Глава 23

Свадьба Уилмы

Девина

На сцене самой большой арены пять могучих воинов стояли бок о бок лицом к Уилме. У двоих из них были подбиты глаза, у третьего припухла бровь, четвертый стоял с перевязанным пальцем, но все они выглядели так, словно были готовы сразиться ради Уилмы еще раз.

На больших экранах над нами демонстрировались крупным планом изображения Уилмы, чемпионов и человека, стоящего между ними.

— Это наш король, — прошептал мне Фредерик. — Он — мудак, но называть его так запрещено.

Я изучала мужчину в роскошной одежде.

— Как его зовут?

— Король Джереми. Он любитель смертей ради развлечения и готов морить людей голодом ради своей страсти к роскоши.

Человек, о котором шла речь, заставил всех собравшихся затаить дыхание, когда задал самый важный вопрос этого вечера.

— Уилма Грин, кого из этих прекрасных воинов ты выберешь себе в мужья?

Взгляд Уилмы заметался между пятью чемпионами; у всех на лицах была написана надежда.

— Я выбираю…

Она сделала паузу и постучала себя пальцем по губам.

— Она не уверена, — пробормотала я.

— Не-а, ей просто нравится создавать напряжение и драму.

Мои глаза были прикованы к Уилме, бедняги чемпионы затаили дыхание.

— Эммерсон. Я выбираю Эммерсона.

С громким победным воплем здоровяк поднял в воздух кулаки и упал на колени, откинув голову назад.

Фредерик усмехнулся.

— Я помню этот момент, будто это было вчера.

— Момент, когда ты завоевал свою жену?

— Я был уверен, что Старр выберет Тайтона, но благодаря какому-то чуду она выбрала меня.

— Ты знаешь, почему Тайтон держится от меня на расстоянии?

Я хотела задать этот вопрос с тех пор, как мы вернулись с луга, но предположила, что Фредерик не знал, что произошло между мной и Тайтоном, и поэтому молчала.

— Это было мое предложение. — Фредерик понизил голос. — Тайтон потерял голову из-за тебя.

— Что значит «потерял из-за меня голову»?

— Он влюбился. Но я поговорил с ним. У вас двоих нет будущего, и мы не можем позволить ему отказаться от своего шанса завести семью ради мечты, которая обречена с самого начала. Тайтон должен участвовать в турнире следующего года и сразиться за Тамару.

Я молчала и смотрела в сторону.

— Если тебе он небезразличен, ты поможешь ему понять это. Он сильный, и мы все хотим, чтобы он испытал радость отцовства. Только Тамара может дать ему это.

Мой желудок скрутило от боли, я отвела взгляд, спасаясь от пристального взгляда Фредерика.

— Он говорит, что ты самый добрый человек, которого он когда-либо встречал, так что я рассчитываю на твой альтруизм.

Мы с Фредериком стояли у стены позади VIP-секции. Все мое тело сжалось, когда я представила, что всего через год на этой сцене будет стоять невеста Тайтона.

Это будет для него настоящая удача.

Я опустила взгляд, понимая, что не могу себя обманывать. Я ненавидела саму мысль о том, что вернусь к одиночеству на Родине, а он сможет быть здесь с кем-то другим. То, что произошло сегодня на лугу, показалось мне настоящим исцеление. Тайтон хотел меня и я ему нравилась, и это ощущение было захватывающим. Я надеялась, что сегодня вечером мы смогли бы продвинуться дальше.

Я проследила, как Уилма и Эммерсон встали друг напротив друга, а затем король Джереми заговорил о муже, защищающем и любящем свою женщину, и о жене, почитающей и повинующейся своему мужу.

— Он сказал «повинующаяся»?

— Да, — кивнул Фредерик. — Если возникнет опасная ситуация, она должна быть готова следовать его указаниям. Как еще он может защитить ее?

— Значит, речь не о постоянном повиновении.

Фредерик усмехнулся.

— Я бы хотел сказать да, но Старр иногда выходит из себя. Женщины Северных земель сильны и не терпят слабых мужчин.

— А сейчас я объявляю вас мужем и женой.

В момент, когда король Джереми сказал это, Эммерсон наклонился и поцеловал Уилму. Он отстранился, и она улыбнулась ему и засмеялась, когда он поднял ее на руки и покружил. Они светились от счастья, и невозможно было не улыбнуться.

И подумать только, я хотела спасти ее от этого.

Если Эммерсон был так же добр к Уилме, как Тайтон был сегодня ко мне, то все мои тревоги были пустой тратой времени.

Почувствовав на себе чей-то обжигающий взгляд, я повернула голову влево и увидела, как Тайтон смотрит на меня. В его глазах стояла тоска.

Мы не улыбнулись друг другу. Мы просто стояли там, и хотя между нами были сотни людей, я могла читать его мысли. Он хотел жениться на мне точно так же, как Эммерсон женился на его сестре. Мысль была сумасшедшей, потому что мы почти не знали друг друга, но опять же, по сравнению с Эммерсоном и Уилмой, Тайтон и я уже успели познать друг друга в интимном плане.

Молодожены провели на арене почти час, а потом улетели на беспилотнике. Я спросила себя, будет ли у Уилмы время снова написать мне и сдержит ли Тайтон свое обещание и доставит ли ее письма.

Наблюдая, как беспилотник с Уилмой в нем исчезает вдали, я вдруг снова расплакалась. После смерти моей семьи Тайтон и Уилма были моим отвлечением от горя и своего рода спасательным кругом.

Я опустила глаза, чтобы скрыть слезы, но все равно почувствовала, когда Тайтон оказался рядом. Разумные слова Фредерика ясно дали мне понять: то, что я познала сегодня с Тайтоном, было не чем иным, как мимолетным моментом счастья.

— Что-то не так? — спросил он с озабоченным выражением лица.

— Ты можешь сейчас отвезти меня обратно на пляж?

Фредерик был достаточно близко, чтобы услышать, и ответил первым:

— Позволь мне это сделать.

Тайтон низко усмехнулся.

— Нет. Я отвезу ее.

Фредерик скрестил руки на груди.

— Ты думаешь, это разумно?

— Проследи, чтобы мама и папа в целости и сохранности добрались домой, — проинструктировал Тайтон своего брата и кивнул мне, чтобы я следовала за ним.

Фредерик позвал нас, но мы только ускорили шаг, направляясь к беспилотнику Тайтона. Когда мы взлетели, я прислонилась к окну и посмотрела на огни внизу. Никто из нас не произнес ни слова. Было похоже, будто между нами выросла стена печали и разочарования.

Сняв очки и накладные брови, я потерла лицо.

— Ты устала?

— Да.

— Ты выполнила все необходимые исследования?

Я повернула голову и посмотрела на него, не зная, что сказать.

— Девина… — он вздохнул. — То, что произошло между нами сегодня… Это было потрясающе и…

Не дожидаясь «но», я оборвала его:

— Да. Фредерик уже прочитал мне лекцию. Мы из разных миров, а у тебя через год турнир.

Он наморщил лоб.

— Нет. Я не собираюсь драться.

— Ты должен. Это твой единственный шанс. Разве ты только что не видел счастья Эммерсона и Уилмы?

Грудь Тайтона поднялась, и он шумно выдохнул, повернувшись, чтобы посмотреть прямо перед собой.

— Я не женюсь на Тамаре. Это было бы несправедливо по отношению к ней.

У меня дрожали колени, а в груди все сжималось, как будто кто-то ее сдавил. Обхватив себя руками, я боролась со слезами, которые снова навернулись на глаза.

— Кто говорит что-нибудь о справедливости? Было несправедливо, когда умерла Мария, когда умерли Каро, Джастин, Ханна, мои родители и моя бабушка. Почему все в мире должно быть справедливым?

— Но сегодня мы стали близки. Я не могу жениться на ком-то, когда связан с тобой.

— Связан? Что это вообще значит? — наполовину рассмеялась, наполовину расплакалась я.

— Мне не следовало отвечать на этот глупый звонок. Если бы моя семья не перебила нас, я бы объявил тебя своей. Черт возьми, в моем разуме я тебя уже присвоил.

Я покачала головой и недоверчиво посмотрела на него.

— Нельзя присвоить человека. Он не вещь.

— Но я сказал тебе, что мы связаны, и ты согласилась.

— Тайтон, я не поняла, что ты имел в виду. Там, откуда я родом, мы «связываемся» с нашими товарищами по команде в спорте и с друзьями. Это не физическая или юридическая связь, а способ обозначить дружбу. — Всплеснув руками, я вздохнула. — Я не говорю, что то, что произошло между нами, не было особенным, но как мы вообще дошли до того, чтобы говорить о притязаниях и связях? Ты Северянин, а я — женщина Родины. Так что мы просто разделили опыт, основанный на взаимном любопытстве, разве нет?

— Это было нечто большее, чем просто любопытство.

— Ты жаждал физического контакта, как и я. — Громко шмыгнув носом, я вытерла слезы. — Ты понятия не имеешь, каково это — потерять всю свою семью и быть единственным, кто остался в большом доме, полном воспоминаний. Это было самое одинокое место в мире — и тут появился ты, и заставил меня чувствовать себя любимой и нужной. На короткое время ты избавил меня от всех забот, и я благодарна тебе за это. Я не жалею о том, что мы сделали, и я использую все это в своей книге.

Тайтон потянулся ко мне.

— Я не могу видеть, как ты плачешь.

— Тогда хорошо, что ты не живешь со мной. За последние месяцы я выплакала все слезы, какие у меня были.

Я снова шмыгнула носом и вытерла слезы тыльной стороной ладони.

Он опустил взгляд и заговорил серьезным тоном:

— Я не хочу держаться от тебя подальше. Неужели мы не можем найти способ видеться друг с другом? Ты была здесь дважды за одну неделю. Может быть, я мог бы навестить тебя, и мы могли бы проводить ночи вместе. Мы можем писать друг другу. Это не безнадежно.

— Я не могу оставаться в этом доме. Здесь для меня ничего нет, Тайтон.

— Так, значит, ты уезжаешь?

Боль в его глазах заставила меня снова уткнуться взглядом в окно.

— Мне придется.

— Когда?

— Я не знаю. Мне потребуется некоторое время, чтобы все упаковать, и, к тому же, книга. Я все равно хотела бы закончить ее здесь. Имеет смысл быть поближе к границе и…

— Ко мне? — он сказал это за меня, и когда я кивнула, добавил мягким тоном: — Ты ведь позволишь мне ее читать?

— Если ты хочешь?

— Это и моя книга тоже. Ты включила туда мои заметки, помнишь?

Мои губы растянулись в грустной улыбке.

— Да, я не забыла, и я рассчитываю, что ты поможешь мне с эротикой.

— Эротические сцены — моя специальность.

Предмет разговора стал более безопасным, и я вытерла глаза рукавом и слегка улыбнулась Тайтону.