Харпер предположил, что тот факт, что он не собрал свои вещи и не уехал полтора года назад, когда умерла его подруга жизни, вероятно, был признаком того, что он мазохист. Потому что, на самом деле, не было худшей пытки для того, кто только что потерял долгожданного и молящегося спутника жизни, чем стоять в стороне и наблюдать радость и просто похоть других новых спутников жизни. Но ему некуда было идти. О, у него есть квартира в городе и бизнес, которым он может притворяться, что интересуется, но зачем беспокоиться, когда он создал их много лет назад, чтобы убедиться, что ему не нужно быть там, чтобы наблюдать за ними, и может путешествовать, просто проверяя время от времени. У него также была семья в Германии, которую он мог посетить, но они не были близки, каждый из них создал свою собственную жизнь столетия назад и едва поспевал друг за другом.

На самом деле, подумал Харпер, Элви, Виктор, Мейбл и Ди-Джей — самые близкие ему люди. Когда Дженни умерла, две пары окружили его, обняли и втянули в свою маленькую семью. Они нянчились и нянчились с ним во время первого шока от ее потери, и медленно ухаживали за ним, пока он не вернулся в страну живых. И он был благодарен им за это. Настолько, что он был рад возможности отплатить за их доброту, присматривая за вещами во время медового месяца. Он просто хотел, чтобы забота о вещах не включала в себя пару новых спутников жизни, чтобы мучить его.

Тайни, наконец, выбросил карту, и Харпер взял другую, но остановился и посмотрел в окно, когда до его слуха донесся хруст шин по свежевыпавшему снегу.

— В чем дело? — спросил Тайни напряженным голосом.

— Машина только что въехала на подъездную дорожку, — пробормотал Харпер, затем взглянул на Тайни и поднял бровь. — Полагаю, ваша замена.

Тайни тут же вскочил со своего места и направился на кухню, чтобы выглянуть в заднее окно. Когда он направился в кладовую за пальто, Харпер встал и последовал за ним. Он с нетерпением ждал прибытия охотников на замену. Он подозревал, что Тайни и Мирабо сейчас уйдут в свою спальню, и их почти никто не увидит. Это означало, что он мог избежать худших из их навязчивых мыслей друг о друге… что было бы благословением.

Тайни, очевидно, заметил его и тоже схватил Харпера за куртку. Когда он вернулся на кухню, мужчина протянул ему конверт, направляясь к двери на веранду. Тайни натянул сапоги в кладовке и направился прямо к двери, но Харперу пришлось остановиться, чтобы сбросить тапочки и натянуть сапоги у задней двери. Это заняло всего мгновение, но к тому времени, когда он вышел наружу, Тайни уже скрылся из виду.

Харпер поморщился от резкого порыва ветра. Он пошел по следам большого смертного на снегу, пересекая веранду и спускаясь по ступенькам к короткому тротуару, который тянулся вдоль гаража к подъездной дорожке. Опустив глаза, он не видел приближающегося человека, пока не оказался почти над ними. Резко остановившись, когда перед его ботинками показалась пара кроссовок, он удивленно вскинул голову и увидел миниатюрную женщину в пальто, слишком легком для канадской зимы.

Он перевел взгляд с ее головы без шляпы на чемодан, который она несла, а затем на двух мужчин у внедорожника.

— Привет.

Харпер оглянулся на женщину. Она робко улыбнулась ему и протянула руку без перчатки в знак приветствия.

— Александрина Арженис, — заявила она, когда он просто смотрел на ее руку. — Но все зовут меня Дрина.

Вынув одну руку из кармана, он пожал ее, отметив, что она теплая и мягкая, несмотря на холод, затем откашлялся и сказал: — Харпернус Стоян. Он поднял руку и сунул обратно в безопасный карман, отойдя в сторону, чтобы она могла пройти. — Иди в дом. Там тепло. В холодильнике кровь.

Кивнув, она прошла мимо него, и Харпер смотрел ей вслед, пока она не скрылась за углом, прежде чем продолжить путь к внедорожнику, припаркованному на подъездной дорожке. Тайни и еще один мужчина, одетый более подобающе канадской зиме, в шляпе, перчатках и даже шарфе, все еще находился рядом с внедорожником. Когда он приблизился, незнакомец вытащил из машины холодильник и протянул его Тайни.

Вместо того чтобы отвернуться и вернуться в дом, Тайни сказал: — Брось свой чемодан сверху, и я возьму его тоже.

Харпер улыбнулся про себя. Тайни был крупным парнем, действительно маленькой горой, и очень сильным… для смертного. Он также привык быть самым мускулистым среди своего собственного народа и забыл, что теперь имеет дело с бессмертными, которые ужасно превосходили его в этой области.

Но новоприбывший просто поставил чемодан на холодильник и молча повернулся к внедорожнику. Тайни тут же проскользнул мимо Харпера и направился к дому, оставив его стоять рядом с новоприбывшим и с любопытством заглядывать в багажник внедорожника. Внутри оставалось еще два холодильника. Парень отсоединял их и наматывал шнуры.

— Харпер.

Он с удивлением взглянул на мужчину, узнав обращенные к нему глаза, и брови его поползли вверх. — Рад тебя видеть, Андерс, — поприветствовал его Харпер, потянувшись за одним из холодильников. — Давно не виделись.

Ответом Андерса было ворчание, когда он забрал второй холодильник и вылез из машины. Он остановился, чтобы закрыть багажник внедорожника, нажал кнопку, чтобы закрыть двери, а затем кивнул Харперу, чтобы тот шел впереди.

Харпер отвернулся, но обнаружил, что улыбается, и не смог удержаться, чтобы не сказать: — Болтлив, как всегда, я погляжу.

Когда тот по-русски велел ему проваливать, Харпер расхохотался. Звук его собственного смеха был несколько пугающим, но он чувствовал себя хорошо, решил он, идя впереди по веранде. Может быть, это знак того, что он, наконец, выходит из депрессии, которая охватила его после смерти Дженни.

Эта мысль заставила его вздохнуть, когда он передвинул холодильник, чтобы открыть дверь в дом. Последние полтора года он был глубоко погружен в жалость к себе и уныние, и хотя он полагал, что этого следовало ожидать, когда теряешь спутницу жизни, было бы облегчением снова почувствовать себя самим собой. От природы он не был мрачным парнем, но после смерти Дженни ему было не до смеха.

— Вот. — Тайни стоял перед ним, протягивая руку к холодильнику Харпера, как только вошел в дом. Он бросил это занятие и наблюдал, как мужчина отнес его в столовую, где размотал шнур и подключил к розетке. Харпер заметил, что тот, который принес сам Тайни, уже подключен к розетке в углу кухни, и предположил, что мужчина раскладывает их по всему дому, чтобы убедиться, что они не перегружают выключатель. Это были в основном портативные холодильники и, вероятно, они использовали много тока.

Почувствовав холод за спиной, Харпер понял, что не дает Андерсу войти, и быстро отступил в сторону, пропуская его. Затем закрыл сетчатую дверь и запер внутреннюю. Когда он повернулся, Тайни уже вернулся и забирал у Андерса последний холодильник. Харпер окинул взглядом столовую в поисках «Александрины-Арженис-все-зовут-меня-Дриной» и увидел, что она стоит у обеденного стола, снимая пальто.

— Если в них только кровь, то ты привез ее много, — заметил Тайни, нахмурившись, когда повернулся, чтобы унести последний холодильник, на этот раз, направляясь в гостиную.

— Люциан послал и для тебя, — ответил Андерс, нагибаясь, чтобы снять сапоги.

— Боже мой, он снова заговорил, — пробормотала Дрина с притворным удивлением. — И еще целое предложение.

— Иногда ты даже получишь от него абзац, — ответил Харпер, но теперь его взгляд был прикован к Тайни. Мужчина остановился в дверях гостиной и обернулся с испуганным выражением на лице. Очевидно, ему не приходило в голову, что теперь, когда он и Мирабо признали, что они пара, следующим шагом будет обращение.

— Целый абзац? — спросила Дрина с сухим весельем, снова привлекая внимание Харпера.

— Короткий, но все равно абзац, — пробормотал он, глядя в ее сторону. Затем он остановился, чтобы рассмотреть ее. Она была миниатюрной, как он заметил снаружи, что было вежливым способом описать ее вкратце. Но она также была соблазнительной и округлой во всех нужных местах. Кроме того, она определенно была испанкой, с оливковой кожей, глубоко посаженными глазами, большим лбом и прямым, почти выдающимся носом. Но все это делало лицо только привлекательным, решил он.

— Да, конечно, обращение, — пробормотал Тайни, снова привлекая его внимание, и Харпер снова переключил свое внимание на другого мужчину. Пока он смотрел, Тайни расправил плечи и прошел в гостиную.

Харпер нахмурился и с трудом подавил желание сказать Тайни, что, возможно, ему следует подождать, пока он обратится, но он знал, что это была всего лишь реакция на его собственный опыт. Смертные редко умирают во время обращения, и, по всей вероятности, Тайни будет в порядке. Однако Дженни умерла, и это было первое, о чем он подумал, и беспокойство вновь завладело им.

Вздохнув, он наклонился, чтобы снять сапоги. Он поставил их рядом с батареей и выпрямился, чтобы снять пальто. Перекинув его через руку, он взял пальто Андерса, когда тот закончил снимать его, и пересек комнату, чтобы забрать его и у Дрины, прежде чем нырнуть в маленькую кладовку в дальнем углу кухни. В ней был вход в гараж, но также и шкаф для верхней одежды.

— Удобно.

Харпер огляделся и увидел, что Дрина стоит в дверях кухни, оглядывая маленькую комнату. Ее взгляд скользнул обратно к нему, когда он потянулся за вешалками. Она присоединилась к нему, когда он повесил ее пальто.

— Позволь мне помочь. Тебе не нужно нас ждать. — Она взяла вторую вешалку, которую он только что достал, и пальто Андерса, оставив его одного.

Харпер пробормотал «спасибо», но с трудом подавил желание заверить ее, что все в порядке, и выставить из комнаты. Крошечное пространство внезапно стало казаться меньше, когда она была в нем, большая часть воздуха, казалось, выскользнула вместе с ее приходом, оставив позади невыносимо горячий вакуум, который заставил его чувствовать себя раскрасневшимся и голодным. Что было странно, решил он. Раньше у него никогда не было клаустрофобии. И все же Харпер почувствовал облегчение, когда они закончили работу, и он смог проводить ее обратно в большую кухню.