- Поражаюсь тебе, Пэт! - слегка удивлённо сказал Атилас. - Вспоминая прошлый разговор, крайне удивлён, что тебя настолько заботит расовая принадлежность!

Тут я уже не сдержалась и улыбнулась:

- И нечего дразнить питомца. Это тебе не к лицу.

- Сколько записей ты посмотрела?

- Только эту, - ответила я. Снова стало не по себе. - Остальные, видимо, такие же гадкие?

- У этой камеры наилучший ракурс, - сказал Атилас, - остальные записи, к сожалению, не настолько чёткие.

- Какая жалость. Я раздавлена. Других камер в комнате нет? Лица его мы так не разглядим.

- Это единственная. Люди в этом месте ожидают приватности.

- Да и поди безопасности тоже. О, а зачем он сначала свет вырубил?

- Чтобы было труднее разглядеть его лицо, полагаю, - сказал Атилас.

- Да, но тот чувак и так его узнал. Пошёл к нему навстречу и не испугался. Да и с этого угла лица всё равно не разглядеть, плюс кепка.

- Убийца нередко осторожничает больше необходимого, Пэт.

- Ага. - Атилас, конечно, в этом эксперт. А я так - всего лишь питомец.

- И всё же, - сам себе проговорил он, - вполне может быть, что всё это не просто так. Каждый раз он оказывается спиной к камере - вероятно знает их расположение. Посмотри остальные, Пэт. Расскажи, что думаешь.

- Ладно, - согласилась я. На записи особо ничего не происходило. Убийца стоял на том же месте, тёмный пол был заляпан кровью. Сердце всё ещё было в его руке. Не знаю, может ждёт, когда оно перестанет кровоточить.

Когда же он, наконец, совсем отвернулся от камеры и попятился к окну, показалось, что кровь и огромная тень поспешили за ним - как гигантский стервятник, учуявший падаль. Я моргнула. А когда он перешёл на балкон, то уже отбрасывал человеческую тень.

Ещё несколько секунд я тупо пялилась в монитор, пока до меня не дошло, что запись закончилась. Я вздохнула, закрыла плеер и хмуро посмотрела на папку.

Ещё четыре файла.