ГЛАВА ПЯТАЯ

Старик увидел ужас в своём сознании. Он увидел их.

Он видел их обнажёнными, молящимися перед своей богохульной плитой.

Он видел их открытые лица, их мягкие руки, тянущиеся к чему-то. К чему? От звука их заклинаний его тошнило, но не так сильно, как от того, что они заставляли его делать. Скирор, как его прозвали, резчик.

— Дай нам эльмессе. Вихан для этой свиньи.

Он не мог сопротивляться им, никто из них не мог. Он хорошо владел ножом, мастерски; ощущение не поддавалось описанию. Женщину освежевать, мужчину разделать. Однажды ни заставили его отрубить голову девушке и обескровить её.

— Отлично освежает! — и они смеялись, выпивая.

Затем они заставили его смотреть, как несколько из них прелюбодействовали с трупом.

— Дай нам лоф! — кричали они. — Дай лоф!

Другие разожгли огонь для более мелкого и более мощного лофа.

Он даже никогда не ел с ними.

— Не волнуйся, дорогой, — раздался теперь мягкий голос вифмунук. — Это заставит тебя чувствовать себя лучше.

— Нет, пожалуйста.

«Они убивают меня», — подумал он.

Несколько фигур окружили его. Он лежал парализованный на кровати. Они проделывали это с ним уже несколько недель — с каждым днём ​​он чувствовал себя всё более мёртвым. Несколько младших смотрели сзади, их лица сияли от удивления, их обнажённые тела источали юность. Но теперь он был высохшим, сморщенным, как сухофрукт.

— Ты уверен, что это безопасно?

Мужской голос ответил:

— Конечно. Он лишь на время замедляет частоту сердечных сокращений и сужает сосуды головного мозга. Повреждение мозга будет незначительным для смерти, но достаточно значительным, чтобы вызвать желаемый эффект.

— Хорошо. Только не убивай его.

Игла вонзилась ему в руку. Холодный прилив.

Из чёрного пространства вифмунук протянула руку.

— Давайте, девочки. Вы можете подойти и потрогать.

Сначала они робко подошли, а потом бросились вперёд. Их маленькие груди покачивались, когда они наклонялись. При извлечении шприца одна слизывала кровь с прокола. Вскоре руки рыскали по его старой коже. Они хихикали.

— Это провидение, — прошептала вифмунук. — Какая чудесная вещь, да? Возложить руки на плоть провидения.

Девушки казались благоговейными. Они возились с ним, как с животным в контактном зоопарке.

«Я экспонат», — подумал он, когда его зрение потемнело.

В комнате было тепло, его кровь превратилась в ил. Он вздрогнул, когда мягкая рука осторожно сжала его гениталии.

— Нет, милая, ты не должна этого делать. Он очень особенный хасл.

Рука соскользнула.

«Просто дайте мне умереть», — подумал старик.

Но они этого не сделали. Вместо этого они убивали его изо дня в день, по кусочку за раз. Теперь он почти ничего не видел.

Но хуже были вещи, которые он видел в своём сознании.

«Просто позвольте мне умереть и отправиться в ад».

— Хватит, — раздался материнский голос вифмунук. — Мы не должны его слишком волновать.

— Такие милые девушки, — прокомментировал мужской голос.

— Да, не правда ли?

Руки ускользнули. Молодые фигуры отступили.

— Доэфолмон скоро наступит, — радостно провозгласила вифмунук. — Вы можете поиграть сегодня ночью, если хотите.

— О, да! — воскликнула одна.

— Нам бы этого хотелось! — воскликнула другая.

— Но сначала вы должны поесть, чтобы прокормиться. Пойдёмте теперь есть.

Вифмунук вывела пару девушек из комнаты.

— Почему ты так со мной поступаешь? — успел проскрежетать старик.

Мужская фигура повернулась.

— О, да ладно, не будь таким. Как она сказала, это провидение, и ты его часть. Мы все. Это привилегия.

Он закрыл сумку, в которой принёс иглы и яд.

— Спокойной ночи, старый друг, — сказал он.

Старик начал биться в конвульсиях.

Эрик смотрел в зеркало заднего вида.

— Сначала мы бросим грузовик.

— Хм-м-м? — спросил Дюк.

— Они знают, на чём мы уехали, — скрипел голос Эрика. — Могу поспорить, что они уже получили сигнал на все посты на этот грузовик. Если мы не избавимся от него прямо сейчас, нам конец.

Дюк не казался заинтересованным; он рылся в кошельке начальника газона.

— Чёрт, — выплюнул он. — Всё, что у этого ублюдка было при себе, — это шесть баксов. Нам нужны деньги, чувак.

— Мы можем получить деньги позже. У меня есть тайник.

Дюк огляделся.

— Что ты имеешь в виду?

Эрик похитил для них много людей, для их отвратительных хюсфеков. Большинство из них были беглецами и бродягами, но время от времени он натыкался на кого-нибудь с деньгами. Эрик всегда брал деньги. За те годы, что он служил им, он накопил по меньшей мере тысячу долларов. Он хранил их в подвале церкви вместе со своими вещами.

— Только не беспокойся об этом. Все деньги, которые нам нужны, я спрятал там, где раньше жил.

— Туда, куда мы направляемся?

— Ага. Маленький городок под названием Локвуд, в получасе езды.

Внезапно Дюк просиял; в бардачке он нашёл большой нож в ножнах.

— Gerber. Вроде того, что у меня был.

Это было нехорошо. Сбежавший эротоманический социопат с ножом, вероятно, не добавит ничего радостного. Эрик знал, что ему придётся быть очень осторожным.

— Послушай, Дюк, ты не можешь сейчас творить всякую чушь. Ты начинаешь то, что у нас уже было. В следующем десятилетии у нас будет «четыре балла» в классе предосторожности.

Дюк не любил, когда ему говорили, что делать.

— Нет, это ты послушай меня, фея. Я ни от кого не подчиняюсь приказам, особенно от таких педиков-убийц, как ты. Мы бы даже не вылезли из этой дыры, если бы у меня не хватило смелости задрать этих двух хуесосов. Я не видел улицы с тех пор, как грёбаный Рейган стал президентом. Я собираюсь немного повеселиться, и никто меня не остановит, и если тебе это не нравится, просто скажи, — Дюк, сверкая глазами, перебирал нож.

«Осторожно, осторожно».

— Я слышу тебя, Дюк. Расслабься. Всё, что я хочу сказать, это то, что с этого момента мы должны быть очень осторожны. Можешь повеселиться, только осторожно, ладно?

— Ага. Осторожно, точно.

— И поскольку я знаю эту местность лучше, чем ты, возможно, будет лучше, если мы поступим так, как я это вижу? Я знаю все просёлочные дороги, все близлежащие города. Хорошо?

— Конечно. Ты мозг, а я стальные яйца. Меня это устраивает. Только до тех пор, пока у нас есть взаимопонимание.

«Слава богу», — подумал Эрик.

Ещё одна вещь в их пользу заключалась в том, что пациенты классов II и III должны были носить обычную одежду, а не больничное бельё. Но у них всё ещё были их лица.

— Ещё одна вещь, которую мы должны изменить, — это то, как мы выглядим. Постричь волосы, покрасить их и всё в таком духе. И, наверное, тебе стоит избавиться от этих бакенбардов.

Дюк безнадежно погладил упомянутые бараньи завитушки.

— Да, пожалуй, ты прав. Завтра у хуесосов наши фотографии будут во всех газетах.

— И, возможно, вечером по телевизору. Но, как я уже сказал, первым делом мы должны найти новый комплект колёс.

— Круглосуточный магазин, — поделился своей мудростью Дюк. — Раньше я постоянно воровал машины у магазинов. Большинство людей считают, что они будут входить и выходить очень быстро, поэтому многие из них оставляют ключи в замке зажигания.

Хорошая идея, но было слишком много недостатков.

— Мы не можем просто взять машину, Дюк. Если всё, что мы сделаем, это возьмём машину, владелец сразу узнает и вызовет полицию. Копы будут знать, какую машину нужно искать, и это та же проблема, что и у нас сейчас.

Острая улыбка Дюка показала, что он понимает ситуацию.

Эрик продолжил:

— Значит, мы должны похитить и владельца. И мы должны сделать это так, чтобы никто не увидел. Если не будет свидетелей, некому будет сказать копам, какую машину мы угнали.

— А не посмотрел бы ты туда! — воскликнул Дюк.

Прямо впереди вырисовывался знак: Qwik Stop.

Эрик остановил пикап у мусорного контейнера, где его не было видно с главной дороги. Перед входом стояли две машины: грязный Dodge Colt и старый бежевый универсал Plymouth.

— Две машины перед входом, — заметил Эрик. — Это означает, что один покупатель в магазине. Вторая машина принадлежит тому, кто работает внутри. Вот что мы делаем. Мы заходим, как будто что-то ищем, ждём, пока клиент уйдёт. Затем ты вырубаешь человека, работающего в магазине. Мы возьмём его ключи, заберём его с собой и умчим.

— Конечно, — сказал Дюк.

Он сунул нож под рубашку.

Когда они вошли, звякнул колокольчик. Пожилой лысый мужчина за прилавком поднял голову. Эрик был прав в своём предсказании: был только один покупатель, румяная блондинка с короткой стрижкой и в оранжевой майке. Она стояла, согнувшись на тощих ногах с острыми коленями, прежде чем её зад выпрямился, яростно постукивая ногой в сандалии.

— Святой Иисус, папаша, — пожаловалась она с надрывом. — Доллар девяносто за полгаллона? Что это за прайс?

— Не я устанавливаю цены, — ответил старик, хмурясь.

Эрик и Дюк изучали журнальную стойку впереди. «Ребёнок родился с татуировкой Элвиса», — хвасталась обложка Enquirer.

— Осторожнее с оружием, — прошептал Эрик. — Здесь много лавочников держат оружие под прилавком.

— Я не боюсь никакого оружия, — Дюк искоса посмотрел на блондинку.

«О, нет», — вдруг подумал Эрик.

— Я не буду платить доллар девяносто за полгаллона молока.

— Отлично. Купите молоко в другом месте, — старик пожал плечами.

— Так и сделаю! — блондинка наклонилась к прилавку.

— Когда девушка уйдёт, — прошептал Эрик, — мы схватим старика.

Но Дюк смотрел на блондинку, когда она нагнулась.

— Изменение планов, партнёр, — прошептал он в ответ. — Мы берём девку.

Эрик должен был знать, что что-то подобное может произойти.

— Чёрт возьми, Дюк, — прошептал он ещё яростнее. — Если мы это сделаем, старик увидит! Он расскажет копам, какую машину мы угнали!

— Заткнись! — ответил Дюк. — Мы берём девку.

— Ни в коем случае, Дюк! Мы договорились сделать это, я…

— Заткнись, я сказал.

— Это вам не библиотека, ребята, — сказал старик. — Вы оба можете купить один из этих журналов или можете уйти.