Я готова окровавить губы и отрезать язык, вместо того чтобы показать ему, какой эффект он на меня оказывает. Он не получит удовольствия, увидев, как я падаю.

Никто не получит.

Даже если мои внутренности царапаются и противно издают больше звуков.

– Ты будешь знать свое место. – Шлепок. – Ты не станешь мне перечить. – Шлепок. – Это понятно?

– Да... да... пожалуйста, перестань. – Я всхлипываю, но это совсем не от боли.

Мои внутренние бедра горячие, покалывающие, возбужденные каждым шлепком. Мне это не нравится, и я сделаю все, чтобы это закончилось.

Он делает паузу.

– Ты будешь делать то, что тебе говорят?

– Да… – Мой голос хриплый, даже знойный.

Когда он снова не шлепает меня по заднице, я думаю, что он отпустит меня, но затем два его пальца скользят по моим складкам поверх ткани трусиков.

Моя голова откидывается назад, чтобы посмотреть на него, в то время как злая ухмылка окрашивает его губы. Это делает его похожим на злодея, который только что нашел свою следующую цель.

– Так вот почему ты хотела, чтобы я остановился. Тебе нравилось, когда тебя наказывали? Тебе это понравилось?

Я отчаянно качаю головой, опровергая доказательства того, по чему он скользит пальцами.

Он наклоняется, пока его губы не касаются раковины моего уха.

– Твоя мокрая киска говорит обратное.

– Нет… – Я продолжаю качать головой, не желая верить, что я из тех людей, которых заводит подобная порочность.

Я ванильная и всегда такой буду.

– Перестань отрицать, Lenochka.

Опять это прозвище. Я не знаю, что это значит, но ненавижу его. Я не хочу, чтобы он называл меня так. Я не хочу, чтобы он использовал меня так, будто я действительно его жена.

Я не его жена. Я играю эту чертову роль только для того, чтобы выжить.

– Нет, – говорю я, на этот раз яснее.

Он продолжает гладить мои складки поверх ткани, и я закрываю глаза, ожидая, что ощущение исчезнет, но с каждым прикосновением моя кожа нагревается до тревожного уровня. Отпечатки ладоней, которые он оставил на моей заднице, горят еще сильнее, чем, когда он шлепал меня, добавляясь к моей агонии.

– Ты можешь быть упрямой сколько угодно, но ты не можешь отказать себе, Lenochka. – Он просовывает руку под мои трусики, и его большой палец находит обнаженную кожу, которую его люди начисто натерли воском.

Он движется прямо к набухшему бугорку моего клитора, как будто точно знает, где он, не глядя. Он щелкает им один раз, и моя спина выгибается над столом. В сочетании с его опытным, размеренным трением о мои складки и стимуляцией моей задницы, я чувствую, что сгораю в огне.

Одними руками он сталкивает меня с крутого обрыва. Я чувствую, как эти звуки пытаются вырваться на свободу, и сильнее прикусываю губу, ощущая вкус металла.

Но на этот раз я не могу контролировать взрыв, который вспыхивает в моей сердцевине и прорывается через все мое тело.

Он медленно выползает из меня, но, когда он поглощает меня, мне конец. Полностью и без выхода.

Я продолжаю кусать губу, даже когда меня трясет от неистового удовольствия, которое он вырывает из меня.

Я продолжаю кусать губы, даже когда чувство становится настолько сильным, что мне хочется кричать вслух. Даже когда я заглушаю себя, мне кажется, что я лишаю себя собственного удовольствия. Моего желания. Моей ужасающей похоти.

Дрожь все еще охватывает меня после того, как Адриан убирает руку с моих трусиков. Однако он не отпускает мои волосы и остается в таком положении достаточно долго, чтобы моя задница немного остыла.

Я хочу украдкой взглянуть на него, чтобы увидеть, как дьявол выглядит после того, как он получает то, что хочет. Но у меня нет возможности возразить против этой мысли, когда он переворачивает меня. Моя спина упирается в стол, и я думаю, что он трахнет меня или что-то в этом роде, но он просто продолжает смотреть на меня в этой тревожной невыразительной манере.

Я не могу поверить, что думаю об этом, но мне больше нравится, как темнеют его глаза. По крайней мере, тогда я могу сказать, что он чем-то недоволен. Но сейчас? Он кажется высокой крепкой стеной, на которую невозможно взобраться или разрушить.

Чем больше он наблюдает за мной, тем тяжелее становится мое дыхание. Я ненавижу находиться под его пристальным вниманием. Или под его крышей. Я ненавижу находиться под его властью.

Он проводит кончиком пальца по моей нижней губе и заставляет меня выпустить ее из-под зубов. Я забыла, что все еще приглушаю свой голос даже после того, как кончила от оргазма.

Он ласкает разбитую кожу, но это далеко не нежный жест. Это обманчиво, тайно грубо и бессердечно.

– Ты можешь прятаться сколько хочешь, в конце концов, я тебя вытащу.

Удачи в поиске того, чего там нет.

Адриан Волков мог бы подумать, что сорвал джекпот, найдя двойника своей мертвой жены, но он не знает, что наткнулся на оболочку.

А внутри этой оболочки нет ничего, что можно было бы вытащить.