Он развернулся и удивился, увидев Пету, сидящую на бревне на уровне глаз перед входом в казармы. — Невезучая Кошка, чего тебе?

Она скривилась.

— У меня есть имя, придурок.

— Что ж, пока ты не перестанешь звать меня придурком, я буду звать тебя так.

Он понимал, что это ребячество, но не мог сдержаться.

— Ты любишь её не так, как ей нужно, — сказала Пета, введя его в ступор.

— В смысле? Я её люблю. Что может быть не так.

Пета покачала головой.

— Ты любишь её, но любви недостаточно. В её жизни. Любовь сильна, придурок. Но твоя любовь не то, что нужно её сердцу. И уж точно это не та любовь, которой ты хочешь от неё. С ожиданиями и правилами и тем, какой ты хочешь её видеть. Я вижу твои желания. Она не та женщина, которая остепенится и станет мамашей для оравы детишек.

Он ухмыльнулся, словно пытался не дать задеть себя её словам.

— Ты не можешь этого знать.

— Видишь, ты даже не отрицаешь.

— А должен?! Конечно я бы хотел завести с Ларк детей. Это естественно, когда любишь кого-то.

Она стала вылизывать левую лапу и умывать ею свое ухо.

— Я её фамильяр, придурок. Я чувствую её потребности. Она не нуждается в тебе.

Склонившись к ней и понизив голос, он произнес:

— А я и не хочу, чтоб она во мне нуждалась. Я хочу, чтобы она меня хотела.

Пета придвинулась к нему так близко, что он чувствовал её дыхание.

— Желание ещё не все. Любовь ещё не все. Она выберет того, кто поймёт и поможет ей в предстоящих испытаниях. И это будешь не ты.

Его охватил гнев, а вместе с ним в крови разгорелась сила Огня.

— Я.

— Не ты, — она вздохнула и покачала головой. — Уходи. Тебя здесь не ждут.

Изнутри поднялось желание наброситься на неё, и он сделал шаг назад к лесу и подальше от казарм. Он не хотел, чтобы Ларк увидела его таким — злым и на грани срыва. И все из-за пары напугавших его слов, слов, заставивших его задуматься, что, возможно, Пета права.

Он пошёл прочь от казарм.

— Тупая кошка. Ты ошибаешься. Я точно знаю.

Но сомнения остались. Сомнения, что он идёт за призраком девочки, которую знал раньше. Той, какой он её помнил и позволил расти в своих мечтах, которые могли не иметь ничего общего с реальностью.

Что, если Пета права?

Что, если Ларк его не любит?