– Может, дождёмся бабушку? – предложил он. – Мне не надо будет два раза говорить об одном и том же.

– Ну дед! Ты же обещал! – возмутилась внучка. – Бабушка может прийти и через час!

– Ладно, – сдался он. – Переселять будем тех, кто живёт в Северо-Западном округе. Через неделю начнём работы по вывозу мусора и дезактивации, а потом определимся с количеством и очерёдностью. Никого из твоих подруг это не затронет.

– А в школе говорили, что переселят всех.

– Это болтовня. Столицу будем переносить, но через год-два, и этот перенос займёт лет пять. Тогда можно будет разгрузить и Москву. Как бы мы ни чистили, всё равно в городе много лет сохранится повышенный фон. Это никому не прибавит здоровья.

– А остальные города?

– Те, которым сильно досталось, не будут восстанавливаться. Мы построим их заново в другом месте. Примем меры к тому, чтобы не распространялось загрязнение, и демонтируем оборудование на промышленных предприятиях. Эти работы уже ведутся. Что тебе интересно ещё?

– Ещё говорили о социализме.

– Временный государственный контроль – это не социализм, – усмехнулся Николай Дмитриевич. – Если бы я решил его ввести, прожил бы считанные дни. Просто по-другому не получится обеспечить порядок и снабжение населения. Для цивилизованного капитализма должны пройти сотни лет, а не пятьдесят, хотя и на Западе сейчас не обойдутся без жёстких мер. Это всё или ты ещё что-нибудь услышала в своей школе?

– Вы уже подсчитали? – спросила Света. – Я говорю об убитых... Или это секрет?

– Не секрет, но скажу с условием, чтобы ты не болтала. Об этом сообщат, но дня через два. Убитых у нас примерно двести тысяч и в два раза больше раненых и облучённых. Это намного меньше планируемых потерь и очень мало по сравнению с тем, что потеряли Америка и её союзники. Эти цифры уточняются, но я не думаю, что они сильно изменятся. Позвони бабушке, чтобы она не задержалась в гостях, а я закажу пирожные. Ты не так часто балуешь нас своим вниманием, поэтому нам интересны твои дела. Не одному же мне отвечать на вопросы, я тоже люблю их задавать.

– Ты так и будешь смотреть на меня букой? – спросил Никитин дочь.

Их задержали в Бресте и направили в иммиграционный центр для проверки. Сейчас сидели в небольшой, почти пустой комнате и ждали вызова.

– Как ты мог? – с болью спросила Лена. – Так подло поступил с людьми, которые спасли нам жизнь!

– Говори тише! – обеспокоенно сказал Виктор. – Я сделал это в первую очередь ради тебя. Плохо, что ты этого не понимаешь! Мне прямо сказали, что высадят, если что-нибудь пойдёт не так.

– Тебе сказали совсем другое! – вскинулась дочь. – Я сидела рядом и прекрасно слышала!

– Мы для них никто, а все не влезли бы в одну машину! Она просто не смогла бы взлететь с таким грузом! И ты думаешь, что они оставили бы нас, а сами пошли пешком?

– Зайдите, – пригласил выглянувший из соседней комнаты мужчина. – Только Виктор Николаевич, ты, девочка, пока посиди.

В помещении, куда он вошёл, стояли два стола, сейф и несколько стульев. За столами сидели двое мужчин, один из них был в форме майора.

– Объясните, откуда у вас чужая машина, – сказал майор. – Только вначале прикрепите к себе на виски приборы контроля.

– Такой контроль могут заставить пройти только по приговору суда! – выкрикнул он. – Я отказываюсь их использовать!

– Вы плохо знаете законодательство, – сказал тот, кто был в гражданской одежде. – Такие приборы имеют право использовать таможня и иммиграционный контроль. И это не только закон Белоруссии, в России такие же правила. В случае отказа контроль будет использован принудительно. Итак, что вы решили?

Виктор со страхом посмотрел на лежавшие на столе диски и взял их в руки.