– Он не пострадал? Там взрывались атомные бомбы, а у него и так была большая доза.

– Я не спросила... – растерялась Сандра. – Сейчас позвоню!

– Я сам, – остановил Грант. – Беги хвастать кавалеру.

«Кавалером» был некрасивый, но крепкий парень лет шестнадцати, с которым познакомилась племянница. Он выяснил, что её ухажёр из хорошей семьи и живёт в кампусе с матерью и младшей сестрой, поэтому не препятствовал их общению.

– Здравствуй, брат! – сказал Грант, когда их соединили. – Рад, что ты жив. Извини, что не смог сберечь...

– Не говори глупости! – перебил его Джон. – Тут такое творилось, что вы все могли погибнуть. Я так и подумал. Решил выждать, пока высохнет грязь, а потом раскопать убежище и заняться похоронами. Наверное, там бы и умер. Мне уже неинтересно жить для себя.

– Сильно досталось?

– Из всех, кого послали в помощь американцам, вернулся один я. Там было небольшое бомбоубежище, но не от такого мощного взрыва. Может, кого-то не было на аэродроме и ему повезло уцелеть, но на сборных пунктах так никто и не появился.

– Облучился?

–Недостаточно сильно, чтобы умереть, но дозы хватит для увольнения по состоянию здоровья. Я не писал рапорт, потому что пригрозили отобрать машину. Дали место в казарме и кормят, поэтому я подожду несколько дней, а потом освобожусь, и ты за мной прилетишь. Попробуем раскопать убежище. Если в нём сохранилась хоть часть запасов...

– Чем сейчас занят?

–Патрулированием и доставкой продовольствия. Ладно, обо мне поговорим в другой раз. Расскажи о вашей жизни, а то я не добился от дочери ничего вразумительного.

– Вершинин слушает, – подтвердив соединение, сказал Алексей.

–Здравствуйте, Алексей Николаевич! – поздоровался с ним голос из комма. – Я полковник Никитин. Звоню по поручению генерала Скворцова. Стали известны кое-какие подробности о вашей дочери. Наши люди вывезли её и детей Третьякова из Англии, и вчера утром они почти пролетели Польшу...

– Почти? – спросил он. – Что-то случилось?

– Они летели на двух машинах, и одну из них обстреляли поляки. Никто не пострадал, но машина полностью вышла из строя. Вторая приземлилась рядом для оказания помощи, но стоило нашему агенту и посланному вами с дочерью телохранителю выйти, как её угнали.

– Ничего не понял! – взволнованно сказал Алексей. – Кто мог угнать? Поляки? Неужели ваш человек бросил открытой дверь и не отключил управление?

– Дверь он закрыл, а управление действительно не заблокировал, потому что спешил помочь. В машине остался наш соотечественник со своей дочерью, которых они спасли по дороге. Вот он и угнал. Белорусы начали разбираться и применили контроль. Теперь его ждёт суд, а мы должны надеяться на профессионализм наших агентов. От Варшавы до границы с Белоруссией всего сто пятьдесят километров, но мы не знаем, какая там обстановка и сколько времени они будут выбираться. Посылать туда кого-либо бесполезно, потому что они почти наверняка разминутся. Но пограничников предупредили. Если будет нужно, они окажут содействие. Это всё, что я хотел вам сказать.

Давид Липман отдыхал после обеда в выделенных ему комнатах, когда ожил комм.

– Дорогой друг! – печально обратился к нему племянник короля. – Ваш сын сильно меня огорчил, а я вынужден огорчить вас! Он со своими головорезами перебил нашу охрану, перенёс в грузовик ваше золото и доехал до порта Джидда. Там золото перегрузили на ваш корабль и поплыли в Египет. Мне сообщили, что при досмотре египетскими пограничниками ваш сын и его наёмники оказали вооружённое сопротивление и были убиты. Поскольку о золоте не сказали ни слова, я думаю, что не было никакого сопротивления, а их просто убрали, чтобы им завладеть.За всю свою немалую жизнь я не встречал ни одного порядочного египтянина! Воры и мздоимцы, да покарает их Аллах! Но для вас главное, что вы больше не увидите ни своего неразумного сына, ни золота!

– Неужели его не остановил мой брат? – воскликнул поражённый старик.

– Я не знаю, был у них разговор или нет, – едва не плача, сказал собеседник, – а теперь не у кого и спросить! Наши солдаты увидели своих убитых друзей и пришли в ярость. Я очень сожалею, мой друг, но вашей семьи больше нет! В утешение могу сказать, что они умерли очень быстро и никто не подвергался издевательствам. Мы, конечно, накажем виновных за горячность, но это не вернёт вам семью. Хочу заверить, что эти прискорбные события никак не отразятся на нашей дружбе. Вы здесь в безопасности, а ваше золото, хвала Аллаху, надёжно хранится!

Давид почувствовал, что задыхается, и рванул ворот рубашки. Его мир рассыпался на части и таял, пока совсем не исчез.