Когда он остановился и, поколебавшись, неуверенно, Мэри догадалась, что он пытался решить, как объяснить что это такое и сухо сказала: — Я знаю, что такое нанотехнологии. Или, по крайней мере, имею достаточно информации, чтобы следить за этой историей.

Данте расслабился и снова улыбнулся.

Мэри проследила за движением его губ, заметив, что на лице у него растет серьезная щетина, и, к большому удивлению, она тоже чертовски хорошо смотрелась на нем. Она, вероятно, заметила бы это раньше, если бы старательно не избегала смотреть ему прямо в глаза все утро из-за ночи жарких снов. Теперь Мэри смотрела и думала, что это, вероятно, опасно. Ей захотелось провести пальцами по его лицу, чтобы увидеть, будет ли щетина, украшающая его лицо, такой же приятной, как и выглядела. К счастью, она была спасена от самой себя, когда он снова заговорил, привлекая ее внимание к своим словам, а не к тому, насколько он красив.

— Они достигли точки, где они экспериментировали с использованием нанотехнологий в здравоохранении, — продолжил Данте, — у них были биоинженерные наночастицы, которые, попав в человеческое тело, могли использовать человеческую кровь для размножения и восстановления себя, работая над исцелением и восстановлением человеческого тела. Например, если у кого-то был рак, нано распознали эти клетки как не принадлежащие и уничтожили бы их, а если человек был ранен, они залечили бы раны и так далее.

Мэри удивленно подняла брови. Это звучало как удивительное изобретение, если это было возможно. Она просто не думала, что это возможно. Эти наночастицы должны быть запрограммированы с каждым небольшим кусочком знаний о человеческом теле, было слишком много информации, чтобы вставить во что-то меньшее, чем головка булавки. Однако она придержала язык.

— Но из-за дефекта в конструкции нано возникли неожиданные побочные эффекты, — серьезно сказал он.

— Какого рода? — уточнила Мэри с любопытством, хотя знала, что все это неправда.

Данте сделал паузу и нахмурился, и она задалась вопросом, выдумывает ли он ответ, а затем он сказал: — Человеческое тело атаковано многими различными болезнями и недугами: рак, диабет, болезнь Альцгеймера, менингит и так далее. Кроме того, человек может получить около миллиона различных травм — от инсульта до колото-резаных ранений легкого. Программирование наночастиц, специфичных для каждой возможной потребности, означало бы создание сотен или даже тысяч наночастиц, специфичных для каждой болезни или травмы.

— Более того, — сухо ответила Мэри. Она даже не могла предположить, от скольких болезней и травм могут страдать люди. Когда-то она читала, что в мире существует не менее ста тысяч болезней. Сколько травм можно добавить к этому? Создание такого количества программ для нанотехнологий было бы титанической задачей.

— Да. Таким образом, вместо того, чтобы программировать наночастицы для каждой конкретной потребности, ученые разработали программу, которая включала информацию, как для мужских, так и для женских тел на их пике, и запрограммировала наночастицы с директивой обеспечить, чтобы их хозяин был в их пиковом состоянии, а затем самоуничтожится. В этот момент они были бы смыты из тела естественным образом, как и все мертвые клетки.

Мэри кивнула. — Разумно.

— Они так и думали, — весело согласился он. Однако все пошло не совсем так, как они планировали. Наночастицы — это, в конечном счете, машины, а машины очень буквальны, поэтому, если вы дадите их семидесятилетнему человеку с раком, они не только уничтожат рак, но и вернут его тело в пиковое состояние, в котором они были запрограммированы.

Мэри вопросительно подняла брови, не видя в этом проблемы. Подтянутый семидесятилетний мужчина был бы хорошим результатом.

— Как оказалось, человек находится на пике своего развития в возрасте от середины до конца двадцати годов, — тихо сказал он, — и поэтому нано работали так, чтобы вернуть своих хозяев на этот пик.

Мэри медленно откинулась на спинку стула, слушая его слова. Он говорил о том, что в мифической стране они создали своего рода мифический научный источник молодости.

— Но даже после того, как они это сделали, наночастицы не самоуничтожились и не вышли из тела, — продолжил он, — так как тело постоянно подвергается атаке окружающей среды, воздуха, которым мы дышим, солнца или просто течения времени, нанотехнологии просто не могли заставить тело оставаться на том уровне, что они считали своим пиком, достаточно долго, чтобы самоуничтожиться. Они заканчивали ремонт только для того, чтобы обнаружить, что несколько клеток умерли от воздействия солнца или просто потому, что они достигли своего оптимального возраста. Таким образом, нано оставались в носителе, продолжая работать и ремонтировать его. Их хозяева никогда не болели, не старели, и если они были ранены, нано быстро восстанавливали их.

Мэри с легким вздохом выдохнула, думая, «как жаль, что все это неправда, потому что это было бы потрясающе. А может, и нет», — подумала она в следующий момент. Она прожила долгую жизнь, многое пережила и многое повидала, и, честно говоря, Мэри немного устала. Не то чтобы она была склонна к самоубийству или чему-то в этом роде, но смерть начинала казаться ей чем-то вроде передышки или отдыха, а не страшным концом, как она всегда думала в молодости.

— Вот так я и выжил, когда меня раздавил твой RV, — объявил Данте.

Мэри моргнула и снова посмотрела на него.

— Что? — резко спросила она.

— Я был тяжело ранен в аварии, — тихо сказал он, — моя левая нога была раздроблена, одно легкое пробито, у меня было сломано несколько ребер, и я почти уверен, что несколько моих органов были раздроблены или, по крайней мере, серьезно повреждены. Шины разорвали мою кожу в нескольких местах, и нано просто не могли закрыть все, прежде чем я потерял много крови. В конце концов, им нужна кровь, чтобы работать, и я быстро терял ее.

Он пожал плечами. — Если бы я был смертным, то, думаю, умер бы быстро. Но это не так, и когда ты привела ко мне врачей, я питался от них, и нанотехнологии начали работать всерьез. Конечно, я не мог взять у них столько крови, сколько мне нужно. Это убило бы их, поэтому я приказал женщине привести …

— Подожди, подожди, подожди, — раздраженно перебила Мэри. — Что значит, ты питался ими?

— Их кровью, — объяснил он и напомнил ей, — нанотехнологиям нужна кровь, чтобы делать свою работу, а также для питания.

— Их кровь, — повторила она шепотом, затем наклонила голову и спросила: — Ты говоришь, что леди-доктор забрала тех мужчин из закусочной, чтобы ты мог…

— Чтобы я мог ими питаться, — объяснил он, кивнув. — Я тоже питался от врачей «Скорой», и между ними, дальнобойщиками и врачами, я набрал достаточно крови, чтобы нанотехнологии могли сделать необходимый ремонт. К счастью, мы с Томаззо всегда были быстрыми целителями. Другому бессмертному потребовалось бы больше времени, чтобы позволить нанотехнологиям сделать необходимый ремонт, но… — он замолчал и настороженно посмотрел на нее, когда Мэри выругалась себе под нос.

Она провела по ней усталой рукой через свои короткие волосы и покачала головой с отвращением, пробормотав: — Ты как чертовы американские горки, Данте. А я — чертова идиотка.

— Ты не идиотка, — возмутился он.

— Да, — заверила его Мэри, высвобождая свои руки и подталкивая Бейли встать. — Ты появился в моем трейлере с безумными историями о похищении и побеге, и я, как идиотка, поверила тебе, — указала она, — по крайней мере, до тех пор, пока ты не начал разглагольствовать о чтении и контроле над разумом. Я немного поумнела и решила, что, возможно, ты не невинная жертва, а сумасшедший. Но что мне теперь делать? Позвонить в полицию, как сделала бы любая умная женщина? Нет, я позвоню этому идиоту, твоему другу.

— Э… — откашлялся он. — Может быть, лучше не называть Люциана так в лицо. Он обидится и, без сомнения, скажет или сделает что-нибудь плохое, и мне не хотелось бы его убивать. Это вызовет проблемы в семье.

Мэри проигнорировала его замечание и продолжила: — Этот идиот-друг поддерживает тебя, утверждая, что ты действительно умеешь читать и контролировать мысли, и я думаю, хорошо, может быть, как Горацио, есть больше вещей на небе и на Земле, чем я когда-либо мечтала, и я возвращаюсь к тому, чтобы, по крайней мере, признать, что это возможно, и поверить, что тебя похитили. — Она пристально смотрела на него. — Но потом ты придумываешь это? Я должна поверить, что ты какой-то новый вампир?

— Бессмертный, — мягко поправил он.

— Вампир, — отрезала Мэри. — Давай называть вещи своими именами. Ты утверждаешь, что выпил кровь тех людей на стоянке грузовиков, и тебе стало лучше, твои сломанные ребра и раздробленные органы зажили. Значит, ты — вампир, — выплюнула она и добавила: — И я в это не верю, так что иди и продай это какой-нибудь глупой девчонке, которая не видит дальше своих гормонов.

Данте нахмурился, затем наклонил голову и сказал что-то, что, она была уверена, было ругательством по-итальянски. Вздохнув, он вытащил резинку, которой завязал волосы на затылке, и провел руками по длинным волосам, как будто у него болела голова, прежде чем пробормотать: — Ты самая ужасная женщина.

— Так что, контролируй меня, — сухо предложила Мэри, хватая кружку кофе и вставляя ее в единственный кофейный сервер. Она поставила в кофеварку одноразовую чашку, закрыла ее, включила и стала ждать, пока сварится кофе.

— Я уже говорил тебе, что не могу ни читать, ни контролировать тебя, — терпеливо сказал Данте.

Мэри недоверчиво фыркнула. — Ты мне много чего рассказывал.

— И все, что я сказал тебе, было правдой, Мэри. Я бы не стал тебе лгать.

— Все мужчины лгут, — прорычала она. — По крайней мере, я усвоила этот жизненный урок.