Глава 25

Уинтер

Все произошло так быстро.

Только что Ян вел меня в машину, а в следующую секунду его подстрелили. Это было тихо, быстро, и я бы не заметила этого, если бы он не дернулся назад, врезавшись в меня.

Его плечо было в крови, но он все равно протянул руку, чтобы оттолкнуть меня.

Но было уже слишком поздно.

Пока я была занята попытками остановить кровотечение в его плече, несгибаемые руки втащили меня в машину, которая рванулась вперед.

Ян держался за меня изо всех сил. Они снова выстрелили ему в плечо. Я прижалась грудью к его груди, чтобы они не смогли убить его, и использовала всю свою энергию, чтобы затащить его внутрь вместе со мной.

Я могу сказать, что они не хотят моей смерти, иначе они бы тоже застрелили меня, поэтому я использовала свое тело как щит против Яна. Ясное дело, что они не хотели, чтобы он присоединился к нам, и я, вероятно, должна была позволить ему упасть снаружи машины, чтобы другие нашли и помогли ему, но я не могла поверить, что они не переедут его по пути, просто чтобы убедиться, что он мертв.

Мое тело все еще прикрывает его после того, как один из мужчин впереди прервал мой разговор с Адрианом. Будем надеяться, что те крохи информации, которые я передала своему фальшивому мужу, позволят ему и его людям найти нас в ближайшее время. Не только потому, что у меня ужасное предчувствие насчет того, куда нас везут, но и потому, что Ян потерял много крови. Мои белые перчатки покраснели от того, как сильно я надавила на две дырки в его плече, но кровь не перестает сочиться.

Его губы бледны, и он продолжает пытаться оттолкнуть меня здоровой рукой, но я отказываюсь сдвинуться с места. Если я это сделаю, человек с фронта, который держит чертову винтовку, не колеблясь выстрелит в него.

Я не обратила внимания, куда мы едем, но дороги уединенные, тихие и темные. Впереди двое мужчин. Тот, что за рулем, одет в кожаную куртку, волосы спрятаны под шапкой, а черная маска закрывает все, кроме рта и носа. Он молчаливый, тот, кто не разговаривает с тех пор, как мы здесь. Другой мужчина прижимает к себе винтовку, как будто это его домашнее животное. Это он подстрелил Яна, по крайней мере во второй раз, и прервал мой телефонный разговор с Адрианом.

Они не разговаривают, поэтому я не могу сказать, какой они национальности, но Стрелок только что говорил по-английски с акцентом.

Я понятия не имею, что это такое, но почти уверена, что это связано с Адрианом. Они похищают меня, чтобы заставить его что-то сделать? Я не думаю, что это из-за выкупа, иначе они бы уже предъявили свои требования.

В том документе упоминалось, что Адриан был мишенью многих покушений. Из-за своего положения он знает больше, чем должен, и использует это на благо братства. Будь то захват власти, заказ убийства или кража сделок. Его контроль над критически важной информацией сделал его мишенью для многочисленных преступных организаций и картелей, включая классических союзников Братвы.

Огла как-то упомянула, что он работает из дома для собственной безопасности, и что Пахан предпочитает это, потому что это защищает от опасности самое ценное достояние братства, Адриана.

– Отпусти меня. – стонет Ян.

Я качаю головой, уткнувшись ему в плечо. Я оседлала его колени, обеими руками сжимая рану.

– Они убьют тебя.

Он поднимает бровь.

– Если они этого не сделают, это сделает босс.

Я хмурюсь.

– Сейчас не время думать о глупом собственничестве Адриана.

– Он действительно убьет меня за то, что я прикоснулся к тебе.

– Ты не прикасаешься. Я делаю это. – Я смотрю назад на молчащих мужчин. – Кто они?

Ян качает головой, и я не уверена, означает ли это, что он не знает или что я не должна говорить о них, когда они могут нас слышать. Возможно, и то, и другое.

Все, что я знаю, это то, что эти люди опасные, даже профессионалы. Им удалось проскользнуть под усиленной охраной на сегодняшней вечеринке и даже уйти незамеченными. У машины действительно тонированные стекла, что помогло, но все же. Ян и я были полностью застигнуты врасплох.

– Почему ты так спокойна? – спрашивает меня охранник Адриана, пот струится по его вискам.

Я смотрю на свои твердые руки. Даже дыхание у меня спокойное. Я не запаниковала, даже когда в Яна стреляли. Моей первой мыслью было вытащить его живым и невредимым из этого затруднительного положения. Так оно и есть.

Но с тех пор, как я получила то сообщение, у меня было предчувствие, что произойдет что-то плохое. Вот почему я практически умоляла Адриана отвезти нас домой.

– Паника нам не поможет, Ян.

– Ты так отличаешься. – Он хватает меня за руку своей неповрежденной рукой и пытается оторвать от себя.

Я отмахиваюсь от него как можно мягче.

– Перестань беспокоиться о реакции Адриана, когда ты вот-вот истечешь кровью.

– Это невозможно. Мы существуем ради него.

– Иисус. Это какое-то извращенное чувство верности.

– Он так ослеплен, хотя... – он замолкает, его голос слабеет. – Он потерял из виду то, что важно.…

Я сильнее давлю на его рану, и он хрюкает, поджимая губы, чтобы подавить стон боли. Я чувствую, как мои силы убывают, а Ян все еще не перестает истекать кровью.

Ему не требуется много времени, чтобы потерять сознание. Он пытается сопротивляться, надо отдать ему должное. Он все пытается открыть веки, когда я зову его по имени, но потом отключается.

– Ян! Не падай в обморок. Подумай о своем глупом боссе, Коле и Джереми. – Мой голос настойчив, почти истеричен. Он – единственное подобие моего друга с тех пор, как я заняла на место Лии.

Его сухие губы дергаются, но он не пытается открыть глаза.

– Ян!

– Заткнись на хрен, сука! – Стрелок оборачивается и бьет меня по лицу кончиком винтовки. Боль взрывается в моем виске, и я ощущаю вкус металла на губах.

Слезы наполняют мои глаза от жгучей боли, но я не выпускаю их. Я также не отпускаю инертное, холодное тело Яна.

Машина останавливается, и я еще глубже вжимаюсь в Яна. Если они бросят его где-нибудь в глуши, он не сможет выжить.

– Пора тебе разобраться с этой сукой – Стрелок достает сигарету. – Я так устал от ее раздражающего голоса…

Сигарета выпала из его пальцев, когда водитель выстрелил ему между глаз. Его голова склонилась набок, лицо исказилось от удивления.

Я задыхаюсь, все мое тело напрягается. Он только что застрелил своего напарника.

Водитель наклоняет голову, и черная шляпа скрывает выражение его лица. Его рука, обтянутая черной кожаной перчаткой, лежит на руле, а другая, держащая пистолет, лежит на коленях. Его поза расслаблена, беспечна.

– Шумный ублюдок. – небрежно бормочет он.

Мои губы приоткрываются, когда осознание врезается в меня. Это тот же голос из моего кошмара.

Тот же тон.

Тот же тенор.

У тебя одна миссия. Нажми на гребаный курок.

Тень. Тень здесь.

– Давно не виделись, Герцогиня. – говорит он, не оборачиваясь. – Скучала по мне?

Я пытаюсь повернуться в сторону, чтобы увидеть его, но шапка и маска все еще скрывают его лицо.

– Кто ты? – Мой голос спокоен, но осторожен.

– Кто я – интересный способ выразить это. Кто ты, Герцогиня? Какова твоя миссия?

– У меня нет никакой миссии.

Он вертит пистолет в руке, указательным пальцем нажимая на спусковой крючок.

– Ты знаешь это. Я знаю это. Если ты этого не сделаешь, ты заплатишь за это.

– Я не понимаю, о чем, черт возьми, ты говоришь. – мои губы дрожат, когда слова покидают их.

– Искать возможность поговорить с тобой чертовски утомительно, Герцогиня. Перестань тратить мое время и сделай так, чтобы это произошло. Я скоро тебя проверю. – Он вылезает из машины и, прежде чем я успеваю вздохнуть, рывком распахивает мою дверцу и вытаскивает меня наружу.

Я держусь за Яна, и мы оба падаем на землю. На улице темно. Так темно, что я едва различаю контуры лица Яна.

Тень стоит передо мной, но я никак не могу понять, кто это. Он высокий, худой и пахнет... отбеливателем.

Отбеливатель… почему он так пахнет и почему это так знакомо?

– Я не терпеливый человек, Герцогиня. Так что не испытывай мои пределы.

И с этими словами он забирается в машину. Шины визжат по гравию и грязи, прежде чем он выстрелит вдаль.

Он бросает нас здесь?

У меня даже нет телефона, чтобы позвонить Адриану или хотя бы использовать его в качестве фонарика.

Ян издает стон, и я чувствую перед собой что-то теплое. Его рука. Слава Богу, это его рука, а не другой орган.

– Ян! Открой глаза.

Ответа нет, и когда я касаюсь его плеча, я чувствую, что кровь все еще сочится. Если я ничего не сделаю, он, несомненно, умрет.

Я напрягаюсь, чтобы уложить его на живот, затем опускаюсь перед ним на корточки, обхватываю его здоровой рукой за шею, а другой хватаюсь за край его куртки.

Встав, я пытаюсь нести его. Он тяжелее, выше и больше меня, так что эта миссия с самого начала провалилась. Но я не отпускаю его, даже когда весь его вес падает на меня.

Я не останавливаюсь.

Я сбрасываю каблуки и иду босиком, чтобы улучшить равновесие. Камешки впиваются в подошвы моих ног, как крошечные иглы. Поначалу мне кажется, что моя спина разломится надвое, но через несколько шагов по моим конечностям прокатывается волна адреналина.

Я помню те времена, когда я проводила ночи напролет в студии, танцуя и мучая свои ноги. Я практиковалась снова и снова, чтобы отточить свою осанку, свою технику и свое выступление. Если я смогла пережить то, смогу пережить и это. Потому что я ни за что на свете не оставлю Яна. Он принял эти пули из-за меня. Он умирает из-за меня.

Ночь тихая и темная. Нет даже луны, которая могла бы подсказать мне направление. Озноб охватывает меня с головы до ног, и мои мышцы кричат от боли.

Я хожу так долго, что начинаю терять чувствительность в ногах. Мне нужно найти место, куда можно позвать на помощь, и как можно скорее.

Мои пальцы касаются твердой поверхности, и я улыбаюсь, даже когда напрягаюсь, чтобы удержать его.

– Я нашла дорогу, Ян. Я собираюсь доставить нас в безопасное место.