Двое стражников втащили приказчика и усадили на стул.

– Не советую вам валять дурака и отпираться, милейший, – скучным голосом сказал Джолин. – В противном случае вы проживёте долго, но неприятно, и начнутся эти неприятности прямо сейчас. У меня нет с собой палача, но и этот человек кое-что умеет. А в замке герцога за вас возьмётся барон Лишней. Слышали о таком? Вы здесь только потому, что мои люди проверяют ваш груз, а для этого нужно время. Поверьте, что рано или поздно вы запоёте, только поздно будет петь кусок израненной плоти, который никто не отпустит на свободу. Да и зачем она вам? Свобода важна для человека, а не для того, что от вас останется.

– Можно подумать, что если я запою сейчас, то вы меня отпустите, – криво усмехнулся допрашиваемый.

– Конечно, нет, – ответил Джолин. – Сначала проверят ваши показания, а то мало ли что вы напоёте с перепугу. Потом, если получится, поиграют с вашей агентурой, ну и посидите в камере до конца войны. После этого вас отпустят или предложат работать на нас. Но пыток не будет. Среди нас нет садистов, и ваши страдания никому не доставят радости. Всё исключительно в меру необходимости. Конечно, тюрьма герцога – это не дворец короля Мехала, но над заключёнными никто не измывается и не морит их голодом. Вам предлагают жизнь, понимаете? Пока ещё предлагают. Я не буду вас уговаривать. Для умного сказано достаточно. Начнём.

Джолин уселся напротив допрашиваемого.

– Имя и звание?

– Винтор Лестер, из купцов, второй департамент внешней разведки королевства Сотхем, старший помощник.

– Цель появления?

– Сбор сведений о герцоге Аликсане, его окружении и планах. В моём распоряжении были два связных и три агента, завербованных из местных. Я просматривал донесения, сортировал их по степени важности и срочности и отправлял дальше через Парнаду. Ну и направлял работу агентов.

– Напишите на бумаге имена своих агентов. Прекрасно, теперь поговорим о курьерах. Как часто они появляются, и когда ждать следующего.

– По мере накопления информации, но не реже одного раза в декаду. Последний был дней шесть назад.

– Что вы сообщили?

– Герцог собирался с холодами отправиться к королю с частью армии. Точная дата отправки не установлена.

– Это всё?

– Было ещё по личности герцога.

– Что именно?

– Сообщили, что по достоверным сведениям он неравнодушен к дочери бывшего барона, лишившегося имения из-за участия в мятеже.

– Имя девицы указывали?

– Было записано, но я точно не помню. Альра или Альта.

– Довольно, отведите его на место.

– Развяжите руки.

– В камере снимите с него путы. Только хочу предупредить. Вы показали себя умным человеком, с которым можно иметь дело, и не надо портить сложившееся о вас мнение. Если надумаете бежать, подумайте, стоит ли? От нас пока никому не удалось сбежать, не думаю, что вы станете первым.

– Идите, – приказал Джолин своим помощникам, когда увели заключённого. – Позже я посмотрю записи допроса.

Когда они удалились, он подошёл к ширме и сказал, глядя в сторону:

– Вот вы и услышали. Много от этого радости? Я поговорю с Джоком. Думаю, что последняя запись исчезнет из допросных листов.

– Спасибо, – поблагодарила девушка. – Вы были правы, а я – нет.

– Пойдём, дочка, – ласково сказал барон, обняв Альду за плечи. – Уважаемый Джолин, вы можете со мной поговорить, когда освободитесь? Ну и отлично. Я буду у себя.

 

– Что это?! – потрясённо спросил Джолин, когда его отвели в библиотеку и показали сундук, на две трети наполненный динариями.

– Это золото, которое мы хотим отдать на хранение в казну герцога. Берётесь доставить?

– Сколько здесь?

– Пять тысяч восемьсот сорок три имперских динария. Это примерно девять с половиной тысяч наших золотых.

– Откуда столько?

– Наши девушки нашли в подземелье, а откуда оно, я буду разбираться.

– Боюсь, что для этого у меня слишком мало людей.

– Я дам вам пять своих стражников и карету. Потом они пригонят её обратно. Послушайте, Джолин, я не могу держать здесь столько золота. Если о нём узнают, вы больше никого из нас не увидите. А для вас нет риска. Больших ватаг поблизости не осталось, а у вас будут четырнадцать вооружённых мужчин, считая вас самих и кучера. И заключённого посадите в карету.

– Ладно, попробую. Завтра получу донесение с постоялого двора о результатах обыска, и поедем.

– Тогда я с утра подготовлю карету с золотом и стражников. И учтите, что мои люди не будут знать, что вы везёте.

За сегодняшний день Альда сильно устала. Она пришла в свою комнату с желанием упасть в кровать и уснуть. Обиженный Алекс лежал к ней спиной. Пришлось идти к сыну разбираться.

– Как ты думаешь, почему я тебя не взяла? – сказала Альда, присев на край кровати. – Мы были в подвале, а это не самое приятное и безопасное место в замке. Там очень темно и путаная система коридоров, в которой может затеряться не только маленький мальчик. Ты знаешь, что в вашем подвале пропал один из слуг, а остальные не хотят теперь в него спускаться? Нет? Значит, тебе никто об этом не говорил. Твои предки могли оставить там ловушки. Мне и так было страшно, не хватало трястись из-за тебя. И твоя обида за мою заботу больно ранит меня в сердце.

– Прости, мама! – сын выбрался из-под одеяла и уткнулся лицом ей в колени. – Я был не прав.

«За что мне такое счастье?» – думала Альда, прижимая к себе не рождённого ею, но от этого не менее любимого ребёнка.

– Хорошо, что ты меня понял и больше не сердишься. А теперь ложись под одеяло, а то замёрзнешь.

Она подошла к кровати, на которой лежали полученные от Джолина и забытые за заботами конверты. Первым прочитала письмо Лани. Она написала много и обо всём, но после прочтения в голове осталось только то, что девочка скучает по ней и брату. Письмо Джока было очень коротким.

«Альда, – писал он, – с вашим отъездом во дворце стало скучно и уныло. Многие здесь к вам привязались. До сих пор большим успехом пользуются рассказы о ваших подвигах. Мне тоже очень вас не хватает, и я завидую вашему отцу, рядом с которым есть такая замечательная дочь. Мне это, к сожалению, не дано. Пока много работы, но я обязательно выберу время к вам наведаться. На этом всё. Любящий вас...» Дальше шла неразборчивая закорючка. Письмо Джока вызвало на её лице улыбку, которая не погасла и тогда, когда девушка потушила лампу и легла в постель. Хорошо, когда есть настоящие друзья. Призраки их ночью не беспокоили.