Глава 9

Колёсный бронетранспортер подъехал вплотную к грузовику. В нём выключили двигатели и хлопнула крышка одного из двух люков. Выбравшиеся на шоссе поляки проверили кабину и выбросили из неё два тела. Один из них, подсвечивая себе фонарём, ушёл проверять фургон.

– Их только четверо, – прошептал Олег, которого скрутило от ненависти. – Стреляй!

– Спятил? – шёпотом ответил Сергей. – В машине остались другие, которые зальют здесь всё огнём! Был бы я один, может, и рискнул бы, да и то вряд ли... Местность открытая, поэтому не убежишь и не спрячешься. Подсветят и кончат из пулемёта. Если не полезут проверять канаву, будем лежать тихо!

Поляки переговаривались, и многие слова казались знакомыми, но смысл сказанного не понял никто. Посовещавшись, военные вернулись в свой БТР, объехали грузовик и умчались. На шоссе опять стало тихо и темно, лишь еле слышно плакала Вера.

– Подождите здесь, – приказал Сергей. – Я посмотрю ребят и в каком состоянии машина. Вряд ли в ней многое уцелело, но надо проверить. А ты успокой сестру.

Он ушёл, а Олег прижал всхлипывающую девочку к себе.

– Не нужно плакать, – попросил он, приглаживая ей волосы. – Ты должна быть сильной, иначе мы тоже умрём в этой Польше. Из взрослых остался один Сергей, и никто из нас не должен ему мешать и проявлять слабость. Когда спасёмся, тогда дашь волю слезам.

– Я тоже с тобой поплачу, – пообещала Зоя, – а сейчас понесу сумку.

– Не надо мне помогать, – Вера вытерла слёзы рукавом и отстранилась от брата. – Я плачу не из-за страха, мне жалко Николая с Павлом. Если бы не они, мы так и пропали бы в Англии.

Послышались приближающиеся шаги, и в канаву спрыгнул Сергей.

– Оба мертвы, – сообщил он, – и грузовик отъездился. Как я и думал, в нём не осталось ничего живого. Нашёл фонарь, и поляки не заметили вот это.

– Пистолет отца, – сказала Зоя, когда засветился фонарь. – Я отдала его Павлу.

– Умеешь стрелять? – спросил Сергей, получил утвердительный ответ и добавил: – Тогда держи, только не вздумай использовать без команды. Разбираем сумки. Олег, одну бутыль с водой понесу я, а вторую придётся нести тебе. До границы только двадцать пять километров, так что до утра должны дойти. Давайте помогу выбраться на шоссе.

– Разве мы не будем их хоронить? – удивилась Зоя.

– Чем? – спросил он. – Руками? Когда встретимся с пограничниками, попросим их забрать тела. Для бронемашины езды на пятнадцать минут, а поляков здесь не должно быть. Непонятно, каким ветром занесло тех, на кого мы нарвались.

– А зачем нам столько продуктов и воды? – спросил Аксель, когда очутились на дороге. – Если утром дойдём...

– А если не дойдём? – ответил вопросом Сергей. – Запас позволит переждать, если нам что-то помешает. Не замёрзли? Тогда двигайтесь живее. Не так уж много на вас нагрузили. Если возникнет опасность, бросайте вещи в канаву и прыгайте в неё сами.

– Не видно ни одной звёзды, – сказала Зоя. – Это из-за облаков или из-за дыма от пожаров?

– В Польше было два десятка американских баз, – отозвался Сергей, – и больше тридцати – в Германии. И болгары с чехами их приютили, не говоря уже о государствах Прибалтики. Я думаю, что на относительно небольшой территории одновременно взорвалось не меньше восьмидесяти ядерных зарядов. Наверное, их было больше. В атмосферу выброшено очень много пыли, которая будет долго оседать. И у нас были взрывы, они тоже её загадили. Так что звёзды ты пока не увидишь. Хорошо, если пыль не повлияет на климат, но здоровья она точно никому не прибавит.

– А ведь он больше боится вас, – сказал Калхоун, имея в виду саудовского принца. – На нас только посматривает с опаской, а при виде вас его начинает трясти.

– Чёрт с ним, пусть трясётся, – равнодушно отозвалась Нина. – Главное, что этот прожигатель жизни со своей яхтой спас нам жизни.

Они сидели в мягких удобных креслах на палубе яхты и время от времени пили прохладный сок, а заодно присматривали за съёжившимся в таком же кресле принцем. Большой необходимости в таком присмотре не было, потому что юнец был так напуган, что едва не намочил свою джалабию. С ним были трое телохранителей, которых освободили от коммов и оружия и загнали в каюты. В таких же каютах сидели и пятеро слуг, шесть человек корабельной команды и семь девушек для развлечения. Управлявший «Дейзи» Липман был занят своими мыслями и машинально удерживал штурвал, следя только за экраном радара, поэтому их теплоход едва не протаранил яхту и вызвал на её борту панику. Захват прошёл легко, и никто из экипажа или пассажиров яхты не успел воспользоваться связью. «Дейзи» отправилась в самостоятельное плаванье, а беглецы перебрались на саудовскую яхту, которая взяла курс на Порт-Судан, куда должны были прибыть уже через три часа.

– Жарко, – сказал Калхоун, в очередной раз наполняя бокал соком. – Сколько ни пей, всё выходит потом. Я легче переношу холод.

– Можете отдохнуть в моей каюте, – предложила Нина. – В ней есть кондиционер.

– А почему сами жаритесь на солнце? В отличие от меня, у вас есть возможность отдыхать в прохладе. Не удивились тому, как к вам изменилось отношение?

– Это было непривычно, но приятно, – призналась Нина. – А почему... Я люблю море, Джон. Полюбила, когда была девчонкой. И в Турцию поехала не только зарабатывать деньги, была мечта о морях и жарких странах. В России многим не хватает тепла и моря... Только мои мечты очень быстро разбились вдребезги о прозу жизни. За пять лет, которые я провела на Востоке, так и не была на пляже, а море видела несколько раз издали. Посмотрите, какой простор! Час назад мы с вами готовились проститься с жизнью, а теперь появилась надежда. Нужно радоваться, а у вас вид не лучше, чем у саудовского принца.

– Не вижу поводов для радости, – пожал плечами Калхоун. – Скоро попадём в Судан и покинем это роскошное корыто. И что дальше? Там воюют, мы чужаки, да ещё без средств, и нужно как-то пересечь всю страну... Проще было рискнуть плыть через Суэцкий канал. Да и дома не ждёт ничего хорошего. Как послушаешь, что передают...

– И кто нас пропустил бы на угнанном корабле, да ещё с похищенным саудовским принцем? – с сарказмом спросила она. – В Египте нужно платить за каждый чих. Я сама в нём не была, но слушала тех, кто был и не стал бы врать. В Судане найдём чем заплатить. С девушек принца сняли килограмм золота, да и вообще яхта набита роскошным барахлом. Нагрузимся им и будем платить натурой. И война – это не всегда зло. Там, где воюют, обычно мало порядка, поэтому и на нас посмотрят сквозь пальцы, если что-нибудь угоним. И сейчас думать о доме... Давайте сначала туда доберёмся. Здесь не было атомных взрывов или потопов, но я с радостью променяю здешнюю благодать на российскую радиацию. Согласна даже на вашу Англию, лишь бы больше не видеть этих арабских рож! Если бы вы знали, Джон, как они меня достали со своими обычаями и религией! Это чужой мир, в котором и для вас теперь нет места, что уже говорить о европейских женщинах!

– Посмотрим, – вздохнул он. – Если бы это было нормальное судно и могли платить за горючее, я предпочёл бы плыть вокруг Африки. Тоже авантюра, но с большими шансами на успех.

– У меня к вам предложение, – сказала Нина. – Давайте отправим принца в каюту к его девушкам, а сами пойдём в мою. Не забыли, что обещали мне полчаса удовольствия? Или вы способны на это только перед лицом смерти?

«Как всё изменилось, – думал Липман, лёжа в выделенной ему каюте. – Недавно я был хозяином своей жизни. Всё было доступно, стоило лишь захотеть. Я и жил своими желаниями, пока не вмешивался отец, а теперь плыву по течению, как щепка в реке. Даже наёмники уже не мои, а эта каюта получена с позволения спасённой мной шлюхи! Из шефа превратился чуть ли не в обузу! Вот откуда у этой женщины такая сила воли, да ещё после стольких лет той жизни, какую она здесь вела? Из-за того, что она русская? Не верю! Почему у меня нет таких качеств? Хватило смелости пойти против воли отца и сбежать, да и то только потому, что она напугала, а потом подталкивала в спину. Ладно, я жил на деньги отца и растерялся, когда их лишился, но в чём причина такого отношения наёмников? Не подчиняются, конечно, но приняли как равную, а со мной, наоборот, перестали считаться! И теперь ничего не изменишь, да я и не хочу. Впереди слишком много такого, к чему я не готов. А как в таком случае кем-то управлять? И как вообще жить дальше? Если сохранят цену деньги и не пропадут счета, я могу надеяться со временем вернуться к прежней жизни. Но что делать, если ничего этого не будет? Ладно, главное – это уцелеть и вернуться в Англию. Если возникнут трудности, попробую найти Сеймура. Это настоящий друг, только бы он не погиб!

– Садитесь, Игорь Юрьевич, – сказал начальник Следственного управления СБ Скворцов начальнику отдела внешних операций Никитину. – У меня к вам вопрос по Березину и Волкову. Им приказали вывезти из Англии детей Третьяковых и Вершинина.

– Они подтвердили получение приказа, – ответил полковник. – Это было за два дня до начала войны. Сами понимаете, что мы не могли их предупредить даже по закрытому каналу. Если бы они вылетели до уничтожения спутников связи, мы получили бы сообщение, поэтому я считаю, что наши люди с детьми покинули Лондон сразу же, как только узнали о волне цунами. Время у них было. К сожалению, не работает выделенный им резервный канал связи. Спутника, который его обеспечивал, нет на орбите.

– Неужели сбит? – удивился генерал.

– Скорее, нештатно отработали двигатели коррекции. Это версия научного отдела. Я могу узнать, с чем связан ваш интерес к нашим агентам?

– Ко мне уже второй раз обратился Вершинин, – поморщился генерал. – Отпустил дочь, а теперь делает всё возможное, чтобы её вернуть.

– Мы ничем не можем помочь. Посылать кого-либо бессмысленно, остаётся только ждать.