Глава 7

Когда Джесс вывела Раффаэле на середину танцпола и повернулась к нему лицом, он не притянул ее ближе, как она ожидала. Вместо этого он держал ее в правильной танцевальной позе, положив левую руку ей на правое бедро, а правой поднимая ее левую, пока их переплетенные пальцы не оказались на уровне плеч. Он также оставил добрых восемь дюймов или около того пространства между их телами, когда начал двигаться, ведя ее рукой на бедре и держа ее за руку.

Джесс последовала за ним с широко раскрытыми глазами, удивляясь, что она может следовать за ним. Она никогда не танцевала «как следует». Большая часть ее опыта была связана с танцами в средней школе, когда она была моложе, и танцами в барах или ночных клубах, когда она была в университете, и большая часть этого была быстрыми танцами. Когда дело доходило до медленных танцев в таких условиях, все сводилось к тому, что парень просто обнимал ее за талию, а она обнимала его за плечи, в то время как они вдвоем прижимались друг к другу, шаркая ногами, или, по крайней мере, покачивались взад и вперед, пока музыка не заканчивалась.

Хотя Джесс видела, как танцуют пожилые пары. При этом правильно держа расстояние между ними. Тем не менее, было странно и даже неловко делать это. Не то чтобы Раффаэле не был хорошим танцором; он был им. Он вел ее за собой, слегка надавливая на бедро или потянув за руку в ту или иную сторону. Ей было легко следовать за ним. Но Джесс не знала, куда смотреть. Он был выше ее, его грудь была прямо перед ее лицом, но она не хотела наклонять голову и смотреть ему в лицо; она боялась, что просто покраснеет и почувствует себя глупо. В конце концов, она повернула голову в сторону и посмотрела на другие пары на танцполе, а затем на темный пляж, когда они медленно повернулись и он появился в поле зрения.

Ночь там, за палубными фонарями, была черной тенью, миром теней. Большинство из них были неподвижными — хижины, шезлонги и пляжные зонтики, которые все еще были на улице. Но некоторые тени двигались, когда пары спускались на пляж для уединения, отметила она. А потом ее глаза остановились на одной темной фигуре среди всех остальных, и Джесс почувствовала, как страх подскочил в ее груди. Это был мужчина, что неудивительно; их было около дюжины на пляже, большинство с партнерами, но некоторые в одиночку. Этот, однако, выделялся довольно отчетливой фигурой, а затем к нему присоединилась вторая фигура.

— Джесс?

Неохотно повернув голову, она вопросительно посмотрела на Раффаэле.

— С тобой все в порядке? — спросил он. — Ты перестала двигаться… и побледнела, — добавил он, нахмурившись.

Джесс заколебалась, а затем снова повернулась, чтобы посмотреть на пляж, ища двух мужчин, которых, как ей показалось, она видела в первый раз, но их уже не было. «Значит ли это, что Васко и Кристо никогда там не были? Или что они были там и скрылась? Потому что именно его она и заметила там, на пляже. Невозможно было ошибиться в шляпе Васко, и она была совершенно уверена, что второй фигурой был Кристо».

— Что ты увидела?

Джесс обернулась и увидела, что он осматривает пляж, его прищуренные глаза изучали темные тени и людей. Когда он снова повернулся к ней, на его лице было мрачное беспокойство.

— Что ты увидела? — повторил он жестким голосом.

Джесс открыла рот, чтобы ответить, но вдруг не смогла вспомнить, что она видела. Нахмурившись от смущения, она снова посмотрела на пляж и покачала головой. — Ничего особенного. Вздохнув, она повернулась к нему и заставила себя улыбнуться. — А теперь я, пожалуй, присяду.

— Конечно. — Продолжая держать ее за руку, Раффаэле обнял ее и повел обратно к столу между танцующими парами. Джесс не упустила иронии в том, что он прижал ее ближе, чтобы проводить к их столику, чем когда они танцевали. Она также не пропустила реакцию своего тела на близость с Раффаэле. Но потом они оказались за столом, и он отпустил ее и отодвинул стул.

— Все в порядке? — спросил Санто, глядя на них обоих.

Джесс выдавила из себя улыбку. — Конечно. Я просто проголодалась, — заверила она его и потянулась за вином, с удивлением обнаружив, что бокал пуст. Она и не заметила, что выпила все.

— Я закажу тебе еще, — пробормотал Раффаэле, поворачиваясь, чтобы найти официантку.

Джесс открыла рот, чтобы попросить его заказать ей чай со льдом, но он уже привлек внимание официантки и указал на ее стакан. Пожав плечами, она оставила все как есть. «Два стакана ей не повредят», — подумала она, глядя на еду на столе. Там все еще было много еды. Однако, как ни странно, аппетит у нее пропал. Но теперь соус был на месте, заметила она, и так как Заниполо заказал его только из-за нее, она почувствовала, что должна съесть хотя бы немного, и поэтому придвинула одну из мисок поближе, чтобы окунуть картошку фри.

— Итак, — сказал Заниполо через мгновение, — ты знаешь, что мы работаем на строительную компанию нашей семьи. А чем ты занимаешься?

— О. — Джесс слабо улыбнулась, а затем остановилась, чтобы поблагодарить официантку, когда та подошла и поставила бокал вина рядом с ней. Как только женщина ушла, она сказала: — У меня есть два неполных рабочих места.

— Два? — с интересом спросил Раффаэле, макая жаркое в соус и отправляя его в рот.

Джесс кивнула, жуя и глотая, а затем сделала глоток вина, прежде чем объяснить: — Я все еще студентка, что отчасти портит часы, которые я могу работать, но мои работодатели идут мне на встречу.

— А что ты изучаешь? — спросил Раффаэле, взяв еще одну жареную картошку, и обмакнул ее, прежде чем съесть.

Джесс сглотнула и снова взяла свой бокал, но просто держала его, отвечая на вопрос: — Ну, первоначально моей специальностью была психология, и я планировала стать клиническим психологом. Но сейчас у меня двойная специальность — психология и история. Вместо этого я решила преподавать историю.

— Почему? — с интересом спросил Раффаэле. — Тебе не понравилась психология?

— Понравилась. Мне это очень нравилось, — заверила его Джесс, а затем призналась с кривой усмешкой, — и я была очень хороша в этом. Мои тестовые баллы всегда были в верхнем процентиле, часто даже сто процентов, и я получила степень магистра, — сделав паузу, она слегка поморщилась, а затем добавила: — Но книги полностью отличаются от реальности, и моя работа на полставки помогла убедиться, что я могла бы лучше работать в другой области.

Раффаэле с любопытством поднял брови. — А какая у тебя работа на полставки?

— Неполный рабочий день в консультационном центре, где я… ну, я даю советы, — весело сказала она.

— А другая работа? — спросил Заниполо.

— Я разливаю напитки в местном баре… — она иронично усмехнулась, а затем подняла свой бокал и улыбнулась им, прежде чем допить остатки своего напитка.

— Еще один? — спросил Раффаэле внимательно, увидев, как она поставила пустой бокал.

— Да, пожалуйста. Но на этот раз чай со льдом. Два — это мой предел для алкоголя. После этого я начинаю нервничать.

Кивнув, Раффаэле повернулся, чтобы найти официантку, и обнаружил, что смотрит на грудь женщины. Очевидно, она подошла посмотреть, не нужно ли им чего-нибудь, и теперь стояла рядом с ним.

— Вам что-то нужно, sм? — радостно спросила женщина, когда Раффаэле резко перевел взгляд на ее лицо.

— Sн, — тут же ответил он, виновато улыбаясь. Немного повысив голос, чтобы его было слышно сквозь ропот толпы, он добавил: — Моя подруга хотела бы чаю со льдом, пожалуйста.

— Один холодный чай Лонг-Айленд, — сказала она с улыбкой. — Что-нибудь еще?

— Нет, это все, gracias.

Она весело кивнула и поспешила прочь, а Раффаэле повернулся к столу, когда Заниполо прокомментировал ее слова. — Итак, Джесс, консультант и бармен. Что касается работы, я не думаю, что ты могла бы выбрать из двух полярных противоположностей.

— Не совсем, — сказала Джесс с усмешкой и заверила их, — на самом деле, барменство — это просто больше консультаций, но с людьми, которые пьют и более честны и откровенны со своими проблемами.

Раффаэле слабо улыбнулся, но подумал, «как жаль, что они не могут сделать это с Санто — напоить его, чтобы он расслабился и обсудил свои проблемы». Ворчание Санто привлекло его внимание к тому факту, что его лысый кузен смотрел на него, прищурившись. Он, вероятно, слышал его мысли, понял Раффаэле и поморщился, но быстро переключил свое внимание обратно на Джесс, когда Заниполо спросил с весельем: — И консультирование людей, как трезвых, так и пьяных, убедило тебя, что ты не должна консультировать их?

— В общем, да, — призналась Джесс с кривой улыбкой. — Мне трудно отделить себя эмоционально от того, что я слышу. От их боли, — объяснила она, и выражение ее лица стало серьезным. — Клинический психолог должен оставаться объективным, чтобы помочь своему пациенту. Я не могу этого сделать.

— Должно быть, это было трудно, когда ты пришла к такому выводу. Я имею в виду, что все это время было потрачено впустую, чтобы потом переключиться на другое направление, — торжественно сказал Раффаэле.

— Не совсем, — ответила Джесс, снова улыбнувшись. — Я многое из этого извлекла.

Раффаэле наклонил голову, он знал, что смущение, ясно читалось на его лице. Это заставило ее улыбнуться еще шире.

— По правде говоря, я занималась психологией в основном для того, чтобы понять, как исправить себя, — призналась Джесс, а затем сказала более серьезно: — Я думаю, именно поэтому большинство психологов занимаются этим.

— Что исправить? — с удивлением спросил Раффаэле. — Мне кажется, ты в полном порядке.

— Ну, конечно. Сейчас. — Джесс добавила это сухим, как грязь, тоном. Затем она объяснила: — Консультирование в кампусе в значительной степени бесплатное, и профессора с удовольствием копаются в вашей голове, если вы специализируетесь на психологии, и вы им нравитесь. У меня было много консультаций на протяжении многих лет. Но я прошла через кошмарное детство. Все злоупотребления: физические, сексуальные и психические.