без сил. Но мне было хорошо. Даже слишком хорошо. Лишенная сна, изнеможденная, но глупо улыбающаяся.

Очевидно, что это когда-то должно было закончится. Мне нужно было на работу, а Кэти планировала провести день в доме Холли. Я вела себя как очень плохая мать, оставив ее одну. И когда я пыталась придумать, как ей сказать, как объяснить, что я провела ночь с Алексом, слова просто застревали у меня в горле. Я была обязана ей что-то сказать. Но что?

Алекс затащил меня в душ, и мы снова наслаждались телами друг друга под струями горячей воды. Мы не произносили ни слова, он просто прикасался ко мне и улыбался. К тому же, он был из тех людей, которых не угнетает молчание.

— Я должна идти, — грустно сообщила я, натягивая на себя вчерашнюю одежду. — Кэти собиралась к подруге, а у меня работа. Нам обеим пора возвращаться, чтобы успеть переодеться и позавтракать.

— Я могу вас накормить.

— О, да? Яйцами с беконом, как Стэна, не так ли?

Он улыбнулся, смутившись.

— Если у тебя нет пшеничных хлопьев с кленовым сиропом, то ты увидишь Кэти в гневе.

Он вскинул брови, посмотрев на меня скептически.

— Ты видел ее только с милой стороны, но моя дочь довольно вспыльчива, поверь мне.

Он, казалось, был поражен моим заявлением, но Кэти действительно была слишком похожа на Стеллу, и была подобна фейерверку. Иногда я задавалась вопросом, как такой могла стать моя дочь?

Он почесал свои подбородок и провел рукой по волосам.

— Можно пойти в закусочную.

— Ты приглашаешь нас позавтракать в закусочной?

Он утвердительно кивнул.

Я очень хотела ответить согласием. Я желала, как можно дольше оттянуть момент, когда мне придется расстаться с этой идиллией, но я так же не была готова объявить всему городку, что мы с Алексом расстались. Подождите... а мы что встречались?

Мои щеки покраснели, и Алекс бросил на меня недоумевающий взгляд.

Разговор об этом был сейчас не к месту.

— Как насчет того, чтобы разбудить Кэти, и вы со Стэном позавтракаете у нас?

Он согласился, и закрепил это страстным поцелуем, крепко сжимая мои бедра. Мы набирали обороты с бешеной скоростью, запал страсти, который, как я думала, был исчерпан, снова превратился в пожар.

А потом Стэн пукнул — это был долгий, протяжный и громкий рокот.

Я рассмеялась, и настрой действительно немного подпортился, так как по комнате поплыл отвратный запах тухлых яиц. Я отпрянула от Алекса, когда тот бросил на пса суровый взгляд.

— Не очень подходящие звуки для этого момента, — усмехнулась я.

— Скоро это псина будет жить в гребаной конуре, — пробормотал Алекс.

Стэн вздохнул, словно удивившись тому, что проснулся. Затем снова закрыл глаза, тихо посапывая.

Все еще смеясь про себя, я отправилась будить Кэти.

Обычно по утрам она была довольно ворчлива, но как только она увидела Стэна, то вся засияла от радости. Заметив Алекса, она подбежала к нему и крепко обняла за талию, уткнувшись лицом в его клетчатую рубашку.

Его взгляд был удивленным, и он посмотрел в мою сторону поверх ее головы, прежде чем осторожно опустить свои руки и обнять ее в ответ.

— Алекс и Стэн позавтракают с нами у нас дома, — вскользь произнесла я, гадая, как на это отреагирует Кэти.

— Я голодна, — коротко ответила она.

Затем она поднялась по лестнице в ванную комнату Алекса, словно делала это всю свою жизнь.

Она не требовала никаких объяснений, не интересовалась, где я спала, напротив, она вела себя как дома. Но это только пока. Я понимала, что мне придется дать ей ответы позже. Я не знала, как это сделать.

Через несколько минут, когда Кэти постановила, что Стэн хочет, чтобы она поехала с ним, Алекс погрузил их обоих в свой пикап и последовал вслед за моей машиной в город. Мне пришлось заехать в «Уолгринз» за молоком, потом мы дружно позавтракали, хоть и довольно поспешно, прежде чем я должна была отвезти Кэти к подруге и отправиться на работу.