— Или я мог бы.

Николь моргнула, услышав этот низкий голос, а затем резко оглянулась через плечо, ее глаза расширились, когда она посмотрела на мужчину, стоящего позади нее. Он был великолепен, с коротко подстриженными волосами песочного цвета, хорошо подстриженной бородкой и усами, и самыми удивительными глазами. Возможно, дело было в освещении в комнате и в том, под каким углом она их видела, но с того места, где она стояла на коленях, его глаза были красивого бирюзового цвета, пронизанного серебром. Красивый. Он был мускулистым и очень высоким… хотя высокая часть могла быть только потому, что он стоял, а она была на коленях на полу. Он… Боже милостивый, Николь с ужасом поняла, что минуту назад, когда она наклонилась, чтобы поднять осколки разбитой посуды, ее зад был поднят вверх.

— Ники? Кто это был? Ты в порядке? Что происходит?

Николь перевела взгляд на телефон, услышав встревоженные возгласы Пьерины. Только тогда она поняла, что понятия не имеет, кто этот человек… или что он делал в ее доме. Прежде чем она успела запаниковать, мужчина повернул голову и крикнул: — Мы в гардеробной.

Николь расслабилась и ответила Пьерине: — Я думаю, что он может быть поваром/экономом.

— Он не кажется старым? — спросила Пьерина с интересом в голосе.

— Нет, — согласилась Николь, глядя на профиль мужчины, который ждал, что Маргарет ответит или появится.

— Похоже, он красавчик, — добавила Пьерина.

— Да, — призналась Николь, но потом поняла, что сказала, и покраснела, когда он резко повернулся и посмотрел на нее, подняв брови.

— Спасибо, — протянул он с улыбкой и протянул ей руку.

Николь покраснела еще сильнее, но приняла протянутую руку и встала, избегая его взгляда и смущенно пробормотав: — Спасибо.

— О-о-о-о, Перина захохотала. — Предоставлю Маргарет самой найти мне повара/эконома, который тоже будет сногсшибателен, — ее пронзительный голос напомнил Николь, что телефон на громкой связи.

— Извини, — сказала Николь мужчине от имени подруги и быстро наклонилась, чтобы схватить трубку. Выключив громкую связь, она отчитала ее: — Это сексуальное домогательство, Пьерина. Этот человек не сногсшибателен, Он… — Она замолчала, когда ее взгляд скользнул обратно к нему, а затем Николь повернулась и быстро пошла к противоположному концу семнадцатифутового стенного шкафа и прошептала: — Хорошо, он сногсшибателен, но ты не говоришь такие вещи, чтобы он мог слышать.

Глубокий смешок заставил ее нахмуриться через плечо. Неужели он услышал ее оттуда? Она бы подумала, что нет, но веселье на его лице заставило ее думать, что он мог. Возвращаясь к телефону, Николь пробормотала: — Я тебе попозже перезвоню.

— Нет, подожди… — запротестовала Пьерина, но Николь просто нажала на кнопку, чтобы закончить разговор, глубоко вздохнула, пытаясь хоть немного успокоиться, и повернулась, чтобы вежливо улыбнуться мужчине. Она повернулась к нему, протянула руку, готовая пожать его руку, и сказала: — Привет, я — Николь Филлипс. Ты, должно быть, тот самый повар/домоправитель, о котором Маргарет… ой, ой, ой!

Николь вспомнила об осколках на полу как раз в тот момент, когда он пожал ей руку. Это была иррадиирущая боль, распространяющаяся от ее ног вверх. Она наступила на проклятое стекло и теперь прыгала на здоровой ноге, подняв ее, словно аист. Только его рука на ее руке удерживала ее от падения. По крайней мере, так было до тех пор, пока он внезапно не подхватил ее на руки.

— О, — выдохнула Николь, чувствуя, как краснеет ее лицо. Телефон зазвонил снова, и она с удивлением обнаружила его на полу.

— Ты уронила его, когда наступила на стекло, — сказал мужчина, державший ее, и вдруг наклонился, чтобы она могла поднять телефон с пола.

— О боже, ты сильный, — тихо сказала Николь и схватила трубку. Когда он выпрямился, она взглянула на экран и пробормотала: — Это Пьерина. Снова.

Как только она нажала кнопку, чтобы ответить на звонок, кто-то ахнул: — Что за черт! — за ними.

Мужчина, державший ее, резко повернулся к Маргарет, и Николь не удивилась, увидев, что женщина стоит в дверях гардеробной, уставившись на Николь в объятиях кухарки и экономки. По крайней мере, Николь считала его поваром/экономом. На самом деле она еще не убедилась в этом, но Маргарет утверждала, что привезет именно его.

— Что случилось? — Пьерина пронзительно закричала в трубку, напомнив Николь, что она сняла трубку. — Это Маргарет? Почему она так потрясена? Что происходит?

— Поднеси телефон к моему лицу, — сказал мужчина, державший ее.

Николь заколебалась, но потом сделала, как он просил, и положила трубку, чтобы он мог ответить.

— Пьерина, это Джейк Колсон, — объявил он своим глубоким сексуальным голосом. — Маргарет попросила меня взять на себя обязанности повара/эконома Николь и уборщика снега на двухнедельной испытательной основе. Мы с Маргарет оба здесь. Николь в порядке, но она наступила на стекло, и я должен достать его из нее сейчас, так что она перезвонит вам позже со всеми пикантными подробностями. Но я передаю трубку Маргарет, чтобы она добавила уверенности, раз вы меня не знаете. Приятно было поболтать, — добавил он, оторвал голову от телефона и кивнул в сторону Маргарет.

Николь повернула телефон в ее сторону, и Маргарет, улыбнувшись, взяла трубку и вышла из комнаты со словами: — Пьерина, дорогая, как ты себя чувствуешь? Тогда я об этом не подумала, но тебе следовало поехать со мной в Оттаву. Я знаю, что Николь понравилось бы это, и компания на рейсе сюда и обратно была бы приятной.

Маргарет продолжала говорить, но Николь больше ничего не расслышала. Оставшись наедине с мужчиной, который, как она теперь знала, был Джейком, она смущенно подняла на него глаза. — Теперь можете опустить меня на пол.

— Значит, вы можете прыгать на одной ноге? — спросил он с усмешкой и повернулся, чтобы вынести ее из комнаты, как будто она ничего не весила, что, как она знала по весам в ванной, и критике ее будущего бывшего мужа, было неправдой. Если бы Николь не чувствовала себя так неуютно в объятиях незнакомого человека, она получила бы удовольствие.

Джейк не задержался в ванной, соединявшей гардеробную со спальней, как она ожидала, А прошел через столовую-гостиную на кухню. Он посадил ее на островок, сказал твердое «Останьтесь» и вышел из комнаты.

Николь смотрела ему вслед широко раскрытыми глазами. Для повара он был очень властным. От него также очень хорошо пахло, и он был суперсильным. Она не была какой-то тощей моделью. Николь всегда была полной. На самом деле, сейчас она была более полной, чем когда-либо. Очевидно, она не очень хорошо воспринимала постоянную критику. Она набрала вес за время замужества, и это вызвало еще больше критики. Николь еще не удосужилась сбросить вес. У нее было слишком много других вещей, о которых она должна была волноваться в первую очередь. Теперь она думала, что действительно должна сесть на диету… и великолепный, аппетитно пахнущий мужчина, который только что покинул ее кухню, не имеет ничего общего с этим решением, твердо заверила себя Николь. Она почти поверила в это… до тех пор, пока великолепный Джейк не вернулся на кухню, и она обнаружила, что сидит прямо и втягивает живот.

— Алкоголь, пинцет, игла, антисептик и бинт, — выпалил Джейк, ставя на стол вещи, которые он собрал, очевидно, из ее ванной. — Думаю, это все, что нам нужно.

— О, ты не должен… — Николь задохнулась, когда он внезапно присел перед ней на корточки и схватил ее за ногу, чтобы посмотреть. Ей пришлось прикусить губу, чтобы не закричать, когда он начал тыкать ей в ногу.

— Больно? — спросил он, слегка нажимая.

— Нет, — ответила Николь, но даже ей самой это не показалось правдоподобным. Ее голос был на три октавы выше обычного.

Джейк бросил на нее укоризненный взгляд. — Ты должна сказать мне, если будет больно, так я узнаю, где стекло. У тебя в ноге несколько осколков, которые я вижу, и парочка, которую я, кажется, не вижу. Так что, стойкости — нет, и честности — да, хорошо?

Николь молча кивнула, прикусив нижнюю губу.

Затем он вернулся к работе, начав со стекла, которое он мог видеть, предположила она. Джейк больше не спрашивал ее, больно ли ей. Однако было больно, когда он вытаскивал осколки стекла, а Николь сжимала кулаки и старалась не закричать, когда он начал задавать вопросы, отвлекая ее.

— Маргарет говорит, ты — художница?

— Да. Я пишу портреты, — ответила она, отводя взгляд в надежде, что если не смотреть, то будет не так больно.

— Ты хороша, — похвалил он, и эти слова заставили ее криво улыбнуться.

— Откуда ты знаешь? Ты не видел моих работ, — весело сказала она.

— Я видел, — возразил он. — Когда мы нашли входную дверь незапертой и не получили ответа, мы с Маргарет обыскали весь дом, начиная с первого этажа… включая твою студию.

— О, — пробормотала Николь, нахмурившись. — Входная дверь была заперта. Я сама заперла ее за Маргарет, когда она уходила.

Джейк поднял голову и посмотрел на нее, потом перевел взгляд на дверь. Николь проследила за его взглядом и увидела в дверях между кухней и гостиной Маргарет с телефоном в руке. Очевидно, она закончила разговор с Пьериной. Теперь она серьезно переглянулась с Джейком.

— Она была не заперта, когда мы приехали, — тихо сказала Маргарет, словно проверяя, не ошиблась ли она.

— Ну, это просто… — Николь покачала головой. — Я знаю, что заперла ее.

— Маргарет, если ты закончила здесь, я еще раз проверю дом, — тихо сказал Джейк, выпрямляясь.

Николь нахмурилась. — Уверена, в этом нет необходимости.

— Ты заперла ее, а она была не заперта, когда мы пришли, — просто заметил он. — Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

— Да, но ни у кого нет ключей, кроме меня. Ну, и Маргарет, — сказала она, а потом нахмурилась и неохотно добавила: — Может быть, я просто думала, что заперла ее. Или, может быть, я случайно открыла ее, когда пошла, вытаскивать ключ.