— Нет, не заставляют.

— Детка, пять лет в четырех стенах, им приходится нас чем-то занимать.

— Хватит нести чушь, — пробормотала она, и, взглянув на нее, он увидел, как она засовывает бисквит в рот.

Целиком.

Иисусе.

Абсолютная чудачка.

Они выехали на шоссе, она включила музыку, и он испытал необычное желание попросить кого-нибудь всадить ему в уши ледорубы, чтобы не пришлось это слушать.

Затем, потягивая кофе, она начала петь, как и накануне, во всю силу легких, время от времени пританцовывая на сиденье.

И снова. Абсолютная чудачка.

Кантри, наконец, закончилось, и она схватила айпод, чтобы придумать для него следующую агонию.

— Детка? — позвал он и почувствовал на себе ее взгляд.

— Да? — ответила она сладким, нежным голоском, еще один тон, к которому он привык, потому что в последние пару дней он часто его слышал в свой адрес.

— Сделаешь мне одолжение?

— Конечно.

— Через секунду я съеду на обочину, достану пистолет и передам тебе. После чего ты меня пристрелишь?

— Что? — прошептала она.

— Мне предстоит еще полтора часа слушать твою музыку. Я лучше сдохну.

Тишина, затем:

— Заткнись.

— Нет, серьезно.

— Заткнись, — снова повторила она с улыбкой в голосе.

Он подавил собственную улыбку, затем услышал, как она сказала:

— Вообще-то, остановка сейчас была бы не лишней.

Он посмотрел на нее, потом снова на дорогу.

— Что?

— Мне нужно в туалет

Он вздохнул.

Двухлитровый стакан кофе.

Иисусе.

— Мы в пути всего два часа, — заметил он.

— Ты прав, но это не отменяет моей потребности воспользоваться удобствами.

— В следующий раз получишь стакан размером с мой.

— У меня маленький мочевой пузырь.

У нее не было ничего маленького, слава Богу.

— Ты выдула два литра кофе.

— Едва ли, Тай.

— Полтора.

— Пытаешься впиться занозой мне в задницу?

— Нет, — откровенно солгал он.

— Я начинаю жалеть, что ответила «да», — пробормотала она, и он ухмыльнулся лобовому стеклу, не зная, что его жена склонила голову к айподу, выбирая очередную пытку, поэтому пропустила его улыбку, а также не зная, что за возможность ее увидеть, она бы отдала ему пятьдесят тысяч.

Потом зазвучала музыка, и какая-то белая деревенщина начал голосить о человеке по имени Амос Моисей.

— Иисусе, — простонал Тай и услышал, как его жена хихикнула.

Под звуки деревенских напевов, он, не теряя времени на поиски туалета, свернул с шоссе, но когда Лекси наклонилась, чтобы надеть босоножки, которые она сняла, он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, что за ними следует внедорожник, отчего стиснул челюсть.

«Скелет» исчез на границе Юты и Колорадо, а его место занял внедорожник. Соглядатая Фуллера из Калифорнии освободили от слежки, вместо него послали местных парней.

Они либо ожидали, что он учинит неприятности, либо хотели причинить неприятности ему, либо хотели обратить на себя его внимание. Какая бы ни была чертова причина, ему это не нравилось.

Добравшись до заправочной станции, Тай, не желая тратить время впустую, решил заправиться, поэтому направил «Чарджер» к колонке. Они с Лекси как раз выбирались из машины, когда зазвонил его телефон. Он вытащил его из кармана, посмотрел на экран, открыл и поднес к уху.

— Тейт, можешь подождать секунду? — сказал он в трубку, не сводя глаз с Лекси, важно шагающей к зданию.

— Да, — ответил Тейт.

Потом он отнял трубку от уха и свистнул, Лекси остановилась и повернулась к нему.

— Деньги, — крикнул он через разделявшие их пятнадцать футов.

— У меня есть, — отозвалась она.

— Деньги, — повторил он.

— Тай, у меня есть, — повторила она.

— Женщина, — прорычал он и по легкому движению ее подбородка понял, что за темными очками она закатила глаза к небу, а затем направилась обратно к нему.

Он сунул руку в задний карман и шлепнул несколько купюр в раскрытую ладонь, протянутую над дверцей машины.

Ее пальцы сомкнулись вокруг банкнот, и она убрала руку, спросив:

— Тебе что-нибудь купить?

— Нет, как и тебе.

Она склонила голову набок, а бедро отвела в противоположном направлении.

— Нет?

Этот тон ему тоже был знаком. Это был опасный тон.

— Лекс, мне бы хотелось попасть в Карнэл до Рождества.

Когда он начал говорить, ее голова почему-то дернулась, и она подождала секунду, прежде чем ответить.

— Мы будем там до Рождества.

— Нет, если ты выпьешь еще два литра кофе.

— Да не было там двух литров, Тай! — громко рявкнула она.

— Просто заплати за бензин, — распорядился он.

— Нам нужно чего-нибудь пожевать, — сообщила она.

— Не нужно.

— Ладно, перефразирую: мне нужно чего-нибудь пожевать. Мы в дороге. Наш нравственный долг накупить вкусняшек и чем вреднее, тем лучше, — объяснила она.

— Господи, помоги, — пробормотал он.

— Тебе что-нибудь купить? — спросила она.

Есть ли вероятность, что последние тридцать секунд его жена пребывала в другом измерении?

— Ты это серьезно? — спросил он в ответ.

Она уставилась на него сквозь темные очки, затем произнесла:

— Захвачу тебе чего-нибудь на всякий случай.

И прежде чем он успел сказать хоть слово, она с важным видом удалилась.

Он поднес телефон к уху, слушая хохот Тейта.

Он подождал, пока тот успокоится, а потом стал ждать, когда он заговорит.

— Мать твою, мне очень понравилось.

Уокер промолчал.

— Вам двоим только в цирке выступать.

— Ты звонишь по делу или как? — отрезал Уокер.

— Да, но сначала, судя по тому, что я услышал, вы на пути в Карнэл.

— Догадка верна.

— Сколько вам еще осталось?

— В зависимости от того, какие закуски Лекси притащит в «Чарджер», мы можем приехать через пару часов, а можем и на следующей неделе.

— Хорошие новости, — пробормотал Тейт сквозь рассеянный смешок.

— Дело, по которому ты звонишь, — напомнил Уокер, направляясь к бензоколонке.

— Ладно, сколько у нас времени до ее возвращения?

— Мы у черта на куличках, но все же, она в магазине, где можно набрать кучу дерьма, так что, вероятно, много, — ответил Уокер, выдергивая заправочный пистолет из бензоколонки и вставляя его в бак.

— Не знал, что ты так скоро вернешься домой, поэтому это может подождать, но пока я расскажу тебе то, что мне удалось нарыть.

Уокер нажал на кнопки бензоколонки и, когда на дисплее появились нули, потянул ручку вверх и установил рычаг. Затем повернулся спиной к машине и прислонился к ней, сканируя местность. Он обнаружил внедорожник, присмотрелся к водителю, проверяя, знает ли его, и, увидев знакомое лицо, постарался не слететь с катушек.

— Говори.

— За последние пару дней я получил много информации об Алексе Берри.

— Уокер, — автоматически поправил Тай.

Молчание, затем сквозь явную улыбку Тейт сказал:

— Уокер, — после чего тихо добавил: — Поздравляю, приятель.

— Раз ты мне это говоришь, значит, то дерьмо, что ты нарыл, — не полный отстой, — заметил Уокер.

— В отношении Лекси все наоборот.

Уокер наклонил голову, посмотрел на носки своих ботинок и стал слушать.

— По малолетке на нее завели дело, — заговорил Джексон. — Совсем неудивительно, учитывая ее историю. Ничего особенного. Вандализм. Нарушение порядка. Пару раз брали за кражу в магазине. Это началось, когда ей было около двенадцати, и резко закончилось, когда ей исполнилось четырнадцать.

Примерно в то же время в жизни Лекси появилась Элла Родригес, впервые дав его жене чувство заботы со стороны женщина, которая вела себя с ней как мать, показывая, что ей не все равно.

— Ясно, — пробормотал Тай.

— Я выяснил, что случилось после смерти дедушки, — продолжал Тейт. — Интернат для девочек, потом приемная семья.

Уокер все это уже знал, поэтому не ответил.

Он услышал, как Джексон глубоко вздохнул, потом осторожно спросил:

— Помнишь бейсболиста Ронни Родригеса?

— Я знаю о Родригесе, — сказал Уокер, услышав, как насос отключился, он выдернул пистолет и засунул его обратно в бензоколонку.

— Лекси просветила тебя относительно его рода занятий? — с еще большей осторожностью спросил Тейт.

— Сутенер. Наркоторговец. Род занятий изменился, когда он схлопотал семь пуль, две из них в лицо.

— Значит, просветила, — пробормотал Тейт. — Новость, что я получил для тебя, и она меня чертовски удивила, — мне позвонил полицейский из отдела нравов Далласа. Не знаю этого парня, я не просил его звонить. Он услышал, что я вынюхиваю о Лекси, и позвонил мне, интересуясь, для чего мне это.

Уокер почувствовал в затылке жгучую боль, и его взгляд вернулся к ботинкам, но он их не видел. Он был сосредоточен на Тейте.

— Что ты ему сказал?

— Правду, — ответил Джексон. — Что Лекси вышла замуж за моего хорошего друга, которого в прошлом обманули, и я не хочу повторения.

— Ты назвал этому копу имя?

— Нет, учитывая его интерес к твоей жене.

Боль усилилась.

— Как зовут этого ублюдка?

— Детектив Пенья. Анхель Пенья.

Бл*ть.

— У тебя плохое предчувствие насчет этого парня? — спросил Уокер.

— Нет, но он не моей женой интересуется. В противном случае, я бы ответил «да, черт побери».

Бл*ть.

Уокер перевел взгляд с ботинок на горизонт, все еще ничего не видя, и тихо сказал:

— Она его не упоминала.

— Надо думать. Мне не кажется, что у нее к нему есть какой-то интерес. Но у него к ней, черт возьми, определенно. А теперь он заинтересовался Алексой Берри Уокер. Хорошая новость в том, что так вышло само собой, поскольку Родригесом он заинтересовался раньше твоей жены.

— Объясни, — пророкотал Уокер.

— Он много говорил о Родригесе. Мужик, должен тебе сказать, услышав о ее связи с ним, я не был рад узнать, что эти двое были парой, а ты женился на ней в Вегасе. До тех пор, пока не позвонил Пенья и не дал мне полный расклад о Лекси, а он, кстати, чертовски удивился, узнав, что она в Вегасе и собирается выйти замуж.

Уокеру это не понравилось. Нисколько. Какой-то коп из полиции нравов знает Лекси достаточно хорошо, чтобы удивляться. Какой-то коп из полиции нравов слышит, как кто-то о ней вынюхивает, и ему не плевать настолько, что он делает этот звонок.

Таю это совсем не нравилось.