Но что действительно беспокоило меня, так это мысль о том, что мне придется жить со знанием, что могла бы, но не остановила это.

— Сколько времени пройдет до истечения срока действия этого проклятия? — сказал я, делая шаг назад, когда наконечник топора вонзился в стул и застрял.

Ходин фыркнул, совершенно безразличный.

— Три часа.

Три часа.

— Почему я всегда так чертовски близко? — прошептала я, мой взгляд нашел Биса, когда он вернулся. Я посмотрела на Трента, и парень кивнул.

— Сначала Рейчел, — потребовал Трент, отступая. — Я сказал, сначала Рейчел!

Но было слишком поздно, и они ушли.

Ходин взглянул на внезапный шум у арки, затем на меня, вопросительно приподняв брови. Руки скользили внутрь, заставляя бедра и ноги следовать за ними.

— Планы изменились, Лэндон, — сказала я, медленно возвращаясь к нему. — Ты идешь с нами. — Я посмотрела на Ходина с учащенным пульсом. Боже, надеюсь, я не совершаю ошибки. — Я сделаю это, а потом отдам тебе баку после того, как ты научишь меня летать с Бисом.

Губы Ходина приоткрылись от удивления.

— У тебя может быть все, что угодно, и ты выбираешь это?

— Но я хочу совершенно ясно прояснить одну вещь. — Я наклонилась, чтобы ткнуть его в грудь. — Если ты когда-нибудь выпустишь эту штуку с намерением причинить вред, я обрушу на тебя все, что у меня есть. Понял?

— Договорились, — сказал Ходин, а затем я ахнула, когда он обернул вокруг меня свою волю и бросил меня в лей-линию. «Я бы научил тебя летать просто так», пришла его мысль в мою голову, почему-то создав у меня впечатление матового железного лезвия.

«Я бы отдала тебе баку за то же самое», — подумала я в ответ.

А потом мы оказались в безопасности, в моей церкви.