— Просто забудь об этом пока, — предложил он. — Давай прогуляемся.

Энн нахмурилась, когда он припарковал Mustang перед ратушей. Это был прекрасный день, тёплый, но не влажный. В конце большого двора возвышалась белая церковь.

Это заставило её задуматься о том, что её мать говорила Мелани. Почему женщина, столь незнакомая с религией, так формулирует тему смерти? И этот вопрос заставил её вспомнить о докторе Гарольде, который предположил, что оккультная отделка кошмара Энн отражает подсознательную вину за воспитание Мелани в нейтральной религиозной атмосфере.

Мартин обнял её.

— Давай возьмём по рожку мороженого.

— В Локвуде нет кафе-мороженого.

— А, ну, всё равно не так уж плохо. Что это?

«У НИЛА», — гласила большая вывеска.

— Это универсальный магазин, — сказала ему Энн.

— Там продают универсалов?

— Забавно, Мартин. Перестань пытаться подбодрить меня плохими шутками.

— Ладно, как насчёт шутки похуже? С какой стороны ты подберёшься к сельдерею?

— С какой, Мартин?

— Со стебля.

— Ты прав, это хуже.

Когда они вошли, их встретил аромат специй и имбиря. «У Нила» больше походил на деревенский сувенирный магазин, чем на универсальный магазин. Много безделушек, кукол, домашних заготовок и тому подобного. На длинном стержне висели залитые вручную свечи. Очевидно, здесь всё ручной работы: одеяла, прихватки, посуда, даже некоторые стулья и столы. Энн вспомнила мистера Нила, милого старика, управлявшего магазином. Он делал свою собственную лакрицу и давал по кусочку всем детям по дороге в школу.

— Хотите немного мороженого?

Энн и Мартин повернулись. Из-за прилавка им улыбнулась невысокая женщина. Она была грубо симпатичной, немного деревенской, с густыми прямыми каштановыми волосами до плеч.

— Я Мэдин, — сказала она.

Мартин рассмеялся.

— Вы, должно быть, экстрасенс. Мы просто думали, где взять по рожку мороженого.

Мэдин открыла холодильник и дала каждому по шарику ванили на сахарных рожках.

— Я делаю это сама, — сказала она.

— Спасибо, — сказала Энн. — Я…

— Энн, а вы, должно быть, Мартин, — сказала им Мэдин. — И нет, я не экстрасенс. Твоя мать сказала мне, что ты будешь в городе.

— Мистер Нил всё ещё работает здесь?

— Нет, он умер несколько лет назад. Теперь я управляю магазином.

Мартин оглядел место вокруг.

— Здесь оригинально, — заметил он. — У нас точно нет таких магазинов в городе.

— Всё в магазине сделано вашей покорной слугой, — сообщила ему Мэдин. — Мать Энн сказала, что вы поэт?

— Да, по крайней мере, я пытаюсь им быть. У меня есть четыре книги. Они уже вышли из печати.

— Должно быть захватывающе иметь возможность так творчески увековечить себя. Я всегда хотела писать, но никогда не могла ничего начать.

— Не позволяйте этому остановить вас, — Мартин рассмеялся. — Меня это не остановило. Но вы правы, на самом деле интересно опубликовать то, что вы написали, и представить миру.

Энн почувствовала лёгкую ревность к этой невысокой и довольно косматой женщине, но затем Мэдин обратилась к Энн напрямую.

— Мелани и моя дочь Вендлин, похоже, очень хорошо ладят.

Это застало Энн врасплох.

— О, я даже не знала…

— Они вчера встретились, она и Рена — это дочь Милли, — Мэдин улыбнулась. — Я надеюсь, что они все станут хорошими подругами.

— Она кажется простой приятной деревенской женщиной, — сказал Мартин, когда они возвращались к дому.

— Она кажется странной, — уточнила Энн.

— Почему ты так решила?

Энн доела свой рожок мороженого.

— Я не знаю. Просто странно, как она узнала о нас.

— Ты права насчёт этого. То же самое было прошлым вечером в баре. Я никогда раньше не встречал никого из этих парней, но они все знали обо мне и о тебе. Как будто твоя мать объявила о нашем приезде на весь город.

Энн кивнула.

— И странно, что Мелани ничего не сказала мне о знакомстве с дочерьми Мэдин и Милли.

— Ну, по крайней мере, хорошо, что она нашла детей своего возраста.

— И мне не очень понравилось, как она на тебя смотрела.

— Кто? Мэдин?

— Да, Мэдин.

Мартин рассмеялся.

— Нелегко быть Божьим подарком для женщин, Энн. Женщины не могут устоять передо мной, что и понятно, учитывая мой огромный интеллект, неоспоримое обаяние и очевидную внешность.

— Мартин, в тебе столько дерьма, что тебе нужен туалетный ёршик, чтобы прочистить уши.

— Эй, смотри! — Мартин указал. — Это Мелани?

— Лучше бы это была не она, — сказала Энн, посмотрев на другую сторону.

Три девочки и мальчик вошли в дом. Мальчик был в джинсах, армейских ботинках и кожаной куртке с кнопками. Его чёрные волосы были очень короткими сзади и по бокам, но такими длинными спереди, что некоторые пряди свисали ему за нос. И одна из девушек была похожа на Мелани.

Четверо вошли в дом и закрыли дверь.

— Господи Иисусе, — прокомментировала Энн. — Неужели этому нет конца?

— Как-то так…

— Ты видел этого парня, Мартин? Я думала, что Сид Вишес умер. Я бы хотела, чтобы она хоть раз тусовалась с кем-нибудь нормальным.

— Нормальным по твоим меркам, ты имеешь в виду?

— Не начинай снова это дерьмо, Мартин. Я собираюсь забрать её.

— Ты не сделаешь ничего подобного, — сказал ей Мартин.

— Ну, извини меня. Нужно ли напоминать тебе, что она моя дочь?

— И стоит ли напоминать тебе, что она способна сама выбирать себе друзей…

— Этот парень похож на придурка!

— Почему? Потому что он не носит Brooks Brothers? Смирись с этим, Энн. Все её друзья в городе так одеваются.

— Да, и они тоже все придурки!

— Откуда ты знаешь? Ты даже не пыталась познакомиться с кем-либо из её друзей. А ты не думала, что, может быть, причина, по которой Мелани чувствует себя такой замкнутой, заключается в том, что ты её ограничиваешь?

Энн фыркнула.

«Он начинает походить на мою мать».

Разве она делала плохо, что не хотела, чтобы её единственный ребёнок тусовался с парнем, который выглядел так, словно только что сошёл с наркопоезда? По крайней мере, девушки выглядели нормально.

— Доверься ей, Энн, — продолжал Мартин. — То, что парень выглядит по-другому, не означает, что они идут туда курить марихуану.

Зак вынул косяк из кармана куртки. Он передал его и зажигалку Вендлин.

— Так как долго ты будешь в городе? — спросил он у Мелани.

— Я думаю, только до конца недели, — сказала она, но чувствовала себя настолько рассеянной, что едва слышала собственные слова.

Зак был мечтой. Прохладные голубые глаза, интересная стрижка, отличное тело. Под чёрной кожаной курткой он носил футболку NIN, которая была достаточно тесной, чтобы показать его брюшной пресс. Зак был последним человеком, которого она ожидала встретить в таком городе, как Локвуд.

— Рена и Вендлин сказали, что ты живёшь в церкви.

— Да, я ухаживаю за этим местом. Мне дают комнату в подвале. Это неплохая сделка.

Вендлин и Рена прижались друг к другу на диване. Они передавали косяк туда и обратно несколько раз. Затем Рена передала его Мелани.

— Ты уверена, что это не травка?

— Мы же говорили тебе, что это лиарут, — сказала Вендлин.

— Давай, — сказала Рена.

Мелани посмотрела на крошечный косяк. Она вспомнила, как это подействовало на неё прошлой ночью.

«Какого чёрта», — подумала она.

Одна затяжка, и Мелани почувствовала себя невесомой, кружилась голова. Она лениво огляделась. Дом Рены был тесным и старым, но опрятным. Было ощущение, что в нём живут, больше похоже на настоящий дом, чем антисептическая квартира Мелани.

— Ты мне приснилась прошлой ночью, — сказала Рена.

Мелани посмотрела на неё.

«Я тоже видела тебя во сне», — она хотела ответить, но не осмелилась.

Вендлин, как ни странно, ухмылялась.

— Мы дадим вам двоим познакомиться поближе, — притворилась Рена с дурацким акцентом.

Затем она и Вендлин пошли к задней части дома.

Мелани удивлялась, почему она не нервничает. Обычно она была бы такой, если бы внезапно оказалась здесь с почти совершенно незнакомым человеком. Но было что-то в Заке, хотя он и мало говорил, что успокаивало её.

— Откуда ты? — спросила она.

— Практически отовсюду, — сказал Зак. — Я был один некоторое время, когда был моложе. Твоя бабушка как бы взяла меня к себе. Я ей многим обязан.

Она хотела спросить у него что-нибудь банальное, вроде про школу, но тут ей пришло в голову, что он, наверное, не очень образован. Некоторым людям повезло больше, чем другим.

На его куртке было несколько готических значков. Один из них гласил Killing Joke.

— Killing Joke! — восторженно воскликнула она. — Это моя любимая группа.

— Правда? Я видел их несколько лет назад, когда проезжал через Вашингтон, до того, как они распались. Я встретил их после шоу — довольно крутые ребята.

Это поразило Мелани.

— Ты встречался с Killing Joke?

— Да, за кулисами после шоу. Они подписали одну из обложек моих компакт-дисков. Я покажу его тебе как-нибудь.

Мелани не знала, верит ли она в это. Для неё встреча с Killing Joke была эквивалентом встречи священника с апостолами.

— Единственное, что плохо в Локвуде, это то, что мало кто любит хорошую музыку, — сказал он. — Пойдём, я покажу тебе свою музыкальную коллекцию.

Мелани была ошеломлена. Должна ли она пойти? Она хотела бы. Но куда именно?

— Куда пропали Вендлин и Рена?

Зак пожал плечами.

— Какая разница? Мы столкнёмся с ними позже. Ну, давай же.

— Хорошо, — сказала она.

Зак затушил косяк и сунул его в карман.

«Маме бы это понравилось», — подумала она, забавляясь.

Он вывел её на улицу через несколько ярдов. Можно было увидеть и другие дома, такие как дом Рены, маленькие, но живописные. Мелани шла, всё ещё под кайфом от косяка. Зак шёл рядом с ней; он снял куртку и повесил её на плечо.

«Боже», — подумала она.

Обтягивающая майка облегала хорошо развитую спину и плечи. Он был худощав, но хорошо сложен. Его бицепсы напряглись.

— Наверное, тебе здесь уже скучно? — предположил он.

— Почему ты так решил?

— Я имею в виду такая ​​девушка, как ты — в Локвуде.

— Что ты имеешь в виду под такой девушкой, как я?