Мэри подумала, — «Как мило с его стороны попытаться успокоить ее совесть, но все равно чувствовала себя виноватой». Расслабляясь около него, она закрыла глаза, потом взглянула вверх с удивлением, когда Данте отстранился. Но он просто подхватил ее на руки и понес обратно в спальню.

Бейли все еще лежала на кровати, и Мэри озабоченно нахмурилась, заметив гипс на ноге.

— Она в порядке, — тихо сказал Данте. — У нее были болеутоляющие, и гипс едва замедляет ее. Она даже не хромает.

— О, — пробормотала Мэри, когда он обнес ее вокруг кровати и поставил рядом с Бейли.

Данте быстро накрыл ее простынями и одеялами, которые она отбросила несколько мгновений назад, а затем выпрямился и повернулся, чтобы открыть дверцу шкафа на столе с его стороны кровати. Мэри с любопытством наблюдала, как он наклонился, чтобы что-то поднять, ее глаза расширились, когда он повернулся, чтобы поставить два пакета с кровью на кровать.

Уловив ее удивление, он улыбнулся и сказал: — Это потайной холодильник. Мортимера, — он сделал паузу, чтобы объяснить, — он — глава охотников на изгоев. Он сделал их на заказ. Теперь все хотят, чтобы они остались в доме стражей порядка, — добавил он с усмешкой, доставая еще два пакета и ставя их рядом с остальными. Выпрямившись, он закрыл дверь, затем подхватил четыре пакета и поставил их рядом с ней, прежде чем наклонился и поцеловал ее в лоб. — Я должен сказать Люциану то, что ты мне сказала. Он пошлет кого-нибудь обыскать склады в этом районе и посмотреть, нет ли там какой-нибудь полезной информации. ты хочешь, чтобы я принес тебе что-нибудь, когда вернусь? Что-нибудь поесть или выпить?

Мэри заколебалась, но потом поняла, что он хочет уйти, и покачала головой. — Может быть, позже.

Кивнув, он наклонился, чтобы поцеловать ее снова, затем наклонился, чтобы дать Бейли ласковое домашнее животное, прежде чем выпрямиться и пересечь комнату.

— Ешь, — твердо сказал Данте, открывая вторую дверь в комнату, за которой оказался коридор. Оглянувшись, он добавил: — Я хочу, чтобы все четыре пакета были пусты, когда я вернусь. Затем он выскользнул из комнаты и закрыл за собой дверь.

Мэри взяла один из пакетов и уставилась на него. Она понятия не имела, как ее клыки вылезают. До этого они просто выскакивали, когда она была голодна. В этом не было необходимости…

Мысль умерла, когда она почувствовала движение во рту. Мэри подождала и осторожно провела языком по зубам, пока не потерлась о клык. Что ж, это было удобно. Но потом она почувствовала голод, хотя и не осознавала этого, пока не подняла пакет. Или, может быть, лучше сказать, что до сих пор она не могла определить, чего хочет. «Хотя, — подумала Мэри, — «сейчас она тоже не возражала бы против еды». Тем не менее, у нее ее не было, поэтому она просто открыла рот и подтолкнула пакет ко рту, с облегчением почувствовав, что он приземлился правильно и остался на месте.

Держа руку на пакете, чтобы поддержать его, Мэри посмотрела на Бейли. Собака, казалось, спала. Она подозревала, что это как-то связано с болеутоляющими таблетками, о которых упоминал Данте. С другой стороны, Бейли много спала. Как и большинство собак. Они бегали вокруг, как сумасшедшие, гоняясь за мячами, животными и всем, что привлекало их внимание, а затем падали и спали некоторое время, прежде чем встать, чтобы сделать это снова.

«Тяжелая жизнь», — весело подумала Мэри и взглянула на пакет, чтобы определить, сколько в нем крови. Это происходило довольно быстро и не беспокоило ее так сильно, как поначалу. Ей не очень нравилось ощущение холодной жидкости, стекающей по зубам, и ей не нравилось, что приходится пить кровь, но, по крайней мере, ей не приходилось пить ее холодной из чашки или чего-то в этом роде. Это было бы отвратительно. Таким образом, она не должна была пробовать ее или что-то еще.

Как только первый пакет опустел, Мэри сорвала его и пришлепнула другой, желая поскорее закончить работу. Казалось, прошла вечность, хотя она знала, что это, вероятно, потому, что она ждала этого, и ничто не отвлекало ее. Тем не менее, она была удивлена, когда закончила следующие два пакета, а Данте еще не вернулся.

Оторвав последний пакет от рта, она подхватила все четыре пустых пакета, сползла с кровати и отнесла их в ванную, чтобы выбросить в мусорное ведро. Мэри вернулась к кровати.

Она встала, очевидно, потревожив Бейли, и собака подняла голову, ожидая ее возвращения. Мэри улыбнулась овчарке, забираясь обратно в постель, потом снова легла на бок и провела рукой по боку.

— Мы парочка, да? — тихо спросила она, гладя на нее. Когда Бейли закрыла глаза, услышав тихий звук, Мэри перестала ее гладить и обняла, стараясь не приближаться к сломанной задней ноге. Затем она закрыла глаза, на удивление сонная. Она не слышала, как открылась дверь, когда Данте вернулся.

— Я слышал, Мэри проснулась.

Данте отвернулся от Бейли, обнюхивающей двор, и улыбнулся, увидев приближающегося Рассела.

— Si, — сказал он, прежде чем повернуться и продолжить наблюдать за Бейли. Мэри уже спала, когда он закончил разговор с Люцианом и вернулся в спальню. Он лежал с ней некоторое время, но не мог заснуть. Вместо этого он просто лежал там, лихорадочно соображая.

Он беспокоился о Томаззо, гадал, где тот, и надеялся, что люди, которых Люциан послал на поиски склада, о котором упоминала Мэри, нашли его и получили какую-нибудь информацию, которая могла бы помочь им найти Томаззо. Когда эти заботы оказались бесполезными и подняли его уровень стресса и заботы о брате, Данте повернул свои мысли к Мэри и будущему, которое он планировал иметь с ней. Он не был уверен, как долго он это делал, когда Бейли встала с кровати и постучала в дверь, давая ему понять, что ей нужно выйти.

Оставив Мэри спать, он немедленно встал, чтобы вывести собаку. Она была прекрасным животным: добродушным и хорошо воспитанным. Мэри прекрасно справилась с ней.

— Как ее голова? — спросил Рассел, останавливаясь рядом с ним и тоже глядя на Бейли.

— Она вернулась в свою нормальную форму, — нахмурившись, сказал Данте. Ничто в его жизни не пугало его так, как вид Мэри с проломленной макушкой. Это был не тот момент, который он хотел бы пережить снова.

— Болит? — спросил Рассел.

Данте сжал губы. — В первый раз она проснулась, да, но не во второй. Однако проснулась она ненадолго.

— Мне жаль это говорить, но у нее могут быть головные боли, — пробормотал Рассел.

— Si, — печально вздохнул Данте. — И ты не больше сожалеешь об этом, чем я об этом думаю. После взрыва и превращения, а теперь еще и этой аварии, она достаточно пострадала, — покачал он головой. — Мне следовало проводить ее в дамскую комнату.

Рассел пожал плечами. — Критиковать легко, мой друг. Ничто из этого не твоя вина.

Данте не согласился, но просто сменил тему. — Где Фрэнсис?

— У ворот, — Рассел оглянулся. — Он попросил меня проверить Мэри. Он обернулся и улыбнулся Данте. — Она ему нравится. Так что…

— Я всегда знал, что вы оба умные люди, — торжественно сказал Данте, и Рассел рассмеялся. Слабо улыбнувшись, он спросил: — Итак, вы вернулись к воротам. Означает ли это, что Фрэнсис покончил с желанием стать охотником?

— О, черт возьми, нет, — сухо ответил Рассел. — Он был готов помчаться прямо в Венесуэлу, чтобы выследить ублюдка, стоявшего за теми людьми, которые поджарились в фургоне. Потребовалось много разговоров, чтобы убедить его подождать, пока он не пройдет еще несколько тренировок.

— Он не тренировался? — удивленно спросил Данте.

Рассел поморщился и неохотно кивнул. — Да, но…

— Но ты убедил его, что ему нужно больше, потому что не хочешь, чтобы он подвергался опасности. Ты не хочешь потерять его, — сочувственно предложил Данте.

Рассел устало провел рукой по коротким светлым волосам и кивнул. — Я ждала его тысячелетиями, и хотя не сразу понял, что он — мой спутник жизни, как только встретил его, но однажды понял… — Он пожал плечами. — Я не могу потерять его сейчас, Данте. Я не могу вернуться к одинокому существованию, в котором жил до него, особенно теперь, когда я знаю, чего мне будет не хватать. — Он помолчал и покачал головой. — Я не знаю, как Люциан переносил все эти тысячелетия после того, как потерял свою первую половинку осенью. Я не смогу этого сделать, если потеряю Фрэнсиса.

Данте кивнул, полностью понимая. Он уже чувствовал то же самое к Мэри.

— Причина, по которой Фрэнсис хотел, чтобы я проверил Мэри, заключалась в том, что, как он мне напомнил, мы так и не добрались до той поездки по магазинам, и он все равно очень хотел бы помочь ей с покупками.

Данте удивленно посмотрел на него. — Он хотел, чтобы ты спросил об этом?

— У Фрэнсиса проблемы с отказами, — тихо сказал Рассел. — Его семья отвернулась от него, когда поняла, что он предпочитает мужчин женщинам, — криво улыбнулся он и добавил: — В каком-то смысле он был более одинок, чем я, когда мы встретились. У меня, по крайней мере, была семья.

Данте кивнул. — Уверен, Мэри будет рада его компании, когда мы пойдем за покупками. Но… — он колебался, не желая обидеть ни того, ни другого.

В конце концов, ему не нужно было придумывать, как сформулировать свою просьбу. Рассел усмехнулся и предложил: — Но ты хочешь убедиться, что он оденет ее как Барби, а не Барби-стриптизершу?

Данте с облегчением кивнул, а затем ухмыльнулся и сказал: — Не то, чтобы я был против одного или двух нарядов Барби для стриптиза дома.

— Но большая часть одежды, вероятно, должна быть больше соседской Барби, — сказал Рассел с весельем. — Я все понимаю и передам это дальше.

— Спасибо, — сказал Данте с улыбкой.

— Крикни нам, когда она проснется и захочет уйти. Я поговорю с Мортимером о том, чтобы кто-нибудь занял ворота.

— Возможно, в этом не будет необходимости, — сказал Данте, глядя на дом и окно спальни, в которой жила Мэри. — Я подозреваю, что она проспит всю ночь. Мы, вероятно, не будем делать покупки до завтрашнего дня.