Глава 14

Ложь не была сильной стороной Клем, что становилось всё более очевидным на этой неделе, но умение скрывать свои эмоции было фундаментальным навыком выживания в её семье. Это был единственный способ защитить себя от сенсорной перегрузки, возникающей из-за того, что каждое чувство отзывалось эхом с десятикратной силой. К тому времени, когда она была в детском саду, она поняла, что плач из-за ободранного колена приведёт к поездке в больницу, и возбуждение от нового мультфильма в субботу утром означало, что она найдёт всю свою комнату переделанной в этой теме. Она знала, что должна быть благодарна своей семье за поддержку и заботу, но иногда ей казалось, что их энтузиазм был настолько велик, что для неё самой не оставалось места.

Поэтому она проглатывала свои настоящие чувства. Каждый раз. Точно так же, как она делала это сейчас. Её небрежная улыбка была какой угодно, только не лёгкой, когда она прихлопнула комара, пытавшегося полакомиться её левой мочкой уха. Сохранять спокойствие после самой невероятной ночи в её жизни было достаточно трудно, но это было почти невозможно после того, как она случайно услышала слова Джейка, обращённые к её сестре. Слова, которые она отчаянно хотела услышать. Слова, которые она знала, не могли быть правдой.

Не после того, как он предупредил её, что не способен на такие чувства.

Ей нужно было лучше защитить себя. Одна ночь с ним, и она уже готова была броситься в ситуацию, которая гарантированно разобьёт ей сердце.

По крайней мере, на этот раз она действительно получила отличный секс, прежде чем разрушить свою уверенность в себе.

Умопомрачительный, потрясающий, разрушающий её навсегда, секс.

Она застонала, когда воспоминание послало волну жара между её бёдер.

Клем ускорила шаг по заросшей тропинке к водопаду, пытаясь отогнать пульсирующее желание. Она надеялась, что Джейк не будет возражать, хотя сомневалась, что он скажет ей об этом.

Последние полчаса они шли в блаженной тишине, и только звуки шуршащего лимана и редкое щебетание птиц заполняли пустоту. Свежий воздух и пышная растительность были именно тем, что ей нужно, чтобы восстановить баланс в груди, который был сбит с места с тех пор, как её уединение было так ужасно нарушено вторжением. В последнее время она была так поглощена работой, что пренебрегала своей глубокой духовной потребностью чувствовать настоящую грязь под ногами. Вдохнуть свежий аромат высоких сосен.

Джейк, казалось, чувствовал её потребность в тишине, пока они шли, точно так же, как он инстинктивно замечал всё, что она хотела с тех пор, как они пришли сюда. Он был идеален, но это потому, что он притворялся. Она понятия не имела, любит ли он вообще пешие прогулки. Насколько она знала, его внутренним монологом сейчас были просто слова «грёбаные комары», повторяемые снова и снова.

Она отодвинула длинную ветку, торчащую на её пути, осторожно, чтобы с размаху, как хлыстом, не ударить его по лицу. Их глаза встретились, и, хотя она не могла понять выражение его лица, женщина была почти уверена, что он не думал о комарах.

Любопытство овладело ею, оттеснив в сторону здравый смысл.

— Что?

— Ничего. Просто наслаждаюсь видом.

Её щёки вспыхнули, прежде чем она поняла, что он, вероятно, говорит о пейзаже.

— Да, здесь действительно красиво.

— Клем.

Её дыхание замерло. Как ему удавалось захватить полный контроль над её телом и разумом, просто произнеся её имя?

— Да?

— Ты прекрасно знаешь, каким видом я наслаждаюсь.

Она смахнула немного грязи с заднего кармана.

— Полагаю, ты восхищаешься этими старыми шортами цвета хаки. Они принадлежали моей маме ещё за день до того, как я их украла. Случайные пятна краски повсюду делают их точной копией картин Джексона Поллока.

— Ты путаешься между рамкой и настоящим произведением искусства. Это не одежда удерживает моё внимание.

Она чуть было не отпустила самоуничижительную шутку по поводу размера своей задницы, но промолчала. Не после того, как он заставил её почувствовать себя богиней прошлой ночью. Она прочистила горло.

— Единственное, что меня смущает, так это то, куда нам нужно повернуть — налево или направо на развилке впереди.

Она протянула ему нарисованную от руки карту безымянных троп, которую Эндрю нацарапал для них на салфетке.

— Я думаю, нам надо идти налево.

— Почему ты не ведёшь? На этот раз я задержусь и полюбуюсь видом.

— Ты хочешь сказать, что собираешься пялиться на мою задницу до конца похода?

— Всё по-честному.

— Господи, Клем. Я никогда раньше не встречал такой женщины, как ты.

— Меньше разговоров, больше тряски попой.

— Да, мэм.

— И поднимай колени очень высоко, когда идёшь.

Он рассмеялся и быстрым шагом двинулся вперёд.

Двадцать минут спустя они пересекли участок тропы, такой неровный, что её лодыжки были покрыты маленькими красными царапинами. Но это стоило каждой капли крови, когда они вышли на поляну, где ручей обильно ниспадал в небольшой бассейн с водой, окружённый покрытыми мхом скалами, вьющимися папоротниками и ярко-зелёными лозами.

— Вау, — пробормотала она.

Джейк снял с плеча рюкзак и протянул ей бутылку воды. Клем откинула крышку и сделала огромный глоток, жажда была сильнее, чем она думала после прогулки.

Она вернула бутылку ему и смотрела, как он прижимает горлышко к губам. Не было никакого смысла в таком всплеске желания, который вспыхнул в ней от этого образа. Чёрт, в её реакции на этого мужчину не было никакого смысла. Всё, что он делал, выводило её из себя, как фейерверк. Его рот был на каждой части её тела, но что-то в том, как он небрежно поделился этой бутылкой с водой, было более чувственным и интимным, чем всё, что они делали в постели прошлой ночью.

Женщина вытерла капельку пота со лба и скинула кроссовки. Она опустила ногу в пруд и вздрогнула. Вода холодила её стопу, и, хотя солнце было невыносимо жарким, густые деревья создавали тенистый полог.

Джейк подошёл к ней сзади и сбросил обувь.

— Холодная?

— Как пукание пингвина зимой. — Она поморщилась, как только произнесла эти слова.

— Это визуализация мне не нужна.

— Извини. Неловкий юмор — единственный вид юмора, который я знаю.

— Не извиняйся. Это было забавно. — Джейк шагнул в пруд по колено, словно в тёплую ванну.

Он подошёл к относительно сухой и свободной от мха части скалы и сел, оставив место для неё, чтобы она присоединилась к нему. Пока они отдыхали, журчание воды заполняло тишину.

Джейк вытянул свои длинные ноги на мелководье и откинулся на локти.

— Я не знал, что мне может так нравиться что-то подобное.

— Что ты имеешь в виду?

Он наклонил к ней голову.

— Если бы ты спросила меня месяц назад, каким будет отпуск моей мечты, я, вероятно, сказал бы что-то вроде полного пропуска на ежегодную конференцию Ассоциации крафтовых пивоваров. Я не помню, сколько времени прошло с тех пор, как я по-настоящему отдыхал от работы. Приятно притормозить и немного расслабиться.

Клем нахмурилась.

— Ты действительно хорошо проводишь время? Или ты так говоришь, чтобы мне стало легче?

Уголки его рта приподнялись, дёргая её за эмоции, как марионеточные нитки.

— Ты действительно спрашиваешь меня об этом на следующее утро после лучшего секса в моей жизни? Чёрт возьми, да, я отлично провожу время. И не только из-за прошлой ночи. Я получаю удовольствие, узнавая тебя получше. Трудно поверить, что мы знаем друг друга много лет и до сих пор почти не разговаривали.

Сердце Клем билось так громко, что она едва могла дышать.

— Ты это имел в виду? Что ты сказал сегодня утром Честити?

Он резко вдохнул.

— Ты слышала?

— Случайно.

— Да, это.

Её желудок сжался. Женщина не знала, что сказать. У неё не было слов, чтобы ответить.

Джейк сел и обхватил ладонью её щёку, нежно поглаживая большим пальцем кожу так, что ей захотелось прижаться к нему, как кошка.

— Я имел в виду каждое слово. Но я также имел в виду то, что сказал вчера вечером. Ты потрясающая, но я не в состоянии, создать что-то более серьёзное. Не думаю, что когда-нибудь смогу. Я не из тех парней, которые могут обращаться с такой женщиной, как ты, так, как ты того заслуживаешь.

— Ты всё время говоришь такие вещи, но всё, что ты делаешь, полная противоположность. Ты был со мной так добр и внимателен. И то, как ты поступил с моей семьёй, было настоящим героизмом.

Джейк убрал руку с её щеки и поднял маленький камешек.

— Легко быть хорошим парнем, когда дела идут хорошо. Именно в трудные времена, когда ваши отношения уязвимы и непрочны, ты узнаешь, что ты за человек на самом деле. Я прожил с Келли двенадцать лет, большую часть из них плохо. Я долго был эгоистичным придурком.

— Чтобы отношения сложились, нужны два человека. Два человека, чтобы заставить страдать. Ты говорил, что она тебе изменила. Я бы сказала, что это делает её такой же ответственной.

Он бросил камешек в воду, подождал, пока мелкая рябь рассеется, прежде чем заговорить снова.

— Было бы легко обвинить её во всём, но не такие большие вещи разрушают отношения. Всё дело в мелочах.

Он снова сделал паузу, и, хотя у неё в голове вертелся миллион вопросов, она сдержала их, не желая заставлять его говорить что-то ещё, если он не захочет. Но он удивил её.

— За всё это время мы ни разу не съехались. Всегда находился какой-то предлог. Ни один из нас не хотел идти на компромисс. Меня сводило с ума то, что всё, что её заботило, это переезд в самый большой дом в частном секторе. Покупка самых блестящих люстр и прочее. Плевать, можем ли мы себе это позволить. Она была счастлива жить на деньги своего отца. Я начал сопротивляться. Мы спорили о каждой маленькой покупке. Говорил «нет», когда мне в любом случае было наплевать. В какой-то момент ей захотелось занести в наш реестр эти дурацкие деревянные кольца для салфеток, которые стоят по сто баксов за штуку. Честное слово, кто, чёрт возьми, пользуется кольцами для салфеток? По какой-то причине именно это заставило меня зарыться ногами в землю. Я отказался. Боролся с ней, пока не довёл до слез. Из-за колец для салфеток. Что за мужчина так делает?